Разговоры жителей села Старая Варваровка о том, что их старейший односельчанин Степан Григорьевич Понаровский, трижды награжденный Георгиевским крестом в Русско-японскую войну, долгие годы дружил с тигром и что тот спас ему жизнь, я услышал сразу же, как только переехал в это селение, расположенное в Приморском крае. Но как это происходило, почему грозный хищник согласился на дружбу с человеком, никто толком не знал по причине крайней неразговорчивости одинокого бобыля, жившего на самом краю деревни в крепком рубленом доме, построенном еще его отцом – выходцем из Беларуси. Не надеясь на успех, однажды все-таки попросил его рассказать эту историю, и, к моему удивлению, старик разговорился.
— После Русско-японской войны женился я на белоруске-односельчанке Варюшке, — поведал он, — но детей нам Господь Бог не дал. А когда свершилась революция и началась интервенция нашего Приморья, воевал я с врагами в рядах партизанского отряда. Времена были лихие. И после Гражданской войны тоже. Особой жестокостью в нашем Анучинском уезде отличалась банда, главарь которой имел прозвище Рак.
Однажды, когда я уехал на лошади по делам в Анучино, произошло страшное. Вернувшись домой, я увидел во дворе изрубленную саблями мертвую Варюшку. Зарублен был Рекс и тяжело ранена Дамка – наши собаки. Они до последнего дыхания защищали свою хозяйку и, как я потом узнал, даже щеку Раку откусили.
Горе мое невозможно было описать. И я принародно поклялся уничтожить банду Рака и его самого. Вылечил Дамку и занялся с ней поисками злодеев. Я выслеживал их в тайге и убивал из американского винчестера. Дамка, которая была помесью красного волка и лайки, загрызала их насмерть, в том числе и раненых, и я не мешал ей убивать. Через несколько месяцев в живых остались только Рак и два его помощника.
Во время одной из наших вылазок, когда мы продвигались по сопкам к гроту, где затаились эти бандиты, впереди раздался выстрел из карабина, короткий рев тигра и еще один выстрел. Как потом оказалось, тигра подстрелил Рак. Первой бандита увидела Дамка и вцепилась ему в руку. Я едва успел ей на помощь и свалил его выстрелом в тот момент, когда ему почти удалось свободной рукой вытащить из ножен шашку.
Метрах в сорока от нас, на берегу ключа, лежал матерый тигр и тихо рычал, пытаясь встать. Состояние зверя было очень тяжелым. Но небезнадежным. И я решил ему помочь, тем более что в моем вещмешке было все необходимое для этого. Удивительно, но тигр, который видел, как мы расправились с его обидчиком, понял мои намерения правильно и стойко перенес обработку ран. Не менее удивительным было и то, что никакой агрессии к извечному врагу собачьего и волчьего племени не проявила и Дамка. Она прекрасно понимала, что тигр в данный момент совершенно беспомощен и я хочу ему помочь.
По поведению собаки, рвущейся в сторону скал, я понял, что остальные бандиты находятся там, но решил отложить преследование на следующий день, так как порядочно устал. И еще надо было позаботиться о продовольствии для нашего нового друга. Как оказалось, это было моей величайшей ошибкой. Когда на следующий день мы подошли к гроту, я убедился, что бандитов там нет. Они догадались, что главарь погиб, и бежали.
Через короткое время Дамка подогнала табун кабанов, и я без особого труда выбил из него крупного подсвинка. Тигр не рычал при нашем приближении, но лежал уже не на прежнем месте, а у самой воды, что меня очень обрадовало. Я порубил мясо, сложил возле самой головы зверя, и мы оставили его одного.
Пришли к нему с новой добычей только через день и, к огромной нашей радости, увидели, что он уже сидит, а мясо все съел. Зверь тоже признал нас своими друзьями и добродушно щурился.
Недели через две он уже провожал нас к дому, а через месяц выздоровел окончательно. К наступлению зимы тигр перекочевал поближе к Варваровке, и я даже знал, где находится его новое логово. Ни одна охота не проходила без его участия. Наш друг появлялся возле нас сразу же после удачного выстрела, и мы с радостью делились с ним своей добычей, хотя к этому времени он уже прекрасно охотился самостоятельно.
Старый Новый год мы встречали с Дамкой только вдвоем, как и остальные праздники. Усевшись напротив портрета нашей хозяйки дома, тихо рассказывали ей, как мы отомстили бандитам за ее смерть и за смерть нашего Рекса. Вдруг за несколько минут до наступления Нового года Дамка вскочила и с рычанием бросилась к двери. Я очень удивился, но тут со двора раздались страшный рев тигра и человеческие вопли. Подумав о том, что это наш друг напал на кого-то из соседей, я в ужасе выбежал из дома и действительно увидел жуткое зрелище: тигр разрывал на части человека, а рядом валялись на снегу два карабина и две обнаженные сабли. Из омшаника доносились возня и хриплые человеческие стоны.
Через минуту во двор ввалилась толпа односельчан с ружьями и топорами, и наш спаситель мгновенно исчез. Мы открыли омшаник и обнаружили внутри еще живого, но уже умирающего от ран бандита. Прежде чем умереть, он все же успел сказать, что пришли они отомстить мне и Дамке за гибель банды.
На следующий день мы с Дамкой прошли по следам бандитов и сразу же, от самого дома, увидели следы тигра, который более километра провожал их и напал только в тот момент, когда эти люди подошли к нашей двери.
Я решил тоже сделать подарок нашему спасителю и вскоре убил кабана-трехлетка, а наш друг оказался возле добычи одновременно с Дамкой и даже пошвырял тушу, как кошка швыряет мышку.
Наша дружба с ним продолжалась ровно десять лет. Он по-прежнему жил недалеко от Варваровки, и мы встречались почти каждый день. Нас влекла друг к другу непреодолимая сила доверия. А когда другие люди пытались подойти к нему, наш друг, не проявляя нервозности, просто уходил от них. Дамка за это время превратилась в старушку, но все так же сопровождала меня в таежных походах, она нежно любила своего полосатого друга.
А потом он исчез. То ли сам умер, что было маловероятно, то ли погиб от пули залетного браконьера. У наших охотников рука бы на него не поднялась…
