Скульптор Александр Лыщик - в воспоминаниях семьи

— Я каждый день беру в руки его инструмент — молоток, сварку, напильник, стеки, воск, просеиваю песок, — рассказывает Вячеслав, чьи пальцы все больше походят на отцовские — пальцы скульптора, а не музыканта. — Уже не могу жить без мастерской. Как и без музыки, хотя ушел с эстрады вместе с проектом The Champions еще в 2010–м. Мои песни и сейчас поют молодые группы, Дима Колдун... Кстати, это благодаря ему я возвращаюсь на сцену.

Дмитрий Колдун подарил Вячеславу новую гитару, без обиняков заявив, что давно хотел бы увидеть друга на эстраде снова. Гитары у Нилса не то чтобы не было, но новые струны оказались так хороши, что он все же решил вернуться. С песней «Будь со мной», которую посвятил отцу и всем, кто ему дорог.

— Я ни в коем случае не скульптор, хотя, может, лет через 20 и стану умельцем, как говорят в народе, — говорит Вячеслав, перебирая многочисленные фотографии неосуществленных отцовских проектов. Спрос на легкие руки Александра Лыщика значительно опережал предложение. Планировалось, что в Лиде установят монументальную конную статую основателя города — князя Гедимина, был разработан и утвержден серьезный архитектурный проект. На развилке трассы Каменец — Беловежская пуща проезжающие мимо могли бы делать селфи с его туристом, а в Минске — с дворником или эксцентричной парочкой у Национальной школы красоты... Если бы Александр Лыщик успел все это вылепить. Хотя успел немало. Десятки его скульптур обросли приметами, их гладят и трогают «на счастье» в столице, в райцентрах. И наверняка еще не одно поколение невест будет примерять бронзовую туфельку на пороге Оршанского загса, сидя в кресле, на спинке которого осталась надпись «Посвящаю внучке Виктории. 2008 год».

— «Художником надо родиться», — говорил папа нам с сестрой и даже не пытался чему–то научить, — откровенничает Вячеслав. — Что он имел в виду, я понял, когда у меня появилась Вика. Чуть ли не с рождения она начала рисовать, уже в два года очень узнаваемо изображала эмоции и ситуации, рисовала постоянно. Папа мечтал заняться ею, когда подрастет. Не успел.

— Если бы в 21 год, когда мы познакомились, я знала, что меня ждет судьба жены скульптора, наверное, не то что хорошо подумала бы — сбежала! Но даже когда после свадьбы мы поехали в Ленинград и он повел меня не в музеи, а по старинным кладбищам, еще не догадывалась, до какой степени он не может жить без всего этого, — вздыхает, вспоминая юность, Зоя Лыщик. Напротив ее подъезда навечно склонили головы бронзовые ангелы, отлитые мужем для минского мемориала героям Первой мировой войны. В этот дом Зоя Савельевна перебралась не так давно, и теперь каждое новое утро начинается для нее с этих ангелов — последней большой работы Александра Лыщика.

— В наш театрально–художественный он поступил еще в 1974 году, — продолжает вдова скульптора. — На курс Муромцева — он один. Предложили перевестись на графику или живопись — курс скульпторов–то не набрали. Но Александр Иванович вернулся домой в Каменец.

Понимаете, это был абсолютный самородок. Лепил, да. Как рассказывала его мама, ни у кого в детстве не было таких солдатиков — делал их из пластилина. Но никаких художественных школ, училищ за плечами не было. Работал художником–оформителем, рисовал афиши, вывески, занимался инкрустацией, чеканкой по металлу — мало ли таких в небольших городках? Но он был особенным.

В то время я работала в районном Доме культуры и училась на режиссерском факультете того же театрально–художественного института. Во время сессии, оставив маленькую дочку на мужа, пошла к ректору, рассказала о ситуации. Студента–одиночку вспомнили быстро, сказали, пусть привезет документы и зайдет в ректорат. Но я знала, что в силу своей скромности он никуда не пойдет. Через год сдавал вступительные экзамены на общих основаниях — завалил, и потом еще несколько лет недобирал проходных баллов. И все–таки поступил — снова к Муромцеву. А через 5 лет его дипломную работу — памятник градорубу Алексе — решили установить на родине, в Каменце.

— За мной он наблюдал краем глаза из мастерской, и до поры точно так же я — за его работой, — рассказывает Вячеслав Лыщик. — «Хочешь помочь — не мешай, — говорил мне, — занимайся собой, музыкой, придет время, я тебя подключу». А по воле судьбы пришлось подключаться срочно и самому...

В 2009–м отец стал привлекать меня к работе в мастерской, но только как подсобную силу. Помощь была нужна — идеи, что еще нужно воплотить, в нем кипели, нужды рекламировать себя не было, заказчики давно приходили в мастерскую сами. И вдруг у него отнялась рука... Я увидел еще и очень сильного человека. До последних дней с отцом осталось его чувство юмора. А когда он уже не мог лепить — рисовал.

— Выйдя из больницы после операции, он сел за руль и поехал в мастерскую, чтобы решить, что должен завершить в первую очередь, — вспоминает Зоя Савельевна. — Узнав от врачей о диагнозе глиобластома, только спокойно спросил: «Почему ты раньше не сказала, что у меня остались считаные дни?» Эти дни он провел в мастерской.

— Когда у него появилась мастерская, я увидела, что она может заменить Александру Ивановичу и мать, и жену, и все в жизни. Порой придет домой — и сидит, будто нет его вовсе. Я с упреками — а он продолжает работать, оказывается. Обдумывает новые сюжеты, вынашивает планы. А закончит работу — все гладит, гладит ее, будто не может расстаться.

Я очень благодарна за душевный вечер памяти, который работники Каменецкой районной библиотеки провели к 65–летию Александра Ивановича, предложив нам свои залы для его выставки. Многие из тех, кто пришел на вернисаж, знали его лично... Александр Иванович хотел когда–нибудь вернуться в родительский дом, планировал сделать там не только мастерскую, но и выставочную галерею. И сейчас мне обиднее всего не за ту жизнь, в которой многое пришлось переживать в одиночку, пока муж пропадал в мастерской, а за его так и не случившееся возвращение в Каменец. Казалось, там, вдали от суеты больших городов, мы сможем наконец наговориться...

— В мире это обычное дело, когда мастерские известных скульпторов собирают гильдию талантливой молодежи, — рассуждает Вячеслав. — Перевести мысль в материал молодому скульптору без мастерской невозможно. Сейчас, например, я сотрудничаю с Евгением Добровольским, с которым познакомился, когда, реставрируя папины формы, пришел в академию искусств за консультацией. Работами Евгения мастерская имени Александра Лыщика была представлена на недавней международной выставке современных искусств в Петербурге. Это только начало. А в ближайших планах — организация выставки отца в Минске. Как это устроить, я уже придумал.

cultura@sb.by

Фото из личного архива

Советская Белоруссия № 218 (25100). Суббота, 12 ноября 2016