Полеты во сне и наяву

Таких домов не бывает, подумалось мне, когда лихо закрученными лабиринтами малосемейки в центре Гомеля я продвигалась в поисках обиталища поэта и писателя Юрия Сергеевича Фатнева. Его квартира - тоже, в принципе, то, чего не бывает. Крохотность - слишком бледное слово для измерения этого пространства. Но только переступаешь порог, натыкаясь на стену из книг, - свет больше не нужен и пространства, оказывается, хватает всем. Кроме нас, в этой тесной комнатенке вмещается множество всякого почтенного народу: Виктор Астафьев, Игорь Лученок, Самуил Маршак, Юрий Гагарин, Булат Окуджава. Клянусь, я в своем уме. И Фатнев тоже. Просто Юрий Сергеевич вспоминал забавные истории и читал мне переписку, выдергивая письма из неожиданных уголков переполненного шкафа.

"Советская Белоруссия" и Фатнев

Географически привязать Юрия Сергеевича к какому-нибудь месту абсолютно невозможно. Родился на Алтае, детство прошло в деревне Старые Дятловичи Гомельского района. Помотавшись между Брянском, Москвой, Ленинградом (в том же географическом ритме издав 11 своих сборников и написав еще на столько же), последние десять лет живет в Гомеле. У Юрия Сергеевича особое отношение к Беларуси: "Она чиста передо мной. А жителей деревни Старые Дятловичи я считаю своей родней. В войну они спасли мне жизнь, а потом помогли к ней вернуться".

Сергей Семенович Фатнев - его отец - после войны был председателем местного колхоза "Страна Советов". Помимо хозяйственных дел, он вел незримый литературный спор с журналистом местной районной газеты. Тот, по мнению Фатнева-старшего, профессионально был малограмотен и небрежен. Скажем, встречаются они утром у конторы. Корреспондент спрашивает: "Что делаете?" Руководитель отвечает: "Свинарник будем строить". В следующем номере "районки" появляется заметка: в деревне построен новый свинарник. И так хотелось Фатневу-старшему доказать: свинарник возвести много труднее, чем стишки написать, что взялся Сергей Семенович за перо и начертал про борьбу за мир, отправив поэтический "опус" в газету "Советская Белоруссия".

- Отношение к художественному достоинству стиха в "Советской Белоруссии", надо сказать, было на высоте. Короче, не приняли его произведение. Отцу пришел такой ответ: "Вы, наверное, хороший председатель колхоза, но оставьте поэзию в покое", - с улыбкой вспоминает Юрий Сергеевич. - Мне захотелось чем-то порадовать отца. Я ему подсунул свои стихи. Правда, уже про другое. Мир мне и так казался незыблемым, а вот дружба народов - самое то.

Так стихотворение Фатнева появилось в газете, а история Юры вместе со стихами облетела всю страну: во время войны у пятилетнего мальчика развился костный туберкулез, из-за чего последующие десять лет он был прикован к постели. Из гипса "вышел" инвалидом, имея собственный сборник стихов.

Маршак и Фатнев

Первый сборник Юрия Сергеевича "Любимое" попал к С.Маршаку тогда, когда юноша перебрался вместе с отцом в Казахстан и под Алма-Атой в местечке Каменное Ущелье заведовал последней в СССР избой-читальней. "Литературная величина" советской эпохи отзывалась: присылайте мне свои стихи, они хороши, надо писать. Вместе с Маршаком "дикий" парнишка прошел в журнал "Юность", о нем появилась статья в "Известиях". В Ущелье со всех уголков страны летели послания.

Юрий Сергеевич смеется: нельзя было на юную буйную голову сваливать столько. О нем снимали фильм, девчонки слали фотографии, предлагая дружбу, стихи читали по Всесоюзному радио. Маршак отправлял свои письма авиапочтой. "Разбирал мои стихи, что-то подсказывал, рассказывал о себе. Мне казалось, он вечен, и я не спешил отвечать. Когда Самуил Яковлевич заболел, пришла открытка от его секретаря: "У Маршака большая корреспонденция. Но в палату он просил приносить только ваши письма. Не забывайте отвечать". Уже после смерти Маршака, разбирая архив, председатель комиссии по творческому наследию писателя Сергей Михалков попросил переписать все письма и отправить их в Москву. Позже некоторые из них были опубликованы в "Литературной России". Теми же путями на Фатнева вышел сын Маршака, известный ученый, изобретатель. Переписку Юрий Сергеевич не сохранил

: - В моем "ущелье" не было архива, и я все отправил в ЦК ВЛКСМ.

Гагарин, Лученок и Фатнев

А вот фотографию Гагарина с его личной подписью Фатнев оставил. Сейчас это трудно понять, но сборник "Любимое" Юрий Сергеевич зачем-то отправил первому космонавту: "В моих глазах он был истинный герой. Всемирная слава его не подавила, он умудрился остаться человеком. Мне хотелось, чтобы он просто знал, что я знаю о нем и что я пишу стихи". Гагарин откликнулся. Еще раз они пересеклись, когда Фатнев неожиданно для себя услышал по радио песню "Товарищ Островский", написанную Игорем Лученком на его стихи. "Так нужно писать", - сказал в эфире Гагарин. "Может быть, фразу вырезали из чего-нибудь другого, но от его слов мне было тепло", - хитро прищуривается Фатнев.

За цикл песен, в том числе и "Товарищ Островский", Игорь Лученок получил Государственную премию. Тогда посчитали: идейная песня. Но не заказная, говорит Юрий Сергеевич. Стихи он писал сам по себе - прочитал "Как заклялась сталь" и переписку, которая понравилась еще больше, чем роман. И не столько Островский его вдохновил, сколько красные и белые конники: "Я был в плену степи, и меня волновали кони, скачка, сверкание сабель. Других идей у меня тогда не было".

Открытка от Лученка пришла в Брянск, где Фатнев обрел очередное место жительства. "Дело в том, что в сентябре этого года я написал на Ваши стихи, которые нашел в газете "Знамя юности" и которые меня взволновали, песню. Ее уже знают певцы В.Вуячич и некоторые другие. В конечном счете, надо, чтобы песню узнала республика, вся страна... Я уже играл ее "Самоцветам", "Песнярам". Есть партитура, находится у Силантьева в Москве", - огорошил композитор. Уже в письмах они подгоняли стихи под песню. У нее появилось другое название - "Как закалялась сталь". В конце 70-х ее постоянно крутили в эфире "Юности".

Астафьев и Фатнев

Признание и творческое благополучие Фатнева ничему "не учило". Став в 27 лет членом Союза писателей СССР, он отказался от премии Ленинского комсомола: зачем?! Задирался с именитыми писателями: за что вы получаете кремлевские пайки, а мой друг такой-то ничего не имеет? Отправил восвояси съемочную группу, когда познакомился со сценарием фильма: я не герой нашего времени. Его "дикость" и дерзость в конечном итоге перекрыли пути в советские издательства. Фатнева перестали печатать, хотя диссидентом он никогда не был. В том и курьез. Последним трудом "Слово о Советском Союзе" (второе название "Сны земли") в начале 80-х Фатнев закрыл себе дорогу во все издательства страны, зато открыл двери в отделения психиатрических клиник Брянска и Ленинграда.

"Сны" не опубликованы до сих пор. Сейчас - дело в деньгах, тогда было - в политике. В своей поэме он зачем-то предрек развал Страны Советов и катастрофу на Полесье (теперь знает, что чернобыльскую аварию). Говорит, всему виной сон, после которого его не оставляла странная внутренняя музыка и бешеная работоспособность. Наверное, если бы Юрий Сергеевич сопел в две дырочки и молча переживал литературное забвение, жил бы сносно. Но Господь обделил его благоразумием. Он стал забрасывать письмами... генеральных секретарей. Письмами злыми, оскорбительными. Фатнев не просил, Фатнев требовал. При Брежневе и Черненко на "фокусы" талантливого поэта смотрели сквозь пальцы, периодически требуя "разобрать" его на собрании Союза писателей. А вот переломный переход от Черненко к Горбачеву хорошо ударил по Фатневу. В Брянскую "психушку" его увозили 12 (!) милиционеров. Тогдашняя супруга Елена Александровна бросилась атаковать Москву, прося помощи у именитых и влиятельных. Из десятка откликнулись единицы. Советский писатель, редактор одного из столичных издательств Николай Иванович Родичев на очередной беседе в "кабинетах" предупредил: если с Фатневым или с его женой что-нибудь случится, на следующее утро все будет на "Радио "Свобода". Этим шантажом он не дал "внезапно исчезнуть" опальному поэту. Позже подключился Виктор Петрович Астафьев.

- Уникальный человек. Его письма не подлежали прочтению: ужасный почерк. Как будто нарочно для спецслужб, - смеется Юрий Сергеевич.

Астафьев вышел на московский журнал "Смена", где рискнули опубликовать "просто стихи" Фатнева, "засветив" их на всю страну. "Если печатают, значит, что-то изменилось", - это тогда спасало многих и оказалось достаточным, чтобы не случилось третьего ареста уже в Ленинграде, который спецслужбы заменили на "последнее предупреждение". Фатнев вернулся в Белоруссию: "Она меня всегда спасала".

...На свои 65 лет жизни Юрий Сергеевич оглядывается со здоровой иронией. Иначе бы не выжил. Пишет стихи, прозу и картины. Одно время художественные работы продавал на центральном рынке Гомеля. Юрий Сергеевич больше не посылает свои сборники великим, переписываясь лишь с теми, кто ему дорог. Например, с известным украинским писателем и режиссером Николаем Винграновским. Он ждет, когда опубликуют "Сны", которые считает своей лучшей работой.