Полынь в чужих полях

Ностальгия - это не только березки, ведро, привязанное к телеге, и прочее романтическое суесловие. Ностальгия может носить сугубо политический характер и быть вполне прагматичной.

Когда по улицам Минска время от времени шествуют люди, осеняя себя бело-красно-белыми полотнищами, понимаешь, что перед тобой - первая волна национальной эмиграции. Своеобразной эмиграции, в какой-то степени уникальной: эмиграции в своей собственной стране. Похоже, эти люди живут в другой державе, чем все остальные белорусы. Это страна своего, особого правописания белорусского языка. Своих героев и своих поэтов. Своих легенд и мифов. Государство, в котором свои "президенты" и "министры", сильно смахивающие на кабинет Остапа Бендера, который он формировал в Старгороде.

Конечно, это непозволительная роскошь: делить то, что есть, на две неравные части. Хотя бы потому, что нас и так все время делили. Надо признать, успешно: иначе те задачи, которые мы решаем сегодня, были бы давно решены.

Конечно, мы все - единое целое. В том смысле, что живем на одной земле, у нас одни корни, мы, в принципе, с одной силой любим эту землю. Тогда что: для того чтобы объединиться, нужно разъединиться? Для того чтобы почувствовать вот это самое единство не на словах, а на деле, нужно переть друг на друга грудью? В этом смысле не хочется вспоминать известную банальность, согласно которой история учит тому, что ничему не учит. Но хотя бы историю нашей собственной жизни, движение душ одного поколения мы должны учитывать? Учитывать то, что мы страшно тяжело поднимаемся с колен - в смысле государственном, политическом, идеологическом, экономическом и т.п. Поднимаемся с трудом - и сразу же себя самих на корню подрубаем.

Мы прошли труднейшие первые 10 лет становления национальной государственности. А нам твердят, что и дорога не та, и люди не совсем те. Государство становится на ноги и амортизирует нарастающий вал социальных проблем, а вместе с тем одновременно слышны голоса, что хорошо бы по-анархистски, по-кропоткински прижать к ногтю само это государство. Тогда уже заживем! И кивают, кивают, кивают на сытый и благополучный Запад. Вот где столбовой путь, вот где мировая цивилизация, вот где светоч разума и добродетели. И как-то пропускают мимо внимания такие, скажем, мелочи. Во время последнего визита российского Президента в Англию британцы, естественно, показывали самое лучшее, в том числе национальные реликвии, драгоценности. Обозреватель одного из телеканалов, скороговоркой восхищаясь увиденным, сказал мимоходом знаменательную фазу: "А вот перед нами изумруды и алмазы, возвращения которых до сих пор требует Индия..." Чего ж забывать, что многое из того, чем кичится благополучный Запад, было награблено и наворовано. Причем если бы речь шла исключительно о прошлом. Ведь и сегодня в сторону обширных славянских территорий поглядывают со знакомым колониальным блеском в глазах. Это же сколько ядерных могильников можно построить, сколько "ненужных" людишек разместить, чего только не вырубить и не выкачать!.. А наш благоверный западник рассчитывает, что движение капитала имеет только одну, позитивную сторону: дескать, деньжат подбросят, в социальном плане подравняют, пошлют базы охранять да денег за это дадут.

А как быть с известной всем диалектикой? С тем, что денег, может, и дадут, вот только что-то придется отдать взамен. Скажем, кусок территории. Или то, что хранят недра. Или "просто" геополитическое пространство.

Да добавьте ко всему этому наш собственный славянский раздрай. Вроде бы никто не против единства, не против того, чтобы идти плечом к плечу, в одной, так сказать, братской шеренге, к сияющим высотам материального и духовного благополучия. А на деле? Посмотрите, как отреагировали некоторые российские средства массовой информации на похороны Василя Быкова. Нашли то есть информационный повод. Не будем говорить о том, о чем надо молчать: о великом человеке и большом горе для страны. Скажем о другом: ведь все происходящее показывает, что процесс поляризации интересов зашел слишком далеко. Сформировались мощные силы, готовые лоббировать те же западные проекты пока абстрактного покорения восточных земель. Уже даже постсоветское пространство стало ареной достаточно жесткого финансового и политического противоборства. На этом фоне продолжать говорить исключительно о дружбе на все времена было бы очевидным донкихотством. И если нас все время подталкивают на путь прагматического диалога, то не нужно заменять этот подход слезливыми реминисценциями в духе известной птички, которую всем жалко.

Иногда думаешь: как же это удалось избегнуть сплошных революций, переворотов, выяснения отношений, скажем, малым странам Северной и иной Европы? Воевали, страдали, очевидно, не меньше нашего, Реформацию пережили, но ведь с каждым веком поднимались хоть на ступеньку выше по пути элементарного человеческого спокойствия и благополучия. А у нас - или вечные страдания, или такие же вечные поиски истины. Или это все то, что называют судьбой?

Знаете, что больше всего угнетает? То, что мы репродуцируем судьбу уже ушедших поколений. Не самую богатую и не самую радостную судьбу. Что, например, говорят наши старики на склоне лет? Как правило, одно и то же: жили, а жизни не видели. А почему? Да потому, что тяжелейший труд был мало компенсирован иными человеческими благами. И не надо самих себя обманывать тем, что, дескать, "цивилизация у нас шагнула". Да, она "шагнула", но ведь в иных географических регионах она не шагает, а летит. И здесь есть основание для подлинной ностальгии по жизни, которой все время хочется, а ее все нет и нет.

Другими словами, ностальгия может быть продуктивной - это когда решаем реальные задачи, примеряем на себя передовые образцы технологического, социального плана. И есть ностальгия ущербная, ненужная - когда топчемся на месте, истязая самих себя политическим противоборством. Представляется, что нет никакого смысла доказывать себе и другим тезис о том, кто, скажем, больше любит Родину. Или кто добился больших достижений на этом пути. Большие и нужные дела решаются, как правило, без политического надрыва, кропотливой работой.

И последнее замечание. Иногда начинает превозмогать мнение, что показ правды жизни заключается исключительно в демонстрации черной, грязной, непривлекательной ее стороны. И те писатели, журналисты, которые начинают специализироваться на такого рода "гробокопательстве", получают признание, их осыпают наградами за "кафкианство", "интеллектуальный постмодернизм" и прочие похожие вещи. То бишь если читателя стошнило прямо на страницы текста от чьих-то откровений или он наконец-то осознал, что белорусские партизаны - это вовсе не патриоты, а некие оборотни, следовательно, писатель "поднялся" до правды жизни. А если он реалистически описывает былую действительность да еще "скатывается" до примитивного патриотизма - это отрыжка социалистического реализма. Причем частенько замечаешь, что касается эта "правда" опять-таки наших родимых осин. Что-то не встречались, скажем, литературные труды, где подробно описывались страдания и искания коллаборационистов Второй мировой войны. Норвежцев или французов, шведов или итальянцев. Очевидно, что это следствие простой вещи: снимать с самих себя кожу в духе Федора Достоевского, оно, может быть, и интересно, но для нации, для подрастающего поколения гораздо важнее говорить о вещах патриотических, проблемах жизнеутверждающих и оптимистических. Альтернативы этому нет.