Перекошенные лица, раззявленные рты, безумные глаза, исписанные пошлостями плакаты — все это мы с вами видели: далеко не светлые лица участниц женских маршей неоднократно запечатлены на многочисленных фотографиях.
Именно эти образы подтолкнули Светлану Жигимонт к созданию картины, в полной мере являющейся документом времени. Настолько, что во многих персонажах прослеживается отчетливое портретное сходство.
— Я пересматривала эти снимки, видео с маршей женских и не женских — и увидела вопящую молодую женщину со сковородой, на которой было написано «Я/Мы леди», — рассказывает Светлана. — Абсурд меня поразил до глубины души. Так родилась идея — и я сразу представила будущую картину. Сразу вспомнила и визжащую белокурую девушку с одного широко разошедшегося видео: она стала центральной фигурой композиции, не обошлось и без старухи в деменции, непременного персонажа таких маршей…
У Ильи Репина есть прекрасная картина — «Манифестация 17 октября 1905 года», и при желании можно было бы усмотреть в двух холстах определенное сходство. Но Репин изображает восторженных барышень и гимназистов в припадке сладостного либерального безумия. У Жигимонт все жестче и документальнее:
— У героев Репина мы видим восторженное прекраснодушие, а у наших «невероятных» — агрессию и кое‑где явное сумасшествие. Мир продвинулся дальше — ну что ж, оставим зарубку, вот такое свидетельство нашего времени. Это не карикатура, не плакат, это мой взгляд на женские марши. Все поняли посыл, но я не погрешила против правды: мы все это видели, мы все это наблюдали. Пусть посмотрят на себя, а к обвинениям нам не привыкать. «Прикорытница», «придворный художник» — это все уже звучало после интервью в «СБ»: ничего, я привыкла. У меня есть задумка еще одной картины, более печальной и философской, она не будет продолжением женской темы, но о протестах, которые людям сносят крышу, я еще сказала не все.
Героини картины «Женский марш» представлены узнаваемыми типажами, которым художница придумала условные обозначения: «папочкина капризуля», «старуха‑дементорша», «сумасшедшая художница», «курица‑яжемать», «студентка платного отделения» и т.д., зритель на досуге может поотгадывать, кто есть кто.
— Художник имеет перед простым человеком одно преимущество: он может заставить зрителя взглянуть на ситуацию своими глазами, хотя бы на пару минут, — подытоживает Светлана. — Это наш бонус от Господа Бога. Но все должно идти от сердца, от души, не по заказу.
Вот такой ответ на вызовы времени — самую малость иронический, а в целом совершенно объективный, что для протестных дамочек, падких на лесть и дешевые комплименты, хуже острого ножа. И с этой точки зрения самый большой враг «неверагодных жанчын» — зеркало.
ovsepyan@sb.by
