Военные письма… В каждой строчке авторы старались передать тоску о близких, слова любви, спрятать свои страхи и подбодрить адресатов… Десятки посланий из разных точек бывшего СССР представил в своем проекте «Победили вместе. Фронтовые письма как послание из прошлого» музей Гомельского дворцово-паркового ансамбля. Наш корреспондент поинтересовался, о чем писали с фронта и генералы, и рядовые.
Главный хранитель фондов музея Дворца Румянцевых и Паскевичей Татьяна Шода
Свидетели времени
«…Дорогой товарищ Маршал, представьте себе, какой радости я был исполнен, когда узнал, что все мои три сына попали в танковую часть и составили танковый (экипаж)...»
Это письмо гордости было написано Егором Кричевцовым маршалу Тимошенко в 1940 году. Три танкиста, три брата Кричевцовых: Минай, Константин и Елисей вместе защищали Родину. 26 июня 1941-го возле железнодорожной станции Лапы у Белостока парни совершили бессмертный подвиг. Своим горящим танком они протаранили боевую машину противника. Это был последний бой героев Кричевцовых и первый в истории Великой Отечественной войны танковый таран. Отец получил сразу три похоронки.
Для историков письма с фронта – уникальные документы военной поры, в которых навсегда сохранился пульс того трагического и героического времени. Их писали люди разных национальностей, разных возрастов, родов войск и званий, которые вместе отстояли свободу и независимость своей страны в той страшной войне. Документы личного характера содержат интереснейшую информацию для нынешних поколений, для всех поколений, родившихся после войны, поэтому стали духовным посланием из прошлого. В музейном собрании Гомельского дворцово-паркового ансамбля хранятся бесценные реликвии. В их числе фронтовые письма, дневники, воспоминания, фотографии. Они позволяют значительно расширить источниковедческую базу о событиях Великой Отечественной войны, рассказывает главный хранитель фондов музея Татьяна Шода:
– Очень важно изучать такие источники. В них рассказывается не только о личном, но и о мужестве и стойкости советских солдат, их вере в Победу. Это письма поколения Победителей. Выставку по праву можно считать международным проектом. У посетителей будет возможность познакомиться с фронтовыми посланиями, которые для выставочного проекта предоставили ведущие музеи России – Центральный музей Великой Отечественной войны (музей Победы на Поклонной горе) и Центральный музей Вооруженных Сил Минобороны Российской Федерации. Участниками проекта также стали музеи Могилева, Добруша, Речицы, Рогачева, Ветки. Впервые на выставке экспонируются фронтовые письма из семейных архивов жителей Гомеля и Добрушского района. В основном это те герои, чья судьба связана с Беларусью.
Треугольник вместо конверта
«…А для тебя, родная, есть почта полевая…» напевали по всему Союзу в середине 1950-х после выхода на экраны фильма «Максим Перепелица» про веселого солдата. Правда, это уже о послевоенной почте, а вот фронтовые письма имели особую ценность. Было запрещено реквизировать и задерживать почтовые машины – настолько важной считалась эта переписка. Какие у солдата радости? Привал, обед да долгожданное письмо из дома. И обязательно ответ.
Из письма жене легендарного генерала Леонида Петровского. Это его стрелковый корпус провел в июле 1941 года первое успешное контрнаступление советских войск, выбив гитлеровцев из Жлобина и Рогачева и в итоге оказавшись в тылу наступавших вражеских частей. Возможно, это одно из последних писем, так как уже в августе Петровский был смертельно ранен во время прорыва из окружения.
«…У нас сегодня полный выходной, враг сидит смирно после того, как мы набили ему морду. Мы первые остановили его наступление и отбили все попытки наступать».
Почтовая связь в СССР была налажена с первых дней войны. Главное управление связи Красной армии учредило создание Управления военно-полевой почты. Объем ежемесячно отправляемых писем составлял примерно 70 миллионов единиц! Почтовые услуги приобрели максимальную доступность – отправка писем стала бесплатной. Однако довольно скоро возникла проблема с конвертами. Учитывая огромные объемы писем, их просто не успевали производить в нужном количестве. Кроме того, бумажным фабрикам не хватало сырья. Тогда солдаты Красной армии стали искать выход из сложившейся ситуации. Поначалу они мастерили конверты из газет, а затем просто стали складывать свои письма в треугольники. Татьяна Шода рассказывает:
– Бумаги катастрофически не хватало. Посмотрите, что служило основой письма? Порой солдатам приходилось писать своим родным и близким на остатках, клочках из блокнотов. При этом на таких посланиях оставалось место для адреса получателя и данных отправителя, поэтому в конвертах просто отпадала необходимость. Интересно посмотреть и на знаки препинания. Про них иногда забывали. Потому что это был фактически разговор. Они говорили и записывали, а ответы зачитывали до дыр.
Стоит отметить, что в полевой почве абсолютно отсутствовала конфиденциальность. Письма-треугольники не заклеивались. Да это было попросту бесполезной тратой времени: они все равно вскрывались «особистами». Причем проверялись послания с обеих сторон: каждый треугольник от солдата или от члена его семьи в обязательном порядке имел штамп «Проверено военной цензурой». Поэтому не стоит искать во фронтовых письмах интимной лирики, а тем более жалобы на начальство или шока от страшных поражений начала войны. Кстати, военная цензура была и в армии противника.
Жди меня…
«Жди меня, и я вернусь. Только очень жди…» Эти строки самого популярного на фронте стихотворения Константина Симонова – одна из самых востребованных лирических тем переписки. Дождитесь, и мы победим, только дождитесь. Вот послание к матери от легендарного снайпера Героя Советского Союза Людмилы Павличенко, она писала после смерти своего напарника и любимого человека Леонида Куценко.
Несмотря на горе, утраты, испытания, выпавшие на долю людей того времени, многие из них были максималистами. Предъявляли к себе повышенные требования. Строчки из дневника (фактически письма для потомков) раненой гомельской летчицы 21-летней Галины Докутович в госпитале Ашхабада:
«…Прочла еще раз Павку Корчагина. А вчера не выдержала. Заплакала. От чего? От боли? Мне стыдно за свою невыдержанность, за эту слабость, за то, что не сумела скрыть ее».
Рядовой Олег Нечитовский в 17 лет ушел добровольцем на фронт из Киева, освобождал Беларусь, погиб под Калинковичами. 7 марта 1944 года он писал домой:
«Здравствуй, дорогая мамочка! Привет из Белоруссии! Поздравляю тебя с праздником 8 Марта! Я жив, здоров… Еще пару раз, наверно, схлестнемся с фашистами и поедем отдыхать в тыл. Надеюсь на нашу непременную встречу…»
25 июля он был смертельно ранен в бою.
– Невозможно все это читать без слез, – говорит главный хранитель фондов музея Татьяна Шода. – Мальчишка воюет, мечтает, признается в любви к маме, сестрам, маленьким братьям. В ответ письмо матери, а некому отвечать. И ей домой возвращается ее же листок «Адресат выбыл». Сердце разрывается от этих реальных историй.
Известный советский поэт Эдуард Асадов в своих «треугольниках» присылал домой стихи. При освобождении Севастополя был тяжело ранен осколком снаряда в лицо, потерял зрение. Но писать стихи, особенно после войны, стал с новой силой. Его «День Победы» не так известен, как классическая песня, но не менее выстрадан:
«День Победы. И в огнях салюта
Будто гром – запомните навек,
Что в сраженьях каждую минуту,
Да, буквально каждую минуту
Погибало десять человек!
Как понять и как осмыслить это:
Десять крепких, бодрых, молодых,
Полных веры, радости и света
И живых, отчаянно живых!
У любого где-то дом иль хата,
Где-то сад, река, знакомый смех,
Мать, жена... А если неженатый,
То девчонка – лучшая из всех.
На восьми фронтах моей отчизны
Уносил войны водоворот
Каждую минуту десять жизней,
Значит, каждый час уже шестьсот!
И вот так четыре горьких года,
День за днем – невероятный счет!
Ради нашей чести и свободы
Все сумел и одолел народ».
Это страшное слово «похоронка»
Отдельно в экспозиции представлены самые страшные письма войны, так называемые похоронки – извещения о смерти военнослужащих. В документе указывали, когда и где человек погиб, при каких обстоятельствах (убит, был ранен и умер от ран) и возможные обстоятельства захоронения. В огромных количествах извещение по форме № 4 приходило с указанием – «пропал без вести», родные могли узнать только дату и лишь догадываться о месте гибели, сопоставив дату и сражения, которые в это время шли на том фронте, где находился их близкий. В первые годы войны такие послания складывались треугольником и ничем не отличались от обычных солдатских писем. Позже похоронки стали запечатывать в конверты с марками и печатью. По официальным данным, войсковые потери Красной армии в годы Великой Отечественной войны составили 8,6 миллиона человек, из них до сих пор без вести пропавшими считаются 2,5 миллиона бойцов.
Интересный факт
Всего за годы войны с фронта было отправлено 2 миллиарда 795 миллионов писем, а с учетом посланий из тыла их количество за все время составило больше десяти миллиардов штук. Часто письма отправляли «за себя и за того парня» – в госпиталях соседи по палате писали за своих тяжелораненых товарищей, безграмотным, особенно более старшему поколению, на помощь приходили односельчане. Так что письмо домой или на фронт часто было результатом коллективного творчества.Весточка из плена
Попавшие в плен советские солдаты передавали весточки домой из Италии, Румынии, Финляндии, из других стран Европы и Северной Африки, но только не из Германии. Это говорит о многом. Гитлеровская Германия жестокое обращение с советскими военнопленными оправдывала тем, что Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными от 1929 года. А одним из пунктов конвенции являлось обеспечение права военнопленных на получение и отправление писем и другой корреспонденции. Союзники Германии на этот вопрос, видимо, смотрели «помягче». Кроме писем военнопленных также были запрятаны в архивы на долгие годы сообщения на Родину от так называемых перемещенных лиц. Красный Крест действовал по всему миру, и советские граждане, не по своей воле оказавшиеся в различных его уголках, пытались связаться с Родиной, дать знать о себе! Среди сотен писем из плена – как собственноручно написанные, так и подписанные стандартные бланки – «жив, здоров...». Однако эти письма от военнопленных практически не доходили до родственников, ведь власти СССР считали этих пленников предателями.galkovsky@sb.by
Фото предоставлено музеем Гомельского дворцово-паркового ансамбля
