Артистка балета Первана МЫРАДОВАФото Юрия МОЗОЛЕВСКОГО
Когда-нибудь у нее перестанут спрашивать про необычное имя. Через год, два, возможно, три. Никто не знает, когда она станет примой-балериной и когда этот мотылек вспорхнет высоко над сценой. Пока же первый триумф и первое настоящее интервью. «Первана значит мотылек, — волнуясь, едва слышно говорит девушка. — Мама где-то прочитала про это и решила меня так назвать». Знала ли тогда родительница, что ее дочка действительно будет высоко летать? Вряд ли. Она была далека от искусства вообще и балета в частности. Разве что одна подруга… К ней в семь лет она и привела дочку. Та не стала сразу растягивать девочку и выворачивать ей ноги, а показала захватывающее видео, потом еще одно, еще одно. И девочка влюбилась в балет. Да, кстати, дело это было в Ашхабаде.
Про существование такой страны — Беларусь — Первана тогда и не догадывалась. Но буквально через три года родители и педагог решили, что девочке надо расти. Окинули взором карту мира и отправились в Минск. Почему Минск? Удивительно, но такой вопрос чаще возникает у обывателей, в нашем хореографическом колледже к наплыву иностранцев привыкли. Кого тут только нет! «Здесь ведь учились Игорь Колб, Иван Васильев, другие выдающиеся артисты балета», — это аргументы Перваны. Уже сегодня можно сказать, что не ошиблись педагоги и в Мырадовой. Она приехала в Минск, когда приемная кампания уже закончилась. Но девочку приняли.
Ей тогда было десять. В этом месте могла бы быть самая душещипательная часть текста. Ребенок остается один в незнакомом городе, родители за тысячу километров. Да, было тяжело. Слезы, само собой. «Думаю, это самое правильное решение, которое приняли родители, — она как будто стерла из памяти те детские обиды, или ей сегодня не хочется казаться слабой. — Это воспитало мой характер и сделало меня личностью».
Не скрывает, что в первые годы в колледже не понимала, зачем она там и что будет дальше. Лишь лет в пятнадцать осознала, что балет — это ее жизнь, работа, от которой она получает удовольствие.
За пару месяцев до того в колледж пришел худрук Большого Юрий Троян. Не конкретно за кем-то, а так, присмотреться. Увидел двух девочек: одну из Японии, другую из Туркмении. Да, внешность у обеих необычная, зато какие данные, трудолюбие. Первана думала долго. Вспомнила балет «Ромео и Джульетта», который недавно специально ходила смотреть в театр. Нежный образ Людмилы Хитровой тронул ее до слез, в голове тогда промелькнуло: «Может, и я когда-нибудь так смогу…»
Сказать про косые взгляды — значит ничего не сказать. Соперничество там недетское. А здесь еще 18-летнюю, по сути, начинающую балерину включают в труппу, отправляющуюся на гастроли в Германию.
Ничего не скажешь, начало карьеры просто феерическое. И трагическое одновременно. Этот хруст в колене во время вращения не слышали разве что зрители на последних рядах немецкого зала, пришедшие на белорусского «Щелкунчика». Андрей Жданюк, оказавшийся рядом, подхватил падающего мотылька и вынес за кулисы. Разрыв связки и мениска.
Потом была операция в Минске и отъезд на родину, в Ашхабад.
— За эти годы Минск стал мне родным городом. Здесь доброжелательные люди, и я не чувствую себя иностранкой. Очень люблю свой театр. Но моя реабилитация затягивалась. Месяц, второй, третий… Мне не хотелось возвращаться в балет, — Первана предельно откровенна. — Это была не первая моя травма. После них каждый раз пытаешься взлететь, но потом опять падаешь. С каждым разом вставать все сложнее. Я восстанавливалась семь месяцев. Каких мыслей только не было за это время. Но меня очень поддерживали родители, поддерживала и мой педагог Ирина Мергенова. И я сказала себе: успеха добиваются только те, кто, упав, снова поднимается.
Первана приводит в пример Николая Цискаридзе, который только на одном колене перенес восемь операций. И она снова полетела. Полетела в кордебалет, чтобы начинать все сначала.
— Первана, хочу попробовать тебя на Джульетту! — Юрий Антонович пришел к ней через считаные дни после ее возвращения. Девушка еще и сама физически не была готова к такому подвигу. Но разве от такого отказываются? Мырадова несколько дней приходила в себя от мысли, что ей дали такой шанс, а потом взялась за работу. Людмила Генриховна Бржозовская, некогда лучшая балерина нашего Большого, а теперь лучший его педагог-репетитор, выковала не одну звезду театра. С трепетом она взялась и за Первану. Каждый день они искали образ главной героини, Джульетта Мырадовой должна была быть не похожа на других. Конечно, работали и над чистотой исполнения.
Как ее встретили в своем кругу лучшие балерины? Взгляды исподлобья остались в кордебалете. Ольга Гайко, Екатерина Олейник, Ирина Еромкина не просто поддерживали, а подсказывали добрым словом. Перване очень сложно давалась концовка балета — смерть. Но она нашла ответы на все вопросы, еще раз перечитав книгу, пересмотрев фильм. Несколько месяцев с десяти утра и до позднего вечера она жила только Джульеттой. И даже засыпая ближе к полуночи, в голове раз за разом прокручивала репетиции, разбирала свои ошибки. И вот долгожданный день. Первана так вжилась в образ, что даже забыла про волнение. В финале премьеры слезы выступили у нее на глазах — она не просто станцевала историю влюбленных, она прожила ее.
О партии Одетты-Одиллии в «Лебедином озере» мечтает каждая балерина
У нее будет еще много Джульетт и, конечно, Одетт-Одиллий, о которых она мечтает. «Не забывай засыпать с мечтой и просыпаться с целью», — написано у балерины на страничке в соцсетях. Она так и живет. Балет — смысл ее жизни. «А расслабляешься-то как? — спрашиваю. — В каком клубе можно встретить такую милую девушку?» — «Что вы! У меня очень скучная жизнь. Мне неинтересны клубы и дискотеки. Максимум — могу сходить с подругами в кафе. Я вся отдаюсь работе. Если выпадает выходной день, я остаюсь дома, чтобы накопить силы».
Много ли вы знаете таких 20-летних? Да и в балете не все такие. Но только те, кто отдается без остатка этому искусству, получают свои заслуженные звания и почести, долго не задерживаясь в кордебалете. В других случаях этот путь может быть более длинным и не всегда успешным.
