Суровая правда состоит в том, что заградотряды в Красной Армии появились уже в первые дни войны. Обстановка на фронтах сложилась критическая. Буквально на седьмой день войны танковые армады захватили Минск, форсировали Березину и устремились к Орше и Могилеву. Командование вермахта рассчитывало за один день преодолевать по сто километров. В этих условиях крайне важно было не допустить паники в войсках, беспорядочного отступления и хаоса. Нагнетание паники, провокации, распространение слухов и в мирное время до добра не доводят, а уж на войне и вовсе могут деморализовать армию. В лучшем случае привести к срыву замыслов командования. Нельзя скрывать, что в войсках летом 1941 года бытовала паника, в плен попадали сотни тысяч бойцов и командиров.
Из этой обстановки логично вытекала необходимость формирования специальных подразделений, задачей которых было не допустить самовольного отхода частей с боевых позиций. Кстати, мало кто знает, что первые докладные записки о необходимости создания заградотрядов подавали именно командующие фронтами. В частности, командующий Южным фронтом генерал армии Иван Тюленев, докладывая Сталину о состоянии дел на передовой, в числе причин поражений называл “недостаточную борьбу с носителями паники, трусами, болтунами, дезорганизующими моральный дух наших войск, особенно со стороны среднего и старшего начальствующего состава”. С июля 1941 года заградотряды начали укомплектовываться военнослужащими рот и батальонов особых отделов армий и фронтов.
— Стояли эти части в двух-трех километрах от передовой, и мы с ними практически не встречались, — рассказал мне фронтовик Александр Слобода. — Я часто слышу о том, что особисты, мол, без разбору расстреливали всех бойцов, бежавших с поля боя. Чушь полная! Считаю это предательством к фронтовым контрразведчикам. Мне вспоминается оборона Могилева. У нас был приказ держаться до последнего патрона. Без танков, без прикрытия с воздуха. Днепр был красным от крови, люди задыхались от дыма и гари, гимнастерка настолько пропиталась потом и грязью, что превратилась в бронежилет. Но мы держались и организованно отступили лишь по приказу сверху. Вместе с нами бились и сотрудники особых отделов.
Конечно, на войне бывало всякое, продолжает Александр Иванович. “Это не романтическая прогулка, а нечеловеческий труд, невыносимая боль, кровь и пот. Были люди, которые не выдерживали этого ада. Встречались и провокаторы, и дезертиры, и самострельщики. Кто-то поддавался паническим настроениям. Главная задача заградотрядов была в том, чтобы привести в чувство дрогнувших. Но не только. Представьте, например, такую картину. Бредет к своим вырвавшийся из окружения дезорганизованный взвод. Командира убили, у многих нет ни оружия, ни документов, ни знаков различия. Кто эти люди? Ведь среди них могли оказаться и вражеские диверсанты. Естественно, каждый из этих бойцов подвергался тщательной проверке. Да, с трусами и дезертирами не церемонились. Но, повторюсь, всеобщего бегства и повальных расстрелов не было”.
Об этом свидетельствуют и оперативные сводки НКВД. Вот цифры. Из 657 тысяч военнослужащих, задержанных к 10 октября 1941 года, подавляющее большинство — более 632 тысяч человек — были возвращены на фронт. Остальных осудили, причем “под высшую меру” попал лишь один процент от задержанных. С версией о том, что заградотряды “рубили” сплеча всех подряд, такая статистика никак не вяжется.
Из сводного отчета о деятельности особых отделов и заградительных отрядов войск НКВД:
“С начала войны по 10 октября 1941 года задержано 657 364 военнослужащих. Арестованы 25 878 человек. Остальные сведены в части и направлены на фронт. Среди арестованных: шпионов — 1505, диверсантов — 308, изменников — 2621, дезертиров — 8772, трусов и паникеров — 2643, самострельщиков — 1671 и др. По постановлениям особых отделов и по приговорам военных трибуналов расстреляны 10 201 человек”.
Весна и лето 1942 года для СССР оказались, возможно, даже более катастрофическими, нежели первые недели войны. Немцы рвались к Волге, захватывая все новые и новые территории. Это грозило потерей стратегических ресурсов: противник мог завладеть каспийскими нефтепромыслами. Более того, решающий успех гитлеровцев на Волге и на Кавказе был чреват вступлением в войну против Советского Союза Японии и Турции. Сложившуюся ситуацию можно было переломить только кардинальными мерами. Так появился знаменитый приказ № 227, вошедший в историю как приказ “Ни шагу назад!”. Он предусматривал создание при каждой армии от трех до пяти заградительных отрядов по двести человек в каждом. Самые распространенные мифы по этому поводу связаны с тем, что данный приказ якобы запрещал советским солдатам и офицерам отступать, обрекая их на смерть. К тому же он ограничивал инициативу командиров на местах, лишая их возможности маневра. Ни то, ни другое не соответствует действительности, утверждает историк Юрий Рубцов:
— Во-первых, вводившаяся приказом ответственность относилась только к тем, кто оставлял позиции самовольно. Если бы в бою каждый поступал как ему взбредет в голову, очень скоро наступила бы полная дестабилизация фронта и тыла. Во-вторых, о какой инициативе на местах можно говорить, если даже командир среднего звена, не говоря уже о взводных и ротных, не знал целостной картины на фронте. Если, скажем, для конкретного батальона отступление является благом, то для общего положения дивизии, армии, фронта оно могло обернуться катастрофой.
Приказ “Ни шагу назад!” стал отрезвляющей пощечиной, которая вывела армию из нокдауна, полученного летом 1942 года. Уже в ноябре советское командование полностью перехватило инициативу в свои руки, осуществив блестящий контрудар под Сталинградом и взяв в кольцо 300-тысячную группировку вермахта. Конечно, без принятия суровых и жестких мер в кризисных ситуациях не было бы ни разгрома немцев под Москвой, ни победной Сталинградской битвы и Курской дуги. Сдерживать лавину наступавших немецких войск было невероятно трудно. Наверное, еще сложнее было подниматься в атаку под неукротимым огнем противника. Но в бою все-таки был шанс выжить. Проявление же трусости, отступление без приказа и дезертирство обещали встречу с заградотрядом со всеми вытекающими последствиями. Многие это понимали и в трудные минуты брали себя в руки. Ведь если перед боем ты думаешь о поражении, то уже наполовину его проиграл. Кроме того, заградотряды нередко сами вступали в схватку с фашистами, выполняли задачи по очистке тыловых дорог и путей сообщения, регулированию подвоза и эвакуации, обеспечению бесперебойной работы связи. С изменением положения на фронтах необходимость в заградотрядах отпала. В ноябре 1944 года они были расформированы, а личный состав в основном направлен на пополнение стрелковых дивизий.
Только факты
- Заградительные отряды использовались не только в Красной Армии. Вот что писал в мемуарах обер-лейтенант вермахта Курт Штайгер: “В зимний период наши военнослужащие страдали от страшных русских морозов. Боевой дух упал. Некоторые солдаты под разными предлогами пытались оставить части, находящиеся на передовой. Например, симулировали обморожения. Поддержанию дисциплины во многом способствовали специальные части, которые задерживали трусов и дезертиров и имели право на применение смертной казни без суда”.
- В IV веке до нашей эры греческий историк Ксенофонт писал о задней шеренге, в функцию которой входило: “сдерживать малодушных и карать смертью тех, кто вознамерится повернуть в тыл, вселять в трусов больше страха, чем враги”. Сохранилось свидетельство о том, как перед Полтавской битвой Петр I поставил Семеновский полк позади основных войск, приказав: “Побегут — стреляйте! Побегу я — стреляйте в меня!” Зафиксированы факты применения заградотрядов во время походов Наполеона, а также на фронтах Первой мировой войны.
