Слово «Брузги» известно миллионам людей — это крупнейший на белорусско–польской границе пункт таможенного оформления. Но есть в Гродненском районе, в нескольких километрах от этого погранперехода, и другие Брузги. Деревня. Ничем особо не приметная. Разве что необычным долгостроем. Там почти 20 лет сиротливо стоят три двухэтажных панельных дома, недалеко от которых — голые стены еще семи брошенных коробок. Внутри них уже выросли деревья. Кругом — годами некошеная трава и бурелом. Картина ужасная. Не всегда даже в захолустье такое увидишь. А тут — граница под боком, в двухстах метрах проходит международная автомобильная дорога, по которой в сутки проезжают тысячи машин. Запущенные постройки отсюда — как на ладони, не увидеть их невозможно. Почему продолжают здесь стоять эти памятники бесхозяйственности?
К брошенным в поле домам я отправился по звонку читателя в гродненский корпункт «СБ». Ирина Никипорчик справедливо возмущалась: «Зачем такие долгострои нас позорят? Их или снести надо, или привести в нормальный вид!» Резонный вопрос. Однако четкого и ясного ответа на него я так и не получил, хотя и обратился в добрую дюжину инстанций.
...Первый колышек в будущий деревенский микрорайон был вбит еще в конце восьмидесятых годов. Инициатором выступила железная дорога. Это должны были быть квартиры для ее работников. Мне удалось найти проект грандиозного строительства, в котором значились клуб, магазин, детский сад, баня, котельная. Но сил хватило только на то, чтобы поставить пять двухэтажных домов, а еще в семи зданиях вывести стены.
Свернув с шоссе, подъехал к пустующему дому. Он стоит без окон и дверей. За ним — точно такое же панельное «строение». Более ухоженным выглядит третье здание, но и в нем гуляет ветер. Лишь в двух строениях на этой улице (если можно так назвать небольшую тропинку) живут семьи. Юрия Серебрякова (на снимке) встретил во дворе. Он бывший машинист локомотива, теперь на пенсии, инвалид II группы. Серебряков рассказал много любопытного:
— Выкупил квартиру в доме № 35 еще в 1992 году. Достались лишь голые стены. Все пришлось доделывать самому. Так поступили еще две семьи. Живем здесь, как на острове. Уже свыклись, что никому не нужны: дом никем не ремонтируется и не обслуживается, хотя мы исправно оплачиваем коммунальные услуги. Несколько лет назад в деревню Брузги провели природный газ. Всем жителям он фактически достался бесплатно, а от нас потребовали доплату. Пришлось взять кредит. Теперь, чтобы рассчитаться, каждый месяц плачу по 200 тысяч.
Юрий Серебряков с тревогой ждет зимы. Несмотря на то что он отапливает квартиру от газового котла, в ней все равно холодно. Под ним, на первом этаже, никто не живет. Пол промерзает, и тепло не задерживается. Уговорить соседа привести свое жилище в порядок не получается. И подействовать на него некому.
Еще одна большая проблема — отсутствие телефонных линий. Выручает мобильная связь. Чтобы оплатить ее, надо ехать в город за 16 километров. В общем, жить тут непросто. Но не покидать же насиженные «гнезда»?.. Привыкли. Но люди хотят хотя бы малейшего внимания к своим домам, давно требующим ремонта. А еще их волнует судьба трех пустующих зданий — в таком соседстве приятного мало. Несмотря на неприглядный вид, эти дома еще можно «оживить». Но как?
В отделе архитектуры и строительства Гродненского райисполкома в курсе того, что дома № 31, 32 и 33 в деревне Брузги не заселены почти два десятка лет. Мне показали копию решения Барановичского отделения Белорусской железной дороги от 18 апреля 1997 года. Там сказано, что две трехкомнатные и две четырехкомнатные квартиры, а также шесть комнат в доме № 33 передаются безвозмездно работникам станции Гродно «с правом достройки и самостоятельного оформления в личную собственность». В райисполкоме подтвердили, что дом № 33 уже выкуплен. Но кто хозяева двух соседних зданий, там не знают. Мне посоветовали обратиться в Барановичское отделение БелЖД и Гродненскую региональную таможню.
«Таможенный» след в этой истории с долгостроями совсем не случаен. Оказывается, еще в первой половине 90-х годов железнодорожники собирались отдать землю возле пустующих домов в Брузгах под нужды таможни. Был даже подготовлен проект жилой застройки. Но Гродненская региональная таможня планы изменила и добилась выделения земельных участков своим работникам в пригородной деревне Коробчицы.
В поисках истины обратился к железнодорожникам. Главный инженер дистанции гражданских сооружений Барановичского отделения БелЖД Дмитрий Дегиль разводит руками:
— Ни один из домов — от 31–го до 35–го — на балансе нашего предприятия не состоит, а значит, мы их не обслуживаем. С жильцов домов 34 и 35 взимаем плату только за пользование коммунальными сетями. Квартиры в домах 31, 32 и 33 переданы в безвозмездное пользование, есть акты приемки–передачи. Отказов не получали. Никакого отношения не имеем и к зданиям, в которых построены только стены...
Круг замкнулся. Кому же принадлежат семь страшных с виду и аварийно опасных развалюх вблизи международной автотрассы, выяснить так и не удалось. Никто не дал четкого ответа и на вопрос, что будет дальше с домами 31 и 32. И вообще, выяснял ли кто–нибудь, что собираются делать с переданными квартирами их формальные хозяева? Может, они готовы на каких–то приемлемых условиях передать заброшенные помещения на баланс районной коммунальной службы? Возможны и другие варианты, но пока все почему–то закрывают глаза на долгострои в Брузгах.
А мне запомнились слова Юрия Серебрякова:
— Вы там разузнайте, что и как, а то к нам часто приезжают посторонние люди и спрашивают, можно ли выкупить пустующие квартиры в недостроенных домах. Они готовы здесь жить, потому что в городе жилье намного дороже. А что я могу им объяснить, коль все тут запутано?..
Комментарий
Главный архитектор Гродненского района Евгений Садоха:
— Действительно, недостроенные дома в Брузгах и территория вокруг них портят внешний вид деревни и требуют заботы. На сегодня я не могу сказать, кто и за счет каких средств приведет их в порядок. Будем вместе разбираться с Барановичским отделением Белорусской железной дороги. Что касается семи других домов, то они однозначно пойдут под снос. В ближайшее время вплотную займемся этой проблемой.
На снимках:
Пенсионер Юрий Серебряков в своем дворике.
В двухэтажных домах никто не живет.
Голые стены брошеных коробок стоят почти 20 лет.
