Во Временном рабоче-крестьянском правительстве, образованном в Смоленске, где накануне нового, 1919 года прошла VI Северо-Западная областная конференция РКП(б), объявившая манифест об образовании ССРБ, место наркома земледелия досталось А. А. Андрееву. Известно, что просуществовало руководство вновь созданной республики только месяц и два дня: 3 февраля 1919 года первое правительство распустили, образовав новое государство Литбел. Так что Славинскому по праву принадлежит роль собирателя земель белорусских в коллективные хозяйства.
Первый трактор на полях Беларуси в совхозе «Красная звезда», 1924 г.
Адам Семенович Качеровский (в некоторых источниках Кочаровский) родился 30 августа 1885 года в местечке Понинка Волынской губернии (сейчас это город Шепетовка в Хмельницкой области) в семье рабочего бумажной фабрики. Он окончил лишь 4-классное воскресное ремесленное училище. И только позже, живя в Москве, стал заочно учиться в МГУ. Свои «университеты» прошел на баррикадах революции.
В Минске Адам Качеровский появился в январе 1918 года и занялся созданием революционных польских батальонов. Германское наступление заставило перейти революционера на нелегальное положение. По воспоминаниям его соратника Семена Ваупшасова, именно в этот период Качеровский принимает конспиративную кличку Славинский. С тех пор подпольный псевдоним навсегда остался его второй фамилией. Возглавлял городскую милицию, отдел управления Минского губернского ВРК. После провозглашения ССРБ в феврале 1919 года некоторое время руководил отделом управления Минской губернской ЧК, а затем был назначен военкомом 52-й стрелковой дивизии, которая летом 1919-го безуспешно пыталась остановить продвижение польских войск к Минску. В бою под Радошковичами Славинский был тяжело ранен. Впоследствии хромал на раненую ногу и после обвинения его в «правом уклоне» на одном из съездов отшучивался: «…у меня и впрямь есть склонность к правизне — я же хромой, у меня правая нога короче левой».
По окончании советско-польской войны революционер Славинский получил новый пост и с сентября 1920-го в течение трех с половиной лет возглавлял Народный комиссариат земледелия БССР. Поскольку нарком был принципиальным сторонником революционных преобразований в деревне, он занялся организацией артелей, коммун и совхозов. Стоял у истоков образования сельхознауки. Переход в 1921 году к НЭПу он воспринял настороженно и ратовал за развитие колхозов: «Мы не должны допустить распыления нашего сельского хозяйства, ибо такая форма не может увеличить наших хлебных ресурсов».
На смену ему пришел двадцативосьмилетний экономист Дмитрий Прищепов (на снимке). Молодой, с аналитическим складом ума, он выступал за свободу выбора крестьянами форм землепользования, в том числе на хуторах. Потом его, как и Славинского, репрессируют. Родился Дмитрий Филимонович в селе Колодница теперь Крупского района в семье безземельного батрака, что не мешало ему поддерживать зажиточных крестьян. К слову, журналист «Сельской газеты» Игорь Акшевский в свое время восполнил многие белые пятна в биографии наркома.
Что собой представляло сельское хозяйство на заре образования БССР? После войн многие наделы пустовали — белорусские крестьяне находились в окопах. Сельхозпродукция составляла менее половины довоенного объема. Угнетала политика военного коммунизма. Впрочем, изымать хлеб и другую провизию под «честное благородное слово» у крестьян начали еще во время Первой мировой войны. В марте 1921 года на общесоюзном уровне принято решение о замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом. Крестьяне получали право распоряжаться выращенным и продавать излишки на рынке.
Первые коллективные хозяйства, как известно, создавались на базе помещичьих имений. Земельный кодекс БССР 1923 года закрепил национализацию всей земли. Право пользования предоставлялось всем, кто обрабатывал ее без применения наемного труда. Она закреплялась за ними в постоянное пользование. Все это привело к увеличению слоя середняков.
Постепенно создавалась почва для сельскохозяйственной кооперации — возникли товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), коммуны и сельхозартели. Деревня лучше стала снабжаться сельхозинвентарем и машинами. Чтобы открыть доступ к ним середнякам и беднякам, стали создаваться кооперативные товарищества по использованию сельхозмашин. Процесс кооперирования на основе принципа добровольности и материальной заинтересованности крестьян постоянно расширялся.
Надо понимать, что в те годы сельское и лесное хозяйство составляло основу экономики нашей страны. Да и без продовольствия, крестьянских продуктов любая революция потерпела бы фиаско. Бурные дебаты, как обустроить, говоря современным языком, агросектор, шли почти на каждом партийном форуме с обличениями сторонников той или иной концепции. Например, на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, где обрушились с критикой на Прищепова.
Аграрную политику в БССР Прищепов проводил под лозунгом «Белоруссия — красная Дания», перенимая опыт поселкового землепользования. И сегодня еще кое-где в деревне сохранились названия «прищеповский поселок». Он часто публиковал статьи в газетах и журналах на тему реорганизации сельского хозяйства. Некоторые тезисы словно написаны современниками. Выступая за расширение рамок рыночных отношений в белорусской деревне, на VII Всебелорусском съезде Советов обосновал эту необходимость следующим образом: «Если не развернуть эти рамки, а это все рамки капиталистических отношений: наем рабочей силы, аренда и т.д., ...то старые отношения окажутся для нас очень узкими, это грозит дальнейшему развитию сельского хозяйства». На X съезде КП(б)Б на обвинения в свой адрес и возглавляемого им наркомата земледелия за чрезмерную помощь зажиточным крестьянам и культурным хозяйствам Дмитрий Филимонович возражал, что это потребительская, а не производственная точка зрения: «…Если я, мол, в лаптях, значит, все должны быть в лаптях».
Не зря Прищепова называли белорусским Столыпиным. При нем Наркомзем способствовал переселению на хутора около 25 процентов крестьянских хозяйств. Народный комиссариат составил пятилетний перспективный план развития лесного и сельского хозяйства БССР на 1925—1929 годы, предусматривавший ненасильственное переселение на хутора и в мелкие поселки 130 000 крестьянских хозяйств. Но селу суждено было развиваться по другой траектории.
К 1927 году народное хозяйство Беларуси было полностью восстановлено, а в области сельхозпроизводства республика превзошла уровень 1913-го. Но в этом же году в СССР случился кризис хлебозаготовок, по Белоруссии план не выполнили на треть — директивно их объемы существенно завысили. Для того чтобы взять хлеб у крестьянства и получить средства для индустриализации, рассматривали план перевода сельского хозяйства на путь крупного обобществленного производства. В аграрном секторе возродились методы внеэкономического принуждения, все разнообразие способов хозяйствования на земле сводилось к одной форме. Недовольство растолковывалось как саботаж.
Коллективизация победила. В деревнях она порой оборачивалась настоящими драмами. Как-то в ОАО «Крутогорье-Петковичи» узнала историю образования этого хозяйства Дзержинского района от внучки знаменитого председателя местного колхоза в 70—80-е годы, заслуженного работника сельского хозяйства Белорусской СССР Леонида Кадлубовича.
В местечке Койданово (в 1932-м переименовано в Дзержинск) коллективизация началась в 1929 году. Много было различных суждений о новой жизни. Однако большинство сходилось на том, что только коллективное хозяйство окончательно поставит мужика на ноги. Для проведения оргработы среди населения райком партии прислал коммуниста Пархоменко, он же стал председателем немногочисленной сельхозартели.
Сев вручную в колхозе села Грин Минской области, 1930 г.
15 марта 1930 года назначили общегородское собрание в Доме культуры, на которое пригласили всех жителей местечка: ремесленников, купцов, парикмахеров, учителей. В повестке дня — вопрос о стопроцентной коллективизации. Но не все приветствовали огульное вступление в колхоз. Активисты Валахонович и Нуприк были против парикмахеров, торговцев и булочников, мол, нечего им делать в общем хозяйстве. Их поддержали многие колхозники. Секретарь райкома Евелевский, чтобы как-то повлиять на ситуацию, «включил» свой авторитет и предложил Валахоновича вывести из состава сельсовета, а Нуприка — из членов правления. И выдать им желтый билет, который лишал всех политических и гражданских прав. Присутствующие по-прежнему не спешили записываться в колхоз. Тогда Евелевский поднял в правой руке лист бумаги. «Кто здесь распишется, пойдет в колхоз, а кто в этом, — поднимая левую руку с другим листом, пригрозил секретарь райкома, — пойдет на Соловки». И все как один дали согласие на обобществление имущества и животных.
Правда, колхозные распри на этом не закончились. Вскоре в местечко приехал представитель ЦК Одинцов, собравший еще один сход. Он изобличил метод запугивания. Все подтвердили: шли в колхоз потому, что боялись Соловков, и единогласно проголосовали «обратно». Цэковский работник объявил колхозы распущенными и предложил вновь записаться на добровольных началах середнякам и беднякам.
Но никто в тот вечер такого желания не изъявил. На следующий день все колхозное имущество разобрали: инвентарь, скот, семена. Взломали амбары, сараи, замки, и каждый забрал свою лошадь, корову, телегу, плуг. В колхозе осталась пятерка активистов. Потом к ней присоединились еще два хозяйства. Они и стали основой колхоза «9 января 1905 года».
В Койданово в 1930-м организована и первая в БССР машинно-тракторная станция. 4 февраля Наркомзем БССР получил сообщение о выделении для Белоруссии одной МТС. Бюро Минского окружкома КП(б)Б приняло решение организовать ее в приграничном Койдановском районе, дабы образовать под носом у буржуазного государства форпост образцового социалистического хозяйства.
5 апреля 1930 года на станцию Койданово прибыла первая партия тракторов «Джон Дир». К весенним полевым работам в районе всего приступили 33 единицы техники с 4-лемешными плугами, боронами, сеялками и культиваторами. Весною же для Койдановской МТС был построен гараж на 250 тракторов и цеха: машинный, разборки и сборки тракторов, сельскохозяйственный, радиаторный, инструментальный, механический, кузнечный, деревообрабатывающий, сварочный, а также склад для запчастей, электроотделение и котельная. План сева озимых первая МТС выполнила на 144,5 процента и стала одной из лучших в Советском Союзе. А в 1931 году Койдановский район в числе 9 других в Белорусской ССР был признан районом сплошной коллективизации.
Сильнейший удар по селу нанесла Великая Отечественная война. В послевоенные годы крестьяне снова взялись с присущим им терпением за восстановление разрушенных колхозов и совхозов.
klimovich@sb.by
