Скоро исполнится 19 лет, как бывший командующий объединенной группировкой федеральных войск в Чечне генерал Романов борется за жизнь.
Генерал сердится
После того взрыва в Грозном 6 октября 1995 года генерала Романова собирали буквально по частям. До сих пор в его теле остались осколки. Они ноют, когда плохая погода. Он давно уже не в коме, как многие почему-то считают. Но до выздоровления еще далеко.
– Из комы муж вышел через 18 дней, – рассказывает мне его жена Лариса Васильевна. – Как объяснили врачи, человек выходит из комы, когда он открыл глаза и начал реагировать на свет, на прикосновение, на движение… При этом он может не осознавать, что происходит. А вот в таком состоянии – пограничном – Толя уже около 19 лет.
– Он чувствует руки, ноги, двигает ими?
– Чувствует, но, конечно, нормально не двигает. Все же у него перелом основания черепа, очень сильные повреждения головного мозга… Но когда разозлится, то двигает хорошо.
– Разозлится? На что?
– Да по-разному. У него, как и у всякого больного, есть режим дня. И врачи, естественно, его придерживаются: иначе никакого лечения не будет. И вот бывает, что мужу явно хочется спать, а у него – процедуры. Он недоволен и показывает это – не хочу… Обычно глазами показывает, но и рукой может махнуть… Я, когда прихожу, первым делом у него спрашиваю: какое у нас сегодня настроение? Иногда муж бывает очень тихий. Значит, сильные головные боли. А когда ясная погода – и у нас ясно. Перепады погоды очень болезненны для него.
Лариса Васильевна понимает мужа по малейшему шевелению век. Еще бы не понимать! Она приходит в палату к генералу каждый день в любую погоду – все без малого 19 лет. Позволяет себе только короткие отпуска – по 10 дней в году. И тогда на вахту заступает дочь генерала.
Крутит педали и читает
Генерал – в прекрасной форме: у него нет пролежней, он вполне упитан и прекрасно выглядит: чисто выбрит, подтянут. Ему постоянно делают массаж, он занимается на тренажерах…
– Принудительно, – улыбается Лариса Васильевна. – Ставим ноги на педали, он крутит слегка… Но это очень важно, чтобы мышцы не умерли. Вообще, врачи стараются использовать любую возможность, чтобы прорваться в его сознание. Раньше ставили ему разную музыку – следили за его реакцией. Все стены в палате увешаны домашними снимками – вдруг какой-то из них даст толчок, и начнется прорыв… Сейчас уже мы смотрим с ним телевизор – Олимпиаду, культурные программы и про природу. Он очень любит музыку – струнные концерты. А вот на звуки войны – взрывы, выстрелы – реагирует очень плохо.
Для врачей генерал Романов – самый сложный пациент: таких больше нет в мире. И если они смогут вывести его сознание из «сумеречной зоны», они победят. Чего только не испробовали и врачи, и семья ради того, чтобы поставить этого мужественного человека на ноги. Какие только мировые светила не приезжали к Романову на консилиумы. Каких только методов не попробовали. Даже стволовые клетки...
– От них у него стали очень быстро расти ногти и волосы, – вздыхает Лариса Васильевна. – Но и это тоже неплохо.
Зато есть и другие победы.
– Несколько лет назад доктор Климов написал на листке бумаги крупными буквами: «Если ты прочитал это, шевельни рукой», – делится успехами генерала жена. – Толя долго смотрел на буквы, прошло еще какое-то время, и он шевельнул рукой. Значит, вспомнил буквы, может понимать смысл написанных слов! А сейчас нам пишут специальную компьютерную программу, чтобы глазами «набирать» текст на виртуальной клавиатуре. Может, получится, и тогда он сможет что-то нам «сказать» уже словами. То есть если он элементарно начнет фокусироваться и отработает это – а это очень тяжело, мы пробовали… Толя быстро устает, поэтому надо как-то подходить к этому, чтобы не надломить его. Вот как сапер идет аккуратно по минному полю, так и здесь надо осторожно.
– Вы с ним все время разговариваете, а спрашивали, помнит он, что случилось?
– Это нельзя: врачи категорически запретили. Мне сказал: он помнит, как доктор садился в машину – все остальное для него чистый лист. Мы с Толей говорим вот о чем: ты помнишь своих друзей – сокурсников, однополчан, соседей, родственников? Болит голова или нет? Как ты себя чувствуешь? Рассказываю ему о разных житейских мелочах, о доме: скажем, у нас внучка Настя пошла в школу (Настю он очень любит, хотя она родилась уже после взрыва). А однажды мы с медсестрой попробовали сделать так: начали какой-то женский разговор, а Толя в своем кресле оказался между нами. Я, разговаривая, стала ходить из угла в угол палаты. И он поворачивал голову, следя за мной! Он все понимает. Муж, кстати, незнакомых людей сразу выделяет и сканирует взглядом с макушки до ног, медленно и очень напряженно. У него неодинаковое отношение к медсестрам. Он очень нервничает, если я собираюсь домой...
– Думаете, он помнит события своей жизни в госпитале?
– Во всяком случае, он понимает: с ним что-то не так. Что он не дома, что нездоров. И ему не нравится, чтобы кто-то видел его в этом состоянии. Особенно не любит фотографироваться: как только на него наводят камеру, обязательно или отвернется, или опустит голову…
– Но если так, то его ждет еще одно сильное потрясение: ведь в тот роковой тоннель он въезжал молодым (47 лет), полным сил, на пике карьеры, а вернется он к нам человеком, который уже перешагнул 65-летие…
– Да, как пролетела жизнь… Это может стать для него сильным шоком. Поэтому врачи советуют проговаривать ему даты, дни недели. Чтобы он понимал: сейчас на дворе 2014 год.
Выезжает «в свет»
Генерал Романов лежит в госпитале внутренних войск в подмосковном Реутове. У него прекрасные условия – отдельный модуль, двухкомнатная палата, оборудованная по последнему слову медицины. В этом госпитале он с 2009-го. До того 14 лет лечился в госпитале им. Бурденко. Все эти годы его вел один врач – Игорь Климов.
Теперь он приходит к «своему» генералу как посетитель. Конечно, обсуждает с врачами лечение суперсложного пациента. Одна из установок – больному надо постоянно менять обстановку. Поэтому раньше его переводили из палаты в палату: для лежачих важны даже такие мелочи, как откуда солнце заглядывает в окно. А для тех, кто уже в кресле-каталке, вообще наступает другая жизнь.
– Мировоззрение разное у тех, кто лежит и видит только кусок потолка, –
объясняет жена генерала, – и у тех, кто может сидеть и голову держать прямо. Поэтому мы используем любую возможность. Ездим иногда на нашу дачу, а однажды (лет 5 назад) были у соседа – Толиного командира и друга, бывшего главы МВД Анатолия Куликова. Дело в том, что дача у нас появилась после взрыва, а у Куликова муж бывал. Мы надеялись: и друг, и знакомый дом помогут…
Лариса Васильевна больше старается говорить не о трудностях – об успехах. Между тем каждая поездка генерала «в свет» – событие не только для него. Хотя бы потому, что для выезда как минимум необходим реанимобиль и сильные помощники (он весит около 70 кг).
– А в начале 2000-х мы ездили в концертный зал «Россия». Была такая организация «Третье тысячелетие» – они совместно с правительством России учреждали громкие номинации: «Человек года», «Легенда года»… Мы были награждены в номинации «Национальный герой». Красивая церемония была, муж так хорошо ее выдержал, спокойно… Важно было, что Толя сам получил эту награду.
– Вы с мужем и к дарам волхвов недавно ездили… Неужели и очередь там стояли?
– Да нет, конечно. Там никто из тех, что в инвалидных колясках, в очереди не стоял. Конечно, мы обговаривали детали – как мы заедем, в какое время... Да, наш реанимобиль пропустили, и мы с каталки перенесли Толю в кресло и на нем уже поехали. Но рядом с нами мужчина был тоже в инвалидном кресле. Потом еще двое детей подъехали в креслах... Не знаю, помогут ли святыни, но для Толи это была хорошая реабилитационная процедура.
Как это было
К 6 октября 1995 г. генерал Романов был командующим объединенной группировкой федеральных войск в Чечне всего два месяца. Начинались переговоры о мире. В Грозный приехал Руслан Хасбулатов и предложил помощь. Романов поехал на встречу. В тоннеле под железнодорожным мостом на площади Минутка взорвался радиоуправляемый фугас. Автомобиль командующего оказался в самом центре взрыва.
Елена Скворцова.
Советская Белоруссия №40 (24423). Суббота, 1 марта 2014 года.
