Коллаж Анны ВЯЖЕВИЧКирилл Осмоловский два десятка лет работал на московских стройках, но ближе к пенсионному возрасту его потянуло в родные места. Родительского дома уже не было, как не было в живых и самих родителей, но оставила вполне приличное для житья-бытья строение в соседней деревне тетушка Аксинья. Кирилл похоронил ее и остался здесь жить. Работал в местном колхозе механизатором, в отличие от многих односельчан не воровал и не злоупотреблял спиртным.
Вскоре один из дальних родственников сосватал ему красивую и крепкую вдовушку Арину. Была она почти на двадцать лет моложе Кирилла и не нажила с прежним мужем детей. Сейчас они хотели заполнить дом детскими голосами, но в первые два года ничего не получилось. И все же аист вскоре принес благую весть. Арина стала матерью, а Кирилл – отцом. Все складывалось путево. Находились, правда, и злые языки, намекавшие, что, дескать, дочь Вера вовсе не от Кирилла, а якобы отцом ее является живущий неподалеку зоотехник Василий, который в свое время настойчиво ухаживал за Ариной, но так и не добился ее руки. Как говорится, на чужой роток не накинешь платок.
Но вот однажды воскресным утром по округе разнеслась весть о том, что спасатели и милиция ищут Кирилла Осмоловского. Он якобы накануне после обеда отправился на рыбалку, а домой ночевать не явился. Арина всю ночь не смыкала глаз, а утром подняла тревогу. Ничего подобного с ее мужем ранее не случалось.
Воскресный день клонился к вечеру, а поиски так и не принесли результатов. Тогда и подплыли к моему берегу спасатели. Кто-то дал им наводку, что никто лучше Ивановича, то есть меня, не знает все закоулки этого озера. Старшим у спасателей был Виктор – крепкий парень, дежуривший на станции ОСВОД в тот день. Он и попросил меня помочь им в поисках. Я быстро переоделся, взял свой фонарь на всякий случай, и мы поплыли. С самого начала что-то мне подсказывало, что бесследно исчезнуть на нашем озере можно только в одном месте. Его еще называют гиблым. На расстоянии, даже небольшом, вход в этот свое-образный «карманчик» не виден, и, возможно, поэтому спасатели не заметили на воде даже лодку. Я же предположил, что неожиданно поднявшийся сильный ветер во время вчерашней непогоды вполне мог затащить в этот «карманчик» рыбака. Я и сам вчера едва не угодил под раскаты грома и вспышки молнии неподалеку от дома.
Сейчас погода восстановилась, на озере был легкий бриз, изумительный по красоте закат не располагал к мыслям о произошедшем рядом несчастье. Между тем именно так и было. Среди сухого тростника виднелась пустая резиновая лодка. Когда мы подплыли ближе, то увидели, что часть ее выглядит странно, так, словно сюда ударила молния. В садке плавал одинокий окунек. Я и сам здесь иногда рыбачил. В солнечные дни на отмели при входе в лагуну собиралась греться мелкая плотвичка. На нее и охотился в такое время крупный окунь. Сам этот «карманчик» был где-то с полтора гектара. Когда-то, когда я только осваивал эти края, председатель здешнего сельского Совета с восторгом рассказывал о том, что именно в этой лагуне глубокий пласт сапропеля, то есть ценного удобрения, и скоро он организует его разработку. Прошло уже немало лет, но ни у кого до этого богатства руки так и не дотянулись.
Мы внимательно осматривали место. Подключились и несколько сотрудников уголовного розыска. Предположили, что удар молнии мог краем задеть лодку и рыбак каким-то образом угодил в воду. Значит, искать его следовало где-то рядом. Место неглубокое, но тому, кто мог стать здесь на вязкое дно, выбраться было уже невозможно.
Утром достали тело Кирилла. Мне было искренне жаль эту семью, которая осталась без такого надежного кормильца. Надо отдать должное следователям. Они не ограничились версией несчастного случая. Дело в том, что в подобных ситуациях «параллельным следствием» занимаются местные жители. Они-то зачастую и опровергают официальную версию. Так было и сейчас. Хотя все, в том числе и данные экспертизы, указывало на то, что Кирилл выпал из лодки и утонул, не сумев выбраться на твердую поверхность, были те, кто считал иначе. Дескать, такой крепкий мужик не мог так легко уйти из жизни. Кто-то помог?
Ситуацию подогревало то, что в этот же вечер рыбачил и зоотехник Василий. Правда, он утверждал, что находился далеко от этого места. Предчувствуя непогоду, почти все, кто был на озере в тот час, его покинули. Так что свидетелей утверждений зоотехника не было. Значит, отсутствовало алиби.
Сам я обратил внимание на то, что если Василий, как он утверждал, рыбачил у другого берега, то, когда начался дождь и ударила молния, уезжать домой он должен был самой короткой дорогой к поселку. Мне же показалось, что его зеленая «Нива» быстро проехала мимо берега, где я еще возился со своей лодкой. Выходило, что тот, кто тогда сидел в машине и торопливо удирал, рыбачил все же со стороны той самой лагуны. Правда, видимость была уже плохая, и я не мог стопроцентно утверждать, что видел именно «Ниву» Василия.
Пока у меня было еще несколько свободных дней, я помогал следствию отрабатывать все версии. Сам тоже встретился с Василием. Он вел себя безупречно и утверждал, что мимо моего берега не проезжал. Что-то, правда, настораживало меня во взгляде и голосе зоотехника, но это, как говорится, к делу не пришьешь.
И все же когда у меня в чем-то появляется сомнение, я всегда ему доверяю. Потому и составил для себя новую версию, которой никто не занимался. Рыбаки часто меняют место ловли. Василий вполне мог оказаться неподалеку, когда ветер угнал лодку Кирилла в лагуну. Вскоре от испуга при ударе молнии Кирилл выпал из лодки и оказался в воде. Начал увязать в сапропеле. Стал звать на помощь. На воде даже при ветре слышно далеко. Василий мог попытаться прийти на крик о помощи. Мог, но не поплыл. Быстренько снялся и уехал с места происшествия.
Но, повторюсь, это лишь версия. А теперь о том, что обещал в начале этого повествования: почему спустя несколько лет вспомнил об этой истории. Я сидел тихим вечером в своей беседке, пил любимый чай и строил планы на завтрашний день. Тогда на огонек и заглянул сосед Генрих. Он сообщил, что завтра в поселке будет свадьба Арины и зоотехника Василия. Я промолчал, но, кажется, мы оба подумали об одном и том же. Моя версия той истории приобретала все более твердые очертания. Однако даже такие подозрения, как известно, носят косвенный характер.
...На востоке одна за другой стали вспыхивать зарницы. Это не молнии, их можно не опасаться. Чая в термосе было вдоволь, и я не торопился уходить из беседки.
