У нас говорят: «Кто рано встает, тому Бог подает», чехи скажут: «Ранняя птичка дальше допрыгает» (Ranni ptace dal doskace). Слова разные, смысл тот же. Франц Иосиф чешского языка не знал, к Богемии относился без энтузиазма: при такой обширной империи каждый народ не полюбишь. Разноязыкие подданные своего императора если не любили, то уважали, побаивались и к сердечным и прочим его жизненным ритмам не только прислушивались, но и подстраивались под них. С любовью к государям вообще странная штука получается: вот жену Франца Иосифа красавицу Елизавету любили, восхищались и ласково называли Сиси (в центре Карловых Вар до сих пор есть Альжбетины лазни — по ее имени). А погибла она не слишком старой, но уже почти утратившей свою красоту, от руки террориста, заколовшего ее кинжалом на берегу Женевского озера. Говорят, она являлась призраком старому Францу Иосифу, пережившему ее на 27 лет и умершему в своей постели.
То ли от этого беспокойного призрака, то ли от груза государственных забот, то ли от старости — а скорее всего, по всем причинам сразу — Франц Иосиф мучился бессонницей. Но вы ж сами понимаете: императору мучиться в одиночку не пристало. В 3.30 император вставал, в 5 ему докладывали о состоянии дел в государстве, он начинал принимать посетителей. В 6 утра завтракал и начинал отдавать указания — по всей обширной империи чиновники замирали в ожидании и страхе. Ну а вместе с ними замирали и все остальные. Рабочий день в империи начинался строго в 7 утра и с изобретением телефона чиновники дежурили у аппаратов именно с этого времени: а вдруг поступит звонок из Вены?
В прошлом году президент Чехии Милош Земан заявил, что «в семь нормальные люди еще спят», чем вызвал горячие споры в стране. Его высказывания дискуссии вызывают часто, но услышать такое было странно: значительная часть госслужащих в Чехии начинают работу именно в семь, хотя уже и не ждут императорских звонков из Вены. Да и из Брюсселя — новой столицы Европы — не ждут: в Брюсселе начинают работать позже. Справедливости ради: большинство чехов начинают свой рабочий день в восемь, и только 10% стартуют в девять — совсем поздно по местным меркам. Каждое зимнее утро, когда я иду на работу (а работаю я на кухне), смотрю в окно, чтобы убедиться, что не слишком рано: светятся ли окна в расположенной напротив краевой социальной службе? Если светятся, значит, все нормально: уже семь, они уже на работе, и мне пора. И пусть не переворачивается в своем императорском гробу Франц Иосиф, которого так много чехов (и не чехов, как видите, тоже) вспоминают каждое утро — кто всуе, кто с проклятием.
Не императорская бессонница, но мировая война стала причиной другой истории со временем — перевода часов на «зимнее» и «летнее» время. Все началось с брошюры «Потеря дневного света» британского строителя Уильяма Уиллетта. Германия ввела переход на «летнее» время в 1916 году: экономила во время Первой мировой уголь, и многие страны последовали ее примеру. После войны от практики отказались, но снова вернулись во время Второй мировой войны и снова отказались после. В 1996 году по всему Евросоюзу перевод стрелок стал обязательным. Но дни его сочтены: Европа решила отказаться от этой практики.
Когда впервые такое предложение прозвучало в феврале, Еврокомиссия не отнеслась к нему всерьез: мол, есть дела поважнее — миграция, рост популизма и Польша с Венгрией, например. Но когда дело дошло до общественных консультаций, оказалось, что именно этот вопрос вызвал самый большой людской отклик — в обсуждении приняли участие 4,6 млн человек. И 84% из них сказали: прекратите нас мучить два раза в год! Энергетики говорят: после изобретения LED–освещения Германия, например, тратит всего 8% потребляемой в общенациональном масштабе энергии на свет, так что экономия этот переход уже не оправдывает. Кстати, немцы в консультациях, затеянных Евросоюзом, оказались самыми активными. Ну а раз немцам переводить стрелки часов не хочется, то и остальные европейцы делать этого не будут. Ну, вернее, сделают в октябре, а потом к концу марта следующего года определятся, на каком времени останутся — «летнем» или «зимнем». И останутся на нем навсегда. На каком именно, каждая страна будет решать самостоятельно, и транспортники ждут этого решения с волнением. Потому что сегодня, например, соседние Португалия и Испания или Швеция и Финляндия находятся в разных часовых поясах. А что, если пояс теперь будет меняться от страны к стране? «Я не думаю, что страны окажутся такими глупыми», — говорит Либор Лохман, исполнительный директор Сообщества европейских железнодорожных и инфраструктурных компаний (CER). Ну что ж, поживем — увидим. И выйдя на работу в 7 утра, вспомним Франца Иосифа.
plesk@sb.by
