Пятнадцать лет назад прекратил свое существование Союз Советских Социалистических Республик. С политической карты планеты исчезла величайшая держава современности, занимавшая шестую часть земной суши и игравшая исключительную роль в мировой политике. Последняя, как оказалось, точка в ее истории была поставлена в Беловежской пуще на трехсторонней встрече тогдашних руководителей Беларуси, России и Украины.
Автор предлагаемой читателям «Р» статьи в то время работал политическим обозревателем нашей газеты, многое видел своими глазами, не раз встречался с высокопоставленными государственными деятелями того бурного времени, лично знаком со многими из тех, кто подписывал вискулевские соглашения. В своем материале он не только рассказывает о неизвестных широкой общественности фактах, имевших место накануне и в ходе встречи в Беловежье в декабре 1991 года, но и предлагает свою, не во всем совпадающую с существующей, точку зрения на происходившие события.
«Славянская тройка»
Хотя развал государства для большинства, особенно рядовых его граждан, оказался неожиданностью, есть немало доказательств тому, что соглашения, подписанные в Беловежской пуще, были не спонтанными. Утверждения некоторых участников встречи, будто документы родились в течение одного дня, думаю, не более чем попытка хоть как-то оправдать свои действия. Полуподпольная работа по денонсации Договора 1922 года о создании Союза, как свидетельствуют отдельные факты, началась задолго до встречи руководителей трех славянских республик в правительственной резиденции в Вискулях. Николай Дементей, возглавлявший до так называемого московского путча Верховный Совет Белорусской ССР, рассказывает, что еще в конце 1990 года Борис Ельцин, который занимал в то время должность Председателя Верховного Совета Российской Федерации, в перерыве сессии народных депутатов СССР передал ему папку с какими-то бумагами. В ней, как выяснилось, лежал проект договора о предполагаемой реорганизации, а говоря прямо, о ликвидации Союза.
Советский Союз мог развалиться еще в марте 1991-го, когда на государственной даче, принадлежащей тогдашнему руководителю российского парламента, собрались его коллеги из Беларуси, Украины, Казахстана и Узбекистана, где им без всяких предисловий было предложено подписать соглашение об упразднении такого государственного объединения, как СССР. Содержание соглашения, которое, кстати, гости подписать отказались, по словам Николая Дементея, оказалось практически идентичным тому, которое было принято полгода спустя.
То, что Борис Ельцин и его команда в декабре 1991-го прибыли в Минск, как говорят, не с пустыми руками, косвенно подтверждает и бывший белорусский премьер-министр Вячеслав Кебич. В одном из своих интервью он признал, что у членов российской делегации по прибытии в Вискули уже имелись наработки отдельных документов, которые затем легли в основу подписанных соглашений.
Кто стоял за встречей в беловежских дебрях? Наивно полагать, будто она была организована белорусской стороной. Мол, пригласили соседей на выходной поохотиться, в баньке попариться, по рюмочке пропустить, а оно неожиданно, видишь, как получилось, куда занесло – страну развалили.
В это просто не верится. Инициатива проведения подобной встречи могла исходить, думаю, только от российской стороны, точнее сказать, от Ельцина, стремившегося окончательно добить Горбачева в политическом плане, устранив его от должности президента СССР. У остальных руководителей республик хотя и были претензии к Михаилу Сергеевичу, но на такой отчаянный поступок, равносильный самоубийству, они вряд ли бы решились. Духа не хватило бы! В чем можно верить бывшим белорусским лидерам, так это в том, что их роль в Беловежской пуще больше сводилась к выполнению чисто хозяйственных функций, чем к выработке и принятию политических решений. Заправляли же процессом в Вискулях, судя по воспоминаниям участников встречи, «серый кардинал» Ельцина Геннадий Бурбулис и советник Сергей Шахрай. Наши занимались размещением, организацией охоты, бани для высокопоставленных гостей, хотя тоже принимали участие в подготовке документов. Но вот что поразительно. Когда пришло время подписывать их, Станислав Шушкевич засомневался в целесообразности ставить свой автограф под текстом достигнутого соглашения, и Вячеславу Кебичу пришлось, образно говоря, подталкивать недавно избранного спикера белорусского парламента сесть за письменный стол. О чем говорит этот факт? Да все о том же: содержание и характер встречи в Беловежской пуще диктовались российской делегацией.
Скорее всего, у россиян имелась и предварительная договоренность с украинской стороной, так как приезд в этот же день в Беларусь украинского лидера Леонида Кравчука трудно назвать чистым совпадением. И, конечно же, летел Леонид Макарович в Минск не только поохотиться в пуще или (ходит и такая версия) примириться с Борисом Ельциным. Сразу после приземления, отвечая на вопрос встречавших его в минском аэропорту журналистов, поедет ли он в Вискули, Кравчук недоуменно поинтересовался, что это такое. Когда ему объяснили, он удивленно пожал плечами:
— Какие Вискули, поохотиться я мог бы и на Украине.
Из его ответа можно сделать, по меньшей мере, два вывода: во-первых, украинская сторона придавала визиту в Беларусь гораздо большее значение, чем только участие в совместной охоте; во-вторых, судя по всему, первоначально проведение встречи планировалось в Минске.
Не исключаю, однако, что украинский президент просто не был посвящен в такие подробности. Особенно если договоренность о встрече была, как я уже говорил выше, с третьей стороной, в данном случае российской. По крайней мере, для большинства членов белорусской делегации отъезд в Беловежскую пущу не стал неожиданностью. Заблаговременно была усилена охрана правительственной резиденции, послан автотранспорт.
Почему руководители трех славянских республик Союза вдруг оказались в правительственной резиденции в Беловежской пуще? Прежде всего, на мой взгляд, из соображений исключить просачивание раньше времени всяких сообщений о происходящем на встрече. В столице, при огромном скоплении своих и тем более иностранных журналистов, долго сохранять все в тайне оказалось бы намного сложнее, если и вообще возможно. Между тем малейшая утечка информации могла привести к ненужным осложнениям, а то и вообще поломать планы вискулевцев. К тому же до завершения переговоров никто не мог дать гарантии, что на сей раз они закончатся успешно.
Впрочем, есть и другие, порой самые неожиданные версии, почему Вискули стали местом денонсации Союзного договора 1922 года и образования СНГ. Слышал, например, и о том, что правительственную резиденцию в дебрях пущи выбрал Вячеслав Кебич еще за несколько месяцев до самой встречи. Якобы летом того года, поднимая бокал по случаю подписания какого-то белорусско-российского соглашения, Вячеслав Францевич скаламбурил на ухо одному из членов правительственной делегации: «Через полгода Беларусь и Россия такой «Брестский мир» заключат, что весь мир вздрогнет». И будто эти слова так засели в душе бывшего премьера, что он при первом же представившемся случае постарался воплотить свою задумку в реальность, вписав таким образом в историю название малоизвестного доселе населенного пункта.
Тем не менее, несмотря, повторяю, на разные версии на этот счет, лично я все же склоняюсь к высказанной вначале. В пользу ее свидетельствует и тот факт, что на этой исторической встрече почти не было представителей средств массовой информации. Рассказывали, что из-за этого сразу после подписания соглашений возник даже небольшой переполох: кто же донесет до широкой мировой общественности решения «тройки»? Выручил все тот же Кебич, который, как выяснилось, предусмотрительно прихватил с собой в резиденцию небольшую группу журналистов и одну телевизионную камеру. Они-то и записали на пленку комментарии к принятым решениям Станислава Шушкевича и Леонида Кравчука.
А вот взять интервью у Ельцина не удалось – Борис Николаевич все то время находился в изрядном подпитии и внятно не мог произнести и слова. Несколько раз он подходил к журналистам, но как только включалась камера, личная охрана российского лидера тут же закрывала объектив руками и запрещала съемку. Незадолго до отлета к телевизионщикам подошел начальник охраны Ельцина генерал Коржаков и, распахнув полу пиджака и похлопав по торчащему из кобуры пистолету, недвусмысленно предупредил, что, если мир увидит Бориса Николаевича в неподобающем виде, журналисты будут иметь дело с ним.
Четвертый – не лишний
Один из приглашенных – руководитель Казахстана Нурсултан Назарбаев – в Беларусь в тот декабрьский день не прилетел, остановившись в Москве, хотя в Беловежской пуще его очень ждали. Кравчук, услышав от Кебича, что Назарбаев уже в Москве и собирается в Вискули, перенес даже время своего отлета, и охране пришлось снова отгонять в гаражи уже стоявшие в колонне автомобили.
Но Нурсултан Абишевич в пуще так и не появился. Почему, никто толком не знает. Одни утверждают, что в Вискули его не пустил Горбачев, приказав не заправлять самолет, другие – что сам Назарбаев не захотел. Ближе к истине, как кажется, все-таки вторые. Вряд ли, думаю, взвешенный, осторожный в поступках казахский лидер горел большим желанием участвовать в авантюре, исход которой тогда был далеко не ясным и мог обернуться для него весьма серьезными неприятностями.
Так или иначе, но отсутствие Назарбаева усложнило ход встречи. Не прилетев в Беларусь, Нурсултан Абишевич задал очень трудную задачку собравшимся в Беловежской пуще братьям славянам. Ведь Казахстан был не просто одной из пятнадцати республик Союза, он являлся лидером всего Среднеазиатского региона СССР, и от позиции Назарбаева в немалой степени зависело, за кем пойдут четыре остальные республики. Больше всего в Вискулях боялись, чтобы Назарбаев, узнав об образовании белорусско-российско-украинского содружества, не создал аналогичное среднеазиатское сообщество. К счастью, их страхи не подтвердились: казахский лидер оказался серьезным, трезвомыслящим политиком, не поддавшимся сиюминутным эмоциям и чувствам.
С другой стороны, отсутствие Назарбаева в Беловежской пуще имело, полагаю, самые трагические последствия для сохранения единства страны. В его лице Союз потерял в Вискулях, пожалуй, одного из своих самых авторитетных и влиятельных в то время сторонников, который мог бы удержать «славянскую тройку» от принятия кардинальных, наспех рожденных в не совсем ясных головах мер. Но история, как говорят, не терпит сослагательного наклонения.
Как бы там ни случилось, но начало встречи в Беловежской пуще оказалось скомканным. Высокие договаривающиеся стороны долгое время не могли определиться даже по типу устройства создаваемого ими нового межгосударственного объединения. Россияне и белорусы были не против того, чтобы и дальше жить в единой стране, поменяв лишь ее название.
— Только не Союз! — запротестовал Кравчук и с привычным украинским акцентом повторил: — Что хотите, но только не Союз.
Его замечание учли. После долгих обсуждений остановились на Содружестве. Теперь дело стало продвигаться быстрее, и ближе к концу короткого воскресного декабрьского дня с Союзом Советских Социалистических Республик в Беловежской пуще было покончено, он перестал существовать.
Рассказывали, что после того, как были подписаны соглашения, Борис Ельцин вышел из зала заседаний в холл. По телевизору транслировались новости. И надо же такому случиться: как раз в это время диктор союзного телевидения сообщила, что завтра в Кремле должны собраться руководители союзных республик для обсуждения проекта новой Конституции СССР.
— Опоздала, моя дорогая, опоздала, — выделяя все «о», язвительно усмехнулся Борис Николаевич…
Самое интересное здесь, пожалуй, вот что. У Ельцина были все шансы стать президентом. Не только России, но и Советского Союза. Ведь сразу после принятия новой Конституции страны должны были пройти выборы главы государства. Вопрос, кто может стать преемником Горбачева, в кулуарах Верховного Совета СССР практически даже не обсуждался – большинство народных избранников считали, что им должен стать Ельцин. Знал об этом и сам Борис Николаевич. В силу каких причин и обстоятельств работу над проектом Основного Закона государства он предпочел сговору в Беловежской пуще, какие силы и обстоятельства давили в тот момент на него, остается только догадываться.
(Окончание следует)
