Каждый из нас мечтает жить спокойно. Выходить на улицу, не опасаясь нарваться на хулигана. Не волноваться за детей, отправляя их в школу. Садиться за руль автомобиля, будучи уверенным, что на дороге не встретится пьяный лихач. Все мы хотим, нет — даже требуем порядка, разумно считая его естественным признаком цивилизованного общества.
Неудивительно, что с милиции, призванной оберегать наше каждодневное благополучие, спрос особый. Случись что — каждый сразу же вспомнит людей в форме: мол, недосмотрели, прозевали. А что мы сделали сами, чтобы хоть на капельку сделать жизнь комфортнее и безопаснее? Что мы вообще знаем о службе человека в форме? Какими качествами он должен обладать, чтобы оправдать оказанное доверие? Кому, в конце концов, порядок нужен больше — гражданину или милиционеру? Эти и другие темы в конференц–зале «СБ» обсуждали заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по правам человека, национальным отношениям и средствам массовой информации Геннадий ДАВЫДЬКО, начальник управления профилактики Главного управления охраны правопорядка и профилактики милиции общественной безопасности МВД Роман МЕЛЬНИК, научный сотрудник Института социологии НАН Беларуси Александр ПУШКИН, начальник отдела Генеральной прокуратуры Павел РОДИОНОВ и студент БНТУ Игорь ГАНАКОВ.
«СБ»: Давайте попробуем нарисовать обобщенный портрет человека в форме. Каким должен быть современный милиционер?
А.Пушкин: Расскажу прежде одну историю. Было это в США. Меня задержал полицейский, когда я просто прогуливался по улице. Зажиточное американское местечко, так называемая одноэтажная Америка — там отсутствуют тротуары, а местные, как правило, передвигаются на личных автомобилях. Я об этом не знал. Оказалось, что бдительный сосед увидел незнакомого длинноволосого парня, который, как ему показалось, ворует почту из почтовых ящиков. Тут же сообщил в полицию. Страж порядка посадил меня на заднее сиденье, отделенное решеткой, отвез туда, где я жил. Расспросил соседей, внимательно все изучил и отпустил.
Впечатление о тамошней полиции в результате осталось двойственное. Они, с одной стороны, готовы тут же прийти на помощь. А с другой — ведут себя настороженно, порой неоправданно жестко. К чему это я? Можно долго рассуждать в теории, какими должны быть сотрудники правоохранительных органов, но важнее всего — личный опыт, конкретный эпизод, из которого складывается общее впечатление о структуре целиком. Еще один пример. В последнее время меня несколько раз останавливали сотрудники нашей ГАИ. Вели себя подчеркнуто вежливо. Мне и штраф заплатить было не жалко. Виноват, что поделаешь!
Г.Давыдько: И все же некие усредненные представления о качестве милиционера существуют. Люди придумали милицию и другие правоохранительные службы для того, чтобы обеспечить порядок в обществе. Иначе не будет ни государства, ни прогресса, ни цивилизации. Милиционерам даются определенные властные права, оружие. Значит, они должны быть психически здоровыми и физически подготовленными, пройти обучение своей профессии, иметь достаточно высокий нравственный уровень. Их не должно быть очень много, но это должны быть профессионалы, которые получают высокую зарплату и обладают максимальной неприкосновенностью. Но если такой человек опозорит свой мундир, он обязан понести самое жесткое наказание. Таков идеал, к которому нужно стремиться. Что мы имеем на самом деле — вопрос другой.
Р.Мельник: Мне как человеку, который много лет служит в органах милиции, проще рассказать о своем собственном опыте. Я начинал с самых низов — милиционером патрульно–постовой службы. Помню тот момент, когда должен был впервые надеть форму. Страшно волновался: как отнесутся ко мне друзья–ровесники, как я должен буду поступить по отношению к ним, если возникнет конфликтная ситуация? Вот такая небольшая моральная задачка. С опытом, конечно, задачи становятся сложнее, приходит более четкое понимание своей роли в системе охраны правопорядка. Осознаешь, что общество оказало тебе доверие, но и спрашивать будет строго. Сегодня эти общественные ожидания возросли, от милиции требуют новых качеств. Соответственно изменилась и наша система отбора. Кроме физических данных и профессиональных качеств, 
большое внимание уделяем особенностям психологии, психическому здоровью. В ближайшем будущем, возможно, будем использовать и тестирование на полиграфе. Да, многие нас критикуют, что набираем сотрудников, как в космонавты. Но таково требование жизни. А главная оценка работы милиции осталась неизменной — это уровень доверия населения.
«СБ»: Что скажет социология? Доверяют ли у нас милиции?
А.Пушкин: Мы ведем мониторинг различных сфер общественной жизни. Изучали и этот вопрос. 90–е годы, к примеру, оставили негативный след в плане доверия. Одни ценности рушились, новые не успели сформироваться. Свобода, желание быстро разбогатеть породили «серые», полукриминальные и криминальные схемы. Те, кто пытался противостоять беззаконию, естественно, не вызывали симпатий у начинающих «бизнесменов» и их близких. С 2004 года согласно нашим исследованиям начала прослеживаться четкая динамика на повышение доверия к сотрудникам правоохранительных органов. Отвечая на вопрос: «К кому вы бы обратились в первую очередь, если бы были нарушены ваши права?», — большинство опрашиваемых сейчас называют милицию, прокуратуру, суд. В начале 90–х процент подобных ответов был намного ниже. А еще об отношении общества к людям в форме можно узнать, изучив конкурсы в вузы. В милицию, в МЧС, на юрфаки в последние 10 лет ажиотаж. Мнение молодых людей дорогого стоит. Вот что, к примеру, думаете вы, Игорь?
И.Ганаков: Честно? О каком–то безраздельном доверии я бы не стал говорить. Тут все действительно зависит от того, сталкивался ли ты с милицией на практике или рассуждаешь абстрактно. Например, недавно в Минске проводилась акция «Еда вместо бомб». Молодые люди раздавали пищу лицам без определенного места жительства. Помочь несчастному — дело, очевидно, благородное. Но акцию разогнали. Почему? Никто не удосужился объяснить, что тут такого криминального — в помощи обездоленным людям. И это не единичный случай. Вот вам и негативный штришок к портрету людей в форме...
Р.Мельник: Игорь, хоть я специально не интересовался этой акцией, могу сказать следующее. Раздавать еду бездомным — дело действительно хорошее. Но мы живем в правовом государстве и должны действовать в соответствии с законом. Любой санитарный врач объяснит, что раздачей пищи на улице должны заниматься организации, которые имеют на это соответствующее разрешение, штат подготовленных специалистов, которые согласовали свои действия с местными властями. В случае чего они будут нести ответственность.
«СБ»: Проблема, пожалуй, даже не в том, законной была акция или незаконной. Важно, объяснили ли молодым людям — в этом, любом другом случае — их ошибку. Или просто махнули шашкой: нельзя.
Р.Мельник: Безусловно, все спорные моменты нуждаются в разъяснении. Лично я в том, что люди кормят бездомных, никакого криминала не вижу.
П.Родионов: Еще с советских времен у населения сложилось мнение о милиции как о карательном органе, а не как о социальном партнере. Переломить устоявшиеся стереотипы непросто. Причем как обычным людям, так и некоторым представителям правоохранительных органов. То, что у молодежи есть желание помочь нищим, бездомным, больным, это хорошо. Вы молодцы! Но делать это нужно в цивилизованной форме. Правильно говорил Роман Иванович о зарегистрированной организации, о согласовании своих действий. Вы ведь не просто накормили бездомного, вы провели акцию. А это налагает на уполномоченные госорганы вполне определенные обязательства: обеспечить правопорядок и безопасность всех ее участников.
«СБ»: То есть надо понимать, что если что–то произойдет после раздачи хотя бы с одним из бездомных, придется разбираться, искать виновных.
А.Пушкин: Мы часто говорим о гражданском обществе, каким оно должно быть, как повысить его зрелость, как использовать его инициативы, энергию. Мне кажется, у нас наблюдается некоторый крен в сторону зарегулирования отношений, которые, скажем так, принадлежат именно уровню гражданского общества. Есть ли необходимость так глубоко контролировать и регулировать любую инициативу, которая рождается на этом уровне? Если молодые люди решили сделать благое дело, пусть делают. Но в соответствии с законом. Стучитесь — вам откроют. Не считаю, что государство будет препятствовать начинанию.
Г.Давыдько: Надо не только говорить «нельзя», надо что–то и разрешать. У милиции есть идеологический отдел? Есть. Так давайте использовать энергию молодых! Пусть даже такую спонтанную. Почему бы не помочь молодым людям быстрее получить разрешение, зарегистрировать, если это надо, общественную организацию? Во всем мире именно общественные организации занимаются такого рода деятельностью.
Р.Мельник: Я об этом и говорю. Какие проблемы? У нас в стране масса разных благотворительных фондов.
П.Родионов: Жизнь и наши представления о ней далеко не всегда совпадают. В любом обществе, пусть самом демократическом и самом правовом, справедливость сама по себе не приходит. Иногда за нее надо и побороться, приложить силы, терпение. А у молодежи порой складывается впечатление, что все должно быть идеально. Для того и существуют различные институты власти, которые помогают разрешать возникшие споры. Если вы считаете, что милицией был нарушен закон, что кто–то превысил свои полномочия, обращайтесь в прокуратуру: дадим правовую оценку.
А.Пушкин: Мы часто не ценим того, что постоянно присутствует в нашей жизни. Только побывав за границей, понял, что не везде принято спокойно гулять вечером по городу. Где–то даже небезопасно. У нас же на улице большинство людей не испытывают чувства страха. И при виде милиционера никто не бросается наутек. Вспомните Россию, где после дела Евсюкова по имиджу правоохранительных структур был нанесен серьезнейший удар, люди стали бояться милиционеров.
К слову, результаты опросов, которые мы ежегодно проводим, в этом плане весьма красноречивы. В среднем 80% респондентов чаще всего чувствуют себя в безопасности на улице, дома, в общественных местах, что является хорошим показателем по сравнению с самыми демократическими странами. Значит, несмотря на существующие проблемы, в целом в стране поддерживается закон и порядок. В значительной мере это заслуга милиции. Но хотелось бы, чтобы порядок обеспечивали не только силовики, но и общественные структуры, гражданское общество.
И.Ганаков: Но ведь и у нас сотрудники правоохранительных органов порой попадают в криминальные сводки...
П.Родионов: Ни одна сфера правоотношений не может быть полностью стерильной. В любом государстве, в любом обществе людям свойственно ошибаться. Вот и жалобы на неправомерные действия сотрудников милиции в прокуратуру поступают регулярно. В последние годы их даже стало больше. В чем причина? Во–первых, в обществе вырос уровень правовой культуры. Со стороны населения к деятельности правоохранительных органов стало больше внимания. Во–вторых, люди знают, что ни одна жалоба не останется без внимания, будет тщательно изучена. Важный момент: далеко не всегда эти жалобы обоснованны. Очень многие содержат просто домыслы. Но когда при проверке факты подтверждаются, мы принимаем меры по отмене незаконных решений. Таким образом, в государстве создана система, которая обеспечивает режим законности. Если кто–то допустил ошибку, другие ее исправят.
«СБ»: Раз уж мы коснулись темы ошибок и непонимания. Вот вам пример из редакционной почты. Пишет пенсионер, у которого обокрали дачу. Вынесли мебель, украли любимый баян. Свидетелей нет. Пенсионеру из милиции прислали письмо, где сухим, официальным языком объяснили, что дело приостановлено — «за неустановлением причастного лица...» и т.д. Человек ничего не понял, обиделся, написал жалобу. Может, дело действительно в том, что на уровне человек — милиционер происходит сбой в коммуникации?
Р.Мельник: Давайте разберем ваш пример. Произошла кража, гражданин написал заявление в милицию. Прибыла оперативно–следственная группа, провела необходимые мероприятия, начала работать по установлению лиц, причастных к хищению. Но ведь не каждое преступление можно раскрыть! В Италии, к примеру, раскрывают лишь 15 процентов дел о кражах. У нас по некоторым видам хищений раскрываемость достаточно высокая. Но не стопроцентная. Гражданин это должен понимать. Логика простая: к сожалению, не каждый преступник, совершивший преступление, будет пойман.
«СБ»: Пенсионера интересует не логика, а его старинный баян. Ну или в конечном счете внятное объяснение.
Р.Мельник: Пенсионера жалко вдвойне. Но, увы, бросить все силы на раскрытие одного конкретного преступления мы не можем. К тому же, мне кажется, вашему читателю, приславшему письмо, объясняли не раз, почему принято такое решение. Говорили, что уголовное дело при обнаружении подозреваемого будет возобновлено. Спустя год или пять лет. Обычно причина таких обид в другом. В кино, в сериалах показывают, как опера за сутки, да что там — за часы распутывают сложнейшие дела, раскрывают кражи, возвращают похищенное. В жизни все гораздо сложнее. Потерпевшему объяснить это сложно. Раз не помогли ему лично, здесь и сейчас — значит, лодыри, не хотят работать.
П.Родионов: Согласен с вами. Но бывают случаи, когда на обращения в милицию люди действительно получают ответы, подготовленные на недостаточно высоком профессиональном уровне. Бывают и отписки. Есть, чего тут скрывать, такие случаи. Руководство МВД, Генпрокуратура с подобными фактами ведут борьбу.
Р.Мельник: У нас сейчас установлен такой порядок: сотрудник, который дает ответ гражданину, оставляет свой телефон для контактов. Указывает свою фамилию, инициалы...
П.Родионов: Здесь есть и другой нюанс. Из многих писем невозможно понять, чего, в конце концов, хочет человек. Начинается бессмысленная переписка, которая длится годами. Мы настаиваем, что в таких случаях, как того требует закон, переписку следует прекращать. Ведь она занимает много времени, отвлекает сотрудников от непосредственной работы.
Р.Мельник: Если мы ставим вопрос, кому нужен порядок, наверное, будет уместно сказать и о такой проблеме. Обижаетесь на милицию за то, что не помогли, не нашли? А что вы сделали сами, чтобы обезопасить себя, свой дом, квартиру, автомобиль? Из всех преступлений на сегодняшний день примерно половина — это хищения имущества. Банальные кражи. Так вот, в большинстве случаев злоумышленники проникали в квартиры абсолютно свободно, воспользовавшись беспечностью хозяев. Хочу еще раз посоветовать: задумайтесь хотя бы на минуту о своей безопасности. Найдите возможные «болевые» точки. Замените старые замки, поставьте на машину современную сигнализацию. Это несложно и не так дорого. Зато после не придется кивать на милиционеров, даже сталкиваться с ними.
«СБ»: Проблему инертности, безразличия, зревшую годами, за минуту не решишь. За рубежом граждане, ставшие свидетелями происшествия, преступления, любого факта нарушения закона, считают своим первейшим долгом сообщить в полицию. У нас нередко не только не сообщают, но и скрывают. Чем это можно объяснить?
П.Родионов: Такое отношение сложилось еще в советские времена. Тогда многим казалось неприличным звонить в милицию. Особенно если это не касается тебя самого. Приведу такой пример. В моем дворе некоторые жильцы ставят свои машины на газон. Многим это не нравится. Но никто не позвонит, не сообщит куда следует. А ведь рядом с этими стихийными парковками играют их дети. А почему не звонят? Потому что сами нарушают.
И.Ганаков: У меня нет машины, мне сложно судить. Конечно, когда автомобиль стоит на газоне или на детской площадке, это неправильно. Но что делать водителю, если власти не позаботились о парковках, не учли последствий растущей автомобилизации? И положение с каждым годом будет только ухудшаться...
П.Родионов: Что делать? Не уподобляться большинству. Лично я сам не ставлю автомобиль на зеленую зону и всегда звоню в ГАИ, когда вижу, что ставят другие. Да, приходится идти до стоянки больше 10 минут. Но это мелочь по сравнению с теми неудобствами, которые могут испытать «скорая», пожарная машина, пробираясь сквозь загороженные дворы. Поменьше эгоизма — тогда и порядка будет больше.
А.Пушкин: Сообщать, конечно, надо. Главное, чтобы это не превратилось в стукачество. По поводу и без повода.
П.Родионов: Под стукачеством обычно понимают предательство. А кто кого предает в данном случае? Да не только в парковках дело. Выходит, например, пьяный из ресторана и садится за руль. Прохожий или охранник, заметив, звонит в милицию. Таким образом люди могут предотвратить аварию, спасти чью–то жизнь. Ничего предосудительного и уж тем более постыдного в этом нет.
Р.Мельник: Почему не сообщают? Менталитет, сложившийся в прошлые времена, сказывается. Возьмите самогоноварение. На селе все знают, кто гонит, кому продает. А как спросишь, молчат. Дружно. И это несмотря на то, что их же знакомый, с одной улицы, умер в больнице, отравившись суррогатом. Что мы только ни делаем, ситуация, надо признать, меняется очень медленно.
«СБ»: В продолжение темы. Сотрудники ГАИ недавно провели эксперимент. У обочины положили манекен — якобы человек пострадал в ДТП, ему нужна помощь. Хотели проверить, будут ли останавливаться водители. Притормозили единицы. Тут тоже дело в менталитете? Или в чем–то другом? Один читатель написал на нашем сайте, что не остановится, потому что боится, что на него после повесят всех собак. Затаскают, мол, гаишники по судам.
Р.Мельник: Глупости! Это все самооправдание. Не останавливаются водители потому, что надо вылезать из машины, терять время. Потому что придется испачкаться, переворачивая тело. Или сиденье своей машины испачкать кровью, если понадобится перевозка. Ответственности тоже, наверное, боятся. Вообще же у многих крепко засело в голове: что бы ни случилось, моя хата — с краю. Был случай, когда пожилой человек увидел, как в дом соседа лезет вор, но промолчал. Не отреагировал. Когда водителя штрафуют за нарушение, он тоже не считает себя виноватым. Виноваты — гаишники! Поэтому у нас мигают фарами на трассах, предупреждая лихачей. А если автомобилист видит пьяного за рулем и не сообщает об этом, значит, и сам бывает нетрезв. У наших людей вид пьяного человека, как ни странно, не вызывает возмущения, а только сострадание и жалость.
П.Родионов: Вот когда люди поймут, что законы пишут для них же, что инспектор ГАИ стоит с жезлом не ради своего удовольствия, а ради безопасности других, для их блага, тогда и перестанут мигать, предупреждая лихачей, и звонить будут. А о том, что пьянство — главная наша беда, что алкоголизм и правонарушения идут рука об руку, мы говорим постоянно.
Г.Давыдько: А что делается, чтобы ситуацию изменить? Конкретно.
П.Родионов: Вот уже практически
год, как действует Закон «Об основах деятельности по профилактике правонарушений». К большому сожалению, так, как хотелось, он не заработал.
Г.Давыдько: Вы прямо скажите: закон работает или не работает?
П.Родионов: Не работает.
Р.Мельник: Потому что некоторые субъекты профилактики его не выполняют.
П.Родионов: Основные субъекты профилактики — это Министерство образования, Министерство здравоохранения, общественные организации и, прежде всего, местная власть — исполкомы. А ведь время уходит. Для молодых людей сигареты, пиво стали неотъемлемой частью жизни.
Р.Мельник: Меры принимаются, о них сейчас много говорят, но одними лишь запретами и ограничениями болезнь, конечно, не победить. Нужно активнее заниматься профилактической работой, пропагандировать идеи спорта, здорового образа жизни...
Г.Давыдько: Вы говорите — спорт, здоровье. Все это правильно. Но давайте задумаемся. А почему раньше не смогли побороть алкоголизм? Может, меры принимали какие–то другие? Да нет, те же. Но ничего не вышло. Наверное, начинали не оттуда. Если человеку будет неинтересно пить, если пьянство будет мешать его главному делу, поверьте, тогда он отставит бутылку в сторону. Спросите у любого профессора психологии. Он скажет, что одно удовольствие можно победить, только вытеснив его другим удовольствием. А что, скажите, сегодня молодежь видит по телевизору, в глянцевых журналах, в интернете? Картинки роскошной жизни, но ни слова о том, как заработать, достичь высот. А если говорят, то тихо и без глянца. Значит, подспудно рождается мысль украсть, положить в карман взятку. Или возьмем культивируемый телевидением образ успешного человека, который неизменно держит в руках бокал пива и курит сигарету. По силе воздействия с этим образом никакая идеологическая и профилактическая работа близко не станет.
П.Родионов: И нас волнует этот вопрос. Вы, наверное, слышали: Генпрокуратура запретила несколько подобных рекламных роликов.
А.Пушкин: Наш разговор плавно перетек к обсуждению вечных тем, не имеющих прямого отношения к людям в форме. Милиция, по сути, борется лишь с косвенными проявлениями пороков, которые рождает общество. Так стоит ли требовать от нее невозможного — уничтожить зло на корню?
Г.Давыдько: Читая философскую, историческую литературу, сделал для себя такой вывод: человечество за тысячелетия своего развития не стало лучше. Ни на йоту. Но и хуже не стало. Какие были у нас пороки, такие и остались. Зло в обществе было, есть и будет. Может, оно и нужно для того, чтобы люди чувствовали ценность добра. А алкоголизм, как проституцию и коррупцию, победить окончательно и бесповоротно действительно невозможно. Можно лишь ограничить их пагубное воздействие.
П.Родионов: И в то же время, мне кажется, наше общество идет в верном направлении. Мы становимся более образованными, учимся грамотно строить взаимоотношения с другими людьми, с государством. Главное не сходить с выбранного пути.
И.Ганаков: И еще пожелание сотрудникам милиции. И доверие, и уважение можно заслужить долгим трудом. А на то, чтобы потерять его, хватит и одного мгновения. Не надо видеть в каждом человеке потенциального нарушителя!
Г.Давыдько: Тему мы затронули вечную: человек и порядок, мир и согласие в обществе. Вот Игорь у нас представитель гражданского общества. Сидит и молчит...
И.Ганаков: А мне и слова толком–то не дали сказать.
Г.Давыдько: И наша встреча в очередной раз показала место нашего гражданского общества. Оно пока молчит. Ждет, когда государство скажет: давай, просыпайся, помогай нам. Как это происходит в зарубежных странах, где больше половины всех общественных функций выполняет гражданское общество. А государство этот процесс лишь координирует. Больше ли у них порядка? Наверное. Помогите Игорю, дайте возможность высказаться, проявить свою позицию, и тогда дело сдвинется с мертвой точки.
