В пророческие страшилки вроде апокалипсиса можно верить или нет, однако каждое время порождает у людей свои представления о том, какой будет жизнь в будущем. Некоторые такие фантазии спустя десятилетия стали реальностью, но, конечно же, далеко не все. А возможно, просто их час еще не пробил?
В начале XX века люди были уверены, что пройдет сто лет — и пешеходы превратятся в “крылолетов”: пара механических крыльев позволит им летать от дома к дому. В будущее машин верили слабо. Максимум — в очень экологичные виды транспорта. В 1909 году французский писатель Жюль Буа предсказывал массовое появление летающих велосипедов. А когда в том же году Генри Форд решил заняться автобизнесом, президент Мичиганского банка проронил: “Не делайте этого. Лошади будут всегда, а автомобили — всего лишь новинка, временная причуда...”
В 1950 году появилось предсказание, что совсем скоро обычная еда исчезнет, ее заменит пища в виде замороженных брикетов. Причем буквально все — от кофе до супа — мы будем поглощать в виде мороженого.
Время катилось вперед, фантазия фонтанировала. В середине прошлого века предполагали, что к началу третьего тысячелетия человечество избавится от всех болезней, а на работу люди будут летать на Венеру, Марс или еще куда подальше. Многие дизайнеры предвещали, что в 2000-е годы все будут ходить в блестящих или серебряных комбинезонах, а одежда будущего станет самоочищающейся, самонадевающейся и самостоятельно меняющей фасон — в зависимости от настроения и погоды...
Считается, что самыми удачливыми предсказателями будущего являются вовсе не провидцы и астрологи, а писатели-фантасты. Возможно, потому что самые успешные из них, помимо сочинительского таланта, имели отношение к науке и обладали аналитическим умом. Не чужда науке была и знаменитая “большая тройка” — Артур Кларк, Роберт Хайнлайн и Айзек Азимов. Именно предсказания Азимова (по специальности биохимик) чаще всего попадали в яблочко. Поражает точность, с которой он еще в 1964 году в интервью газете The New York Times обрисовал нашу с вами современность. Писателя попросили описать, какой будет жизнь через 50 лет. Поводом для разговора стала всемирная выставка в Нью-Йорке, на которой были представлены новейшие достижения того времени.
И хотя и не Азимов придумал слово “смартфон”, именно он впервые назвал телефоны будущего мобильными, поскольку считал, что через полвека каждый человек будет носить небольшой телефонный аппарат, причем с цветным экраном. А связь с абонентами на разных континентах будет осуществляться через спутники: “Вы сможете видеть человека, которому звоните. Дисплей можно будет использовать для просмотра документов, фотографий и даже чтения книг...”
Кстати, в отличие от многочисленных энтузиастов своего времени, распевавших песни о том, что на Марсе скоро будут яблони цвести, знаменитый фантаст к этой идее относился скептически. Он считал, что в 2014 году человечество сможет разве что исследовать Красную планету с помощью автоматических аппаратов. При этом еще до создания первых солнечных батарей Азимов предрекал появление солнечных электростанций — обширных полей в пустынях, преобразующих энергию дневного светила в электричество. И такие сооружения сейчас не редкость.
Говорил писатель и о возможности создания летающего пассажирского транспорта (например, машин), который будет парить над дорогой на небольшой высоте. Недавно летающая доска — так называемый ховерборд — стала реальностью. Правда, новинка еще не растиражирована в промышленных масштабах.
В то время когда в мире только-только происходила революционная замена электроламповых телевизоров на транзисторные, а сами они представляли собой огромные, сложные в управлении аппараты, Азимов говорил о настенных приемниках с плоскими экранами и объемных изображениях в кино. Сейчас мы уже не удивляемся фильмам в 3D-формате. Угадал писатель и появление техники без шнуров, и дальнейшее успешное развитие робототехники. А вот в вопросе создания искусственного разума знаменитый фантаст был скептиком. Он считал, что до таких технологий людям еще расти и расти. И впервые ошибся. Искусственный разум вот-вот появится, а восстание машин — уже новая страшилка, предсказанная известным физиком-теоретиком Стивеном Хокингом.
КОМПЕТЕНТНО
Народ падок на сенсации
Лев Томильчик, физик-теоретик, доктор физико-математических наук, член-корреспондент НАН:
— Предсказания будущего, конечно же, лучше всего получаются у людей, так или иначе связанных с наукой. В отличие от разного рода гадалок на кофейной гуще, прорицателей и медиумов ученые не просто предсказывают события. Они описывают возможные варианты развития научной мысли, общества или научных направлений, опираясь на конкретные знания. Только их “пророчества” чаще всего не известны широкой публике. Например, обывателю абсолютно все равно, что в свое время Джеймс Максвелл предсказал открытие электромагнитного поля, а Поль Дирак — позитрона. А вот о том, что говорил Нострадамус в своих катренах или Ванга, наслышаны многие. Прогнозы же ученых, предугадывающих наперед пути развития, например квантовой или ядерной физики, многим людям непонятны и неинтересны.
Промежуточную область между миром обычных людей и миром науки представляют ее популяризаторы — писатели-фантасты, которые, надо признать, иногда весьма точно способны описать технический прогресс. Классическим примером может служить Жюль Верн и его книга “20 000 лье под водой”. Не скажу, что он буквально во всем попал в десятку, но когда писалось это произведение, подводных лодок действительно еще не существовало. Хотя в научных кругах допускалась возможность создания таких аппаратов.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
А потом она взорвалась
Британский ученый, лауреат Нобелевской премии 1908 года Эрнест Резерфорд, известный в мире как “отец ядерной физики”, полагал, что занимается исключительно фундаментальными исследованиями, которые никогда не будут применены человечеством на практике.
“Энергия, возникающая в результате ядерного распада, настолько незначительна, что любой, кто рассчитывает на получение дополнительного источника энергии от ядерной реакции, предается пустым мечтам”, — говорил он. Незадолго до смерти ему задали вопрос: “Как вы думаете, когда открытая вами ядерная энергия найдет практическое применение?” Резерфорд ответил коротко: “Никогда!” И, подумав, добавил: “В крайнем случае лет через 200—300”. Это он сказал за пять лет до запуска первого атомного реактора и за восемь лет до взрыва первой атомной бомбы.
bebenina@sb.by
