Урок математики для Натальи ТРОФИМОВОЙ
В современном спорте все давно переплелось, запуталось и перемешалось. Спортсмены раскладывают свою жизнь на годы и олимпийские циклы, измеряют ее набранными очками и показанными секундами. В то время, как эти самые годы, очки, секунды и метры становятся частью этой жизни, изменяя ее порой до неузнаваемости. Такой жизненной арифметики в карьере каждого спортсмена — хоть отбавляй. И, как показывает пример капитана женской сборной Беларуси по баскетболу Натальи Трофимовой, копаясь в цифири, можно сделать совершенно неожиданные открытия.
23 сантиметра (диаметр баскетбольного мяча)
— Я вообще поначалу лыжами занималась. Но тренер все настойчивее намекал мне на то, что великой лыжницы из меня не получится и, в конце концов, настоятельно порекомендовал меня своему знакомому, который вел секцию волейбола. Оттуда я, впрочем, тоже упорно сбегала, как и из последовавшей за волейболом секции баскетбола. Моим первым тренерам, Валентине Измир и Александру Воробьеву, даже домой ко мне бегать пришлось — уговаривать остаться.
6–й класс
— Шестиклассники в большинстве своем — уже потерянные для большого спорта люди. Но мне каким–то образом эту закономерность нарушить удалось. Повезло, наверное, что родители не стали потчевать наставлениями и не уговаривали взяться за ум и за учебу. Я вообще, с самого детства росла очень самостоятельной. Не из тех, которые из принципа отгораживаются от родительских советов и запирают на ключ дверь своей комнаты, но решения тем не менее принимала сама. В результате за мной потом потянулась в баскетбол младшая сестра, брат спортом увлекся... Вот так с детства лидерские качества в себе и воспитывала (смеется).
186 сантиметров
— На самом деле это «официальный» рост. Как–то меня странно меряли, признаться. Наверное, с утра и выспавшуюся! К вечеру я обычно существенно ниже. Но так или иначе, рост — ни в пять, ни в десять. Для жизни было бы неплохо чуть пониже быть, для баскетбола — повыше. Метра два, например. И чтобы ведение мяча на уровне осталось и сверху забивать могла. Это, конечно, уже не совсем женский баскетбол пойдет, но такие игроки, совмещающие черты женской и мужской игры, существуют и добиваются очень хороших результатов.
170 км/час
— Я за рулем — лихач. Признаю, каюсь, но ничего с собой поделать не могу. Люблю скорость, хотя и пытаюсь себя сдерживать. По крайней мере, в городе. Впрочем, меня за все время в Беларуси лишь однажды остановили и то не за превышение скорости. Дело в том, что здесь знаки отличаются от европейских и лично мне ездить по ним тяжелее. Да и светофоры местами странные. За превышение тоже останавливали однажды. Не здесь, правда. Сначала попробовала было поулыбаться и разойтись миром. Но что–то в моей улыбке полисмену, видимо, не понравилось и платить в результате все–таки пришлось. Но я все равно убеждена, что настоящие машины начинаются где–то от трех литров. Спорткары — это, впрочем, тоже перебор, но хочется, чтобы можно было нажать на газ и почувствовать, что едешь!
100 рублей
— Я люблю шоппинг. Не скажу, что отношусь к тем девушкам, которые, отправившись за маечкой, оставляют в магазинах всю зарплату. Но одной маечкой я бы тоже не ограничилась. А больше всего я потратила, естественно, в автосалоне, когда машину покупала. До сих пор превысить этот «рекорд» не удавалось.
14
— Любимое число, которое как–то само вошло в мою жизнь и, хочется верить, приносит удачу. Этот номер оказался на моей первой игровой майке, под ним я играю и сейчас. Даже в клубах, где я играла, постоянно доставалась майка под 14–м номером. К слову, в баскетбол, если вспомнить, я пришла в 14 лет.
2007 год
— После того чемпионата Европы все почему–то стали усиленно ждать, когда мы «зазвездимся». Решили, что на следующий день после окончания турнира мы проснулись знаменитыми. Но на самом деле больше всего эту популярность ощутила... моя сестра. За автографами почему–то все время к ней подходят, даже если я рядом стою. Ей–богу, ко мне еще никто не подошел за все время! (Смеется.) По–настоящему нас узнавать начали после Олимпиады. Раньше даже в спортивном диспансере могли не признать, а сейчас здороваются, расспрашивают. Из других видов спорта ребята подходят... Но я честно скажу: никто из девчонок с того 2007 года ничуть не изменился, «не зазвездился».
СДЮШОР–10
— Новость о том, что моя СДЮШОР–10 осталась без зала и едва ли не прекратила существование, стала для меня настоящим шоком. Столько знаменитых спортсменок здесь выросло, такие тренеры работали — про любого не один час говорить можно... Очень обидно. Тем более что случилось это не внезапно. Я помню, какая это была школа, когда я только пришла в нее. И даже за время моего обучения уровень ощутимо снижался. Разъезжались тренеры, уходили ребята, закончила с директорством наша любимая Регина Пышник. А после того как развалили «горизонтовский» зал... Он, конечно, никогда не был чисто нашим. Поначалу мы то в обычных школах тренировались, то в зале «Белгоспроекта»... Для белорусских спортшкол наличие своей базы вообще граничит с фантастикой. Но дело в том, что потеря «Горизонта» ударила по всему нашему баскетболу. Даже если не говорить о школе, то той же сборной сегодня добираться на Уральскую или тем более в спорткомплекс «Виталюра» гораздо труднее, чем в прежний зал. Да, там постоянно текла крыша, были рассохшийся паркет и кривые кольца. Но это была по–настоящему наша, родная площадка, на которой выросло не одно поколение игроков. А что там будет сейчас, угадать вообще сложно.
16 июня
— Самый необычный и памятный подарок на день рождения я получила в этом году на свое 30–летие. В этот день, если помните, мы играли на чемпионате Европы с турчанками. Об этой игре, о ее значении для всех нас и значении не только турнирном можно говорить долго. Все не просто сыграли так, как надо, но еще и «поймали» какой–то кураж, остановить в котором нас не смог бы, наверное, никто. Теперь осталось научиться вызывать это состояние искусственно.
Номер один
— Говорят, что быть первыми трудно. Вот мы тоже были первыми на чемпионате Европы, на Олимпиаде, теперь вот на чемпионат мира первыми из баскетболистов попали. Поначалу как–то в диковинку было, а после Пекина эмоции притупились. Поездку на чемпионат мира воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. Но лично у меня стимул есть: медали–то нет. Та, которая в Италии была, уже не считается, а наша команда пока еще не на одном турнире не сыграла так, как она действительно может.
2 миллиона долларов
— Лично на меня сумма контракта Бэкки Хэммон с ЦСКА впечатления не произвела. На нее же эти миллионы не свалились с неба. Работала, старалась и получила по заслугам. С другой стороны, на ее позиции пусть не каждый, но многие, в том числе и из нашей команды, сыграли бы не хуже. И поэтому мне хочется верить, что скоро и кто–нибудь из белорусских баскетболисток сможет заключать подобные контракты.
8 клубов
— Формат нашего женского чемпионата, количество и качество команд в нем выступающих — это парадокс, вызывающий у нас огромное количество вопросов. На чемпионате Европы все команды из первой пятерки имеют собственные сильные лиги. А откуда у нас взялась эта сборная — вообще феномен. Но я очень надеюсь, что на нас этот праздник не закончится. Для меня, например, это самый больной вопрос. Кто будет играть, когда мы закончим карьеру?
5 лет
— Все чаще задумываюсь над тем, сколько еще буду играть в баскетбол. Конечно, в первую очередь это зависит от здоровья, но у меня было несколько примеров, когда люди слишком долго задерживались на площадке. Уходить надо красиво. Если бы мы на чемпионат мира не пробились, я, наверное, уже всерьез задумалась бы об уходе. По крайней мере, из сборной. Но получается ведь как: сначала «бронза» чемпионата Европы, потом — Олимпиада, теперь — чемпионат мира... Я понимаю, что всему есть предел и 10 лет я бегать не смогу. Но лет 5 — почему бы и нет?
