Возле проселочной дороги — старательно возделанное поле. От обочины к кудрявому перелеску бегут аккуратно окученные картофельные рядки. В июне синоптики пугали: погода — температура ниже обычной аж на 8 градусов, холодные дожди — может не лучшим образом сказаться на будущем урожае. Сейчас стращают жарой. Мол, есть опасность, что растения ее не выдержат. Но у картошки, похоже, свои прогнозы. Изумрудно–зеленые кустики вытянулись стойкими солдатиками — стройные, ровные, крепкие. Вот–вот нальются упругие клубни. И придет время толоки.
Сколько себя помню, столько помню деревенскую толоку на картофельных полях. Когда–то клубни выбирали под плуг, с конем. Теперь на делянках в основном тракторы с копалками. Больше не изменилось ничего. Россыпь женщин в разноцветных платках. Мужчины, принимающие полные корзины и ведра. Задорно–сосредоточенная работа под соленые шутки и веселый смех. Начав копать картошку рано утром, последнюю грядку стараются выбрать, когда солнце вкатывается в зенит. Хозяева поля к этому времени накрывают на стол. Помыв руки, участники толоки рассаживаются. Поднимают стопки. Мужчины выпивают и закусывают неторопливо, степенно. В их заскорузлых от тяжелой сельской работы пальцах вилки вертлявы и непослушны. Женщины, пригубив рюмочку, морщатся, будто проглотили ежа. И, вспыхнув ярким румянцем, прикрывают лица ладонями. Плотно пообедав и пожелав хозяевам всего хорошего, люди расходятся. Завтра у кого–то снова соберется толока. И все повторится...
Обычай коллективной работы, добровольной и бескорыстной, — одна из самых древних и, на мой взгляд, самых прекрасных и ценных наших традиций. Когда–то толокой собирали урожай, заготавливали лес, возводили дома. Кое–где в Беларуси до сих пор сохранились так называемые брукаванки — мощенные камнем дороги. Их строили в 20 — 30–х годах прошлого века. Тоже толокой. Так же, как и многие школы, церкви, костелы. Практически все наши деревни, уничтоженные во время Великой Отечественной, поднимала из пепла та же толока.
В начале 90–х на постсоветском пространстве безжалостно выкорчевывалось все, что как–то было связано с СССР. Под горячую руку попали и субботники. Мол, их придумали большевики. В субботу, 12 апреля 1919 года, в депо Москва–Сортировочная 15 коммунистов и двое сочувствующих после смены в течение 10 часов безвозмездно, т. е. даром, ремонтировали паровозы. Инициатива рабочих была пропагандистски упакована Лениным в статью «Великий почин» и насильно внедрена в массы. А посему с этим наследием прошлого необходимо немедленно расстаться. И расстались. Везде. Кроме Беларуси. У нас с привычного дня совместного безвозмездного труда просто сняли идеологический камуфляж. Оказалось: под ним обыкновенная толока. Без всякой политической подоплеки. Та самая толока, которая существовала еще за многие столетия до появления так называемого великого почина. Белорусы и в 90–е, и в нулевые по–прежнему выходили на субботники. И на заработанные в эти дни деньги строили школы, больницы, детские сады. Выходят и сейчас. Чтобы помочь себе и стране. Например, 40 миллиардов рублей от состоявшегося в этом году традиционного весеннего субботника направлено на строительство нового музея истории Великой Отечественной войны в Минске и оздоровление детей в летних лагерях. Кстати, наши бывшие братья и сестры по Союзу в конце концов прозрели и поняли, что нельзя с водой выплескивать ребенка. Во многих постсоветских странах субботники возобновились под прежним названием (Россия, Казахстан, Узбекистан, Молдова, Армения, Азербайджан). А, например, в Украине, Эстонии и Латвии они именуются теперь... толока.
...Толока — не просто бескорыстная коллективная помощь соседу или тот же совместный труд на благо общества. Толока — это еще и праздник. Не зря она традиционно вершится с настроением, озорной веселинкой и обязательно заканчивается угощением, застольем. Так было даже в приснопамятные годы горбачевской антиалкогольной кампании. Лично для меня это к тому же, если хотите, еще и некое сакральное действо. Пришедшее из глубины веков, чтобы делать нас добрее, щедрее, милосерднее, лучше. Выражающее сущность души нашего народа, его соборность, передающуюся из поколения в поколение глубокую нравственность. Действо, объединяющее и сплачивающее. Наполненное таинственно–первобытной созидательной силой, что источает радость, восторг и свет.
Так засучим же рукава! Идет время толоки...
