Что говорят трезвомыслящие поляки о белорусском Дне народного единства и наших двусторонних отношениях в целом

В Год народного единства в белорусском календаре праздничных дат особое место заняло 17 сентября. Новый государственный праздник показал, кто есть кто, причем не только в нашей стране, но и за рубежом. Радует, что и на Западе есть люди, которые сохраняют трезвый взгляд на происходящее.

В издании «Польская мысль» опубликована статья руководителя кафедры восточных исследований Варшавского университета профессора Анджея Вержбицкого «17 сентября 1939 г. и польско-белорусские отношения». Предлагаем вниманию читателей основные выдержки из статьи.

Фото  БЕЛТА

Во-первых, профессор отмечает: каждая страна может устанавливать государственные праздники и отмечать события, которые она считает наиболее важными в своей истории, независимо от потенциальной реакции ее соседей. А истоки нынешних натянутых взаимоотношений следует искать в политике самой Польши по отношению к своему восточному соседу:

— В течение нескольких лет Беларусь стала объектом польской политики вмешательства во внутренние дела под предлогом «экспорта демократии» и защиты прав польского меньшинства.

Анджей Вержбицкий напоминает, что кульминация такого рода политики произошла после президентских выборов в Беларуси в августе прошлого года. И именно эскалация польского участия в «демократизации» Беларуси привела к учреждению нового праздника, который так бесит некоторых варшавских политиков:

— Позиция белорусских историков по отношению к 17 сентября 1939 года известна уже давно. В июне 2017-го в Минске началась серия семинаров по «сложным вопросам», и появилась надежда, что это приведет к прогрессу в историческом диалоге. Однако этого не произошло. Эмоции и фобии возобладали над рациональным стремлением к сотрудничеству. И это прежде всего относится к польской стороне.

Последствия экспорта демократии

В своей статье профессор приводит исторические доказательства значимости 17 сентября 1939-го. Большинство белорусов восприняли те события как акт исторической справедливости, встретив Красную армию хлебом-солью как спасителя от польского гнета, потому что преобладающее белорусское население, исторические традиции борьбы с польскими властями за национальное самоопределение, духовные связи с единокровными братьями на Востоке во многом определили специфику процесса воссоединения, говорит Анджей Вержбицкий:

— Несмотря на раздел белорусских территорий, при подписании Рижского мирного договора 1921 года существовала возможность создания суверенного белорусского государства или включения белорусских земель в Речь Посполитую, и советско-российская сторона была склонна с этим согласиться. Однако польская делегация не проявила интереса к этому и решила разделить белорусские территории с той оговоркой, что ни о какой белорусской автономии в составе Польши не может быть и речи. 

Установление 17 сентября в Беларуси как государственного праздника лишь символизирует последствия участия Польши в экспорте демократии, поддержка белорусской оппозиции приводит к обратным результатам, продолжает ученый:

— Во-первых, это укрепляет белорусско-российское сотрудничество и интеграцию, а вопрос был в том, чтобы этого не допустить. Во-вторых, Польша по собственной воле создает себе геополитические проблемы, и речь здесь не идет об «угрозе» со стороны России. Польша (как страна средних размеров) имеет оптимальные условия для развития, теряя их в результате безответственной восточной политики и стремления быть региональной «державой». Это противоречит польским национальным интересам. 

Как бы кто ни оценивал стиль и методы руководства Александра Лукашенко, Беларусь под его управлением является стабильным государством, предсказуемым и прежде всего не предъявляющим никаких территориальных претензий к Польше, подчеркивает автор:

— Неизвестно, было бы так, если бы власть перешла к «демократической» оппозиции. Парадоксально, но именно Беларусь начала 1990-х, легитимизированная как демократическое государство, поставила под сомнение польско-белорусскую границу, аргументируя это тем, что она не участвовала в подписании польско-советского соглашения от 16 августа 1945 года о государственной границе…

Хоть белорусская сторона тогда не требовала изменения границы, она отвергла формулу о ее неприкосновенности и потребовала, чтобы в совместном заявлении содержалось положение том, что Белосточчина является этнически белорусской землей.

Наследники нацистов

Более того, поддержка белорусской оппозиции ставит Польшу в курьезную ситуацию с отношением ко Второй мировой войне. Будучи ее жертвой, Польша легитимизирует предлагаемую белорусской оппозицией версию истории, в которой релятивизируется сотрудничество с Третьим рейхом, констатирует профессор:

— Политика Польши в отношении Беларуси — это не только элемент американской геополитической игры, разыгрываемой под бессмысленными лозунгами, такими как демократия, права человека и рыночная экономика. Она также согласуется с немецкой релятивизацией нацистских преступлений и тоталитаризмом Третьего рейха, а в более широком смысле — даже в сфере геополитического и геокультурного влияния Германии.

Символ белорусской оппозиции — бело-красно-белое знамя, принятое Белорусской Народной Республикой в ­1918-м, лидеры которой надеялись на покровительство Германии. Под флагами таких цветов воевали белорусские коллаборационисты во времена Второй мировой войны.

Выбор национальных символов, безусловно, зависит только от самого народа. Тем не менее трудно устоять перед утверждением, что знамя такими действиями белорусской оппозиции дискредитировано, независимо от отношения к нынешней белорусской власти, продолжает автор:

— Не наше дело навязывать своим соседям национальные символы. Нынешний официальный красно-зеленый флаг Беларуси с национальным орнаментом был выбран общественностью на референдуме 1995 года. 

По словам Анджея Вержбицкого, нынешняя политика его страны в отношении Беларуси (а это вмешательство во внутренние дела), как и вся восточная политика, не приносит ожидаемых результатов:

— К сожалению, это подтверждает, вопреки намерениям сменяющих друг друга правительств, ощущение цивилизационного превосходства по отношению к странам, находящимся за восточной границей. Это способствует постоянному ухудшению взаимоотношений. 

Перечень ущерба, нанесенного Польше в результате проводимой политики, очень широк и охватывает как жизненные, так и символические проблемы.

К первым относятся, в частности, риск дестабилизации на восточной границе, который наблюдается в связи с миграционным кризисом, и геополитические игры вокруг польского меньшинства. 

Во вторую группу проблем профессор относит официальное празднование 17 сентября 1939 года. Польша в ближайшем будущем вряд ли изменит восточную политику, отмечает Анджей Вержбицкий, а ведь «достаточно было только проявить любезную нейтральность, чтобы достичь нормализации отношений».

Так или иначе, Президент Александр Лукашенко избран большинством населения, напоминает профессор:

— Он свой лидер для белорусского общества. Не наше дело влиять на то, кто будет руководить в соседней стране.