Как живут люди на болоте?
Еще в середине 1990–х сюда можно было добраться только по реке Припять. Огромные непроходимые болота отделили пинские деревушки Кудричи, Площево, Курадово от районного центра. Цивилизация туда пришла совсем недавно: осушили топи, насыпали грунтовую дорогу, пустили рейсовый автобус.
Хотя попасть в этот красивейший уголок по–прежнему непросто. По местному бездорожью блуждают не только авантюристы путешественники, но и водитель рейсового автобуса, первый раз выехавший на маршрут, и машины скорой помощи.
— Вызвали как–то пожарных, — вспоминают полешуки. — Машина в итоге заблудилась: проехала наш поворот и оказалась в соседней деревне Площево. Тут же ни одного указателя... А счет ведь порой идет на минуты.
Но мы с грехом пополам до места назначения добрались. Автобус, подпрыгивая на не укатанной грейдером дороге, останавливается у поворота на деревушку Кудричи. Дальше — только пешком.
Кругом вода
От хаты до хаты 15 лет назад соседи добирались на лодках. Прямо как в Венеции! Впрочем, зарисовка из жизни героев романа Ивана Мележа «Люди на болоте» полешукам, пожалуй, ближе. Среди непроходимых топей выделялись участки суши — около 10 небольших островков. На возвышенностях деревенские жители строили дома, сажали огороды, пасли коров. Сейчас, когда болота осушили, острова стали больше напоминать холмы.
— Весла в руках я научилась держать раньше, чем читать, — вспоминает старостиха Ольга Махновец. — Собственные лодки были у всех: даже у стариков и детей. Представляете, по пять лодок на хату! И если в других деревнях основным транспортом был велосипед, то мы от сеней дома до школьных дверей добирались вплавь.
О плавучем транспорте теперь вспоминают лишь во время весенних паводков. Деревня расположена в пойме сразу двух рек — Припяти и Ясельды. Сильнейшие разливы словно возвращают деревенских жителей на два десятилетия назад.
— В 1976–м затопило так, что продукты и медикаменты нам доставляли на вертолете, — рассказывают местные. — Иначе в ближайшие деревни попасть было нельзя. Сейчас таких паводков уже нет. Недалеко от нас на Припяти построили дамбу.
Последнее наводнение наблюдали в 1999–м. В домах плавала обувь и прочая утварь, вода доходила до щиколоток. О том, что еще совсем недавно было не пройти, напоминает лишь болотная растительность. Над хатами то и дело пролетают аисты. Пейзаж для полесской глубинки вполне привычный — гнезда повсюду.
— Большая была деревня! Тут был дом, вон там, — показывает Ольга Николаевна. — Больше половины снесли. На их месте вырос кустарник. А раньше с островков, каждый из которых имеет свое название — Куток, Дубок, Сомыне и т.д., — видна была вся округа.
С каждым годом местных жителей становится все меньше. В Кудричах осталось 25 хат, в которых живут человек 50: в основном пенсионеры.
Два раза в неделю сюда приезжает автолавка. По понедельникам и четвергам местным жителям привозят хлеб, колбасу, воду, спички, продукты. Скажете, редко? Но полешуки не унывают: «На худой конец, можно и в магазин в соседние Качановичи съездить. Туда километров пять — не больше».
Где–то раз в месяц в эти деревни заглядывает участковый врач из Пинска, однако самые частые гости здесь... туристы. Приезжают посмотреть на нетронутое Полесье. Ходят, рыбачат, фотографируют и восторженно вздыхают. Особенно, когда видят дом бабушки Марфы. Его, без сомнения, можно назвать уникальным. Единственный на всю округу до сих пор укрыт камышом и соломой. Летом прохладно, зимой — тепло. Правда, крышу надо время от времени поправлять. На это у старой полешучки нет ни денег, ни сил.
— Прохудилась крыша, — жалуется Марфа Яковлевна, которой 86. — Когда идут дожди — комнату заливает. А поменять кровлю некому. Дети приезжают не так уж и часто.
Другие жители давно решили вопрос радикально: вместо уникальных камышовых крыш на домах появились листы обыкновенного шифера.
Пограничное состояние
Несколько километров на лодке по Припяти — и мы в деревушке Курадово. Здесь официально проживают 15 человек — от 70 до 80 лет. «Правда, есть еще пару молодых, вернувшихся в родительские дома, — уточняет староста Юрий Лемешевский. — Но прописаны где–то в Пинске».
Красивейшие пейзажи дополняют неповторимый полесский колорит. В сараях курадовцев до сих пор можно найти уникальные предметы утвари: плетенку для вьюнов, деревянные грабли без единого гвоздя, соху, доску для стирки. Ими пользовались десятилетия назад.
Деревня условно разбита на две части. Между ними — широкое поле. На одной стороне жила шляхта, на другой — мужики.
— Давным–давно деревней управлял пан, — рассказывает Юрий Николаевич. — Крепостные жили в дальней части Курадово. Ту территорию прозвали мужицкой. А свободным крестьянам отвели шляхецкую часть. Долгие годы односельчане даже не общались. Граница стерлась лишь в 1940–х годах, когда панов раскулачили, а деревни объединили в колхозы. О разделении теперь вспоминают в рассказах старожилы.
У одного из домов в мужицкой части бабушка Оля по старинке стирает белье на ребристой доске.
— Я родилась в соседней деревне, — говорит 76–летняя женщина. — В 1956–м вышла замуж и переехала сюда. Так вот более 50 лет в этом доме и живу.
— «Шляхтичи», небось, задирались поначалу?
— Бог миловал! — усмехается она. — Хотя еще до войны, рассказывают, многие друг с другом даже не разговаривали.
Зарабатывали местные жители как могли. Одни каждый день садились на рейсовый теплоход (или шагали за пять километров через речку по льду на автобус) и ехали в Пинск. Другие, победнее, брали весла и отправлялись на рыбалку. Затем добирались на лодках до райцентра и продавали улов на местном рынке. На 30–километровый путь порой уходило по пять часов.
Дорожная быль
Странно видеть в этом укромном полесском уголке... агроусадьбу. Но идея принимать туристов пришлась по душе и местным жителям. Впрочем, нам забронировать местечко не удалось — хозяйки не оказалось дома. Опрометчиво, если учесть, что туристов с каждым годом становится все больше и больше. В Курадово собираются построить даже базу отдыха.
— А как лучше? — спрашиваю я у старосты. — Быть туристической зоной или чтобы никто не трогал?
Юрий Петрович на секунду задумывается:
— Конечно, пускай людей будет больше. Хотя бы не так скучно тогда тут... Раньше ведь как было? Жили бедно, но весело. Теперь богато, но скучно.
Между тем, чтобы стать крупным туристическим объектом, необходимо развивать инфраструктуру. В первую очередь сделать нормальную дорогу. Насыпали ее еще в прошлом десятилетии, однако при первом же паводке затопило — забыли проложить отводные трубы. Определенные проблемы есть и с обслуживанием. Иногда «забывает» проехать грейдер — и грунтовка становится опасной для подвесок автомобилей и рейсовых автобусов. Зимой дорогу заметает снегом. Местное ДРСУ с неохотой берется за расчистку местных улиц. Хотя обязано. Такая договоренность есть. Для решения маленькой в масштабе страны проблемы приходится подключать чуть ли не райисполком.
— Два года назад в деревню пустили автобус, — сетуют курадовцы. — Он вечно переполнен, ходит только по определенным дням и доезжает лишь до начала деревни. Дальше около километра приходится идти пешком. А ведь мы уже пенсионеры — тяжело. То ли дело раньше... По Припяти чуть ли не ежечасно курсировали пассажирские теплоходы. До Пинска можно было добраться за полчаса. И главное — просторно...
Теплоход в Курадово перестал ходить еще в позапрошлом году. Пассажиров перехватил автобусный парк.
— Нам нерентабельно, — говорит капитан пассажирского теплохода «Витебск» Сергей Кузнецов. — Большинство пассажиров едут до Теребня. До остальных деревень можно добраться и на автобусе. Да и людей стало меньше. Смысл гнать пустой громадный теплоход в отдаленные села?
***
Конечно, с одной стороны, попасть в деревню стало проще. С другой, появилась масса новых забот. И если раньше ежедневно из прибрежных «вёсак» в город на работу устремлялись сотни местных жителей, то теперь ситуация кардинально поменялась. Курадово, Кудричи остаются спокойными и живописными уголками Полесья, которые живут своей особой жизнью. Оттуда уже не уезжают. Туда возвращаются. Так поступил Юрий Петрович, долгое время проживший в Пинске. Напоследок поинтересовался, где ему все–таки лучше.
— Знаете, — задумался деревенский староста. — Когда жил в Пинске, тянуло сюда...
