Обсуждение внесенных на рассмотрение Госдумы поправок в российский закон «О полиции»

После ЧП, в которых были ранены либо убиты сотрудники полиции, некоторые парламентарии заявили о необходимости расширения полномочий сотрудников МВД. Инициаторы поправок ратуют за то, чтобы при нападениях и угрозе жизням стражей порядка и окружающих их граждан полицейские получили полномочия стрелять на поражение даже в людных местах.

Еще одним неоднозначным законопроектом выстрелили казахстанские законодатели. «Пуля» закона будет послана в любителей запускать разными способами информационные утки. Первый заместитель генерального прокурора Казахстана Иоган Меркель заявил, что в новом Уголовном кодексе появится статья об ответственности за распространение слухов. Такое преступление будет квалифицироваться как тяжкое — максимальное наказание за него составит 12 лет лишения свободы.

Итак, новости из стран–партнеров, с которыми Беларусь сотрудничает, в том числе и на правовом поле, выстрелили дуплетом. Что это: стрельба на поражение или упреждение? Стоит ли и белорусским законодателям присмотреться к инициативам российских и казахстанских коллег? Об этих и других аспектах темы общественной безопасности вчера, в день третьей годовщины теракта в Минском метро, полемизировали ведущие дискуссионной рубрики «СБ». 

Присоединяйтесь, уважаемые читатели, к важному для всех разговору. Ведь перестрелка мнениями всегда лучше уличных перестрелок...

Вот послушай, Андрей. Только в январе в одном лишь Бобруйском районе были возбуждены два уголовных дела за нападение на милиционеров. Сначала сотрудники ГАИ намеревались задержать 24–летнего парня, нарушившего правила дорожного движения. Он в ответ ударил одного из милиционеров кулаком в лицо. Затем в деревне Глуша Бобруйского района, куда милиция прибыла, чтобы утихомирить разбушевавшегося дебошира, тот выскочил навстречу с топором и раз пять ударил им по милицейскому автомобилю. После этого с криком «Зарублю!» стал угрожать одному из сотрудников. Только предупредительный выстрел в воздух охладил его пыл.

Не стоит доводить ситуацию до тех крайностей, которые происходят в России. Один из авторов законодательных изменений, депутат Госдумы Александр Хинштейн, вот как объяснил необходимость поправок:

«В законе о полиции существует норма, согласно которой сотрудник полиции не может применить оружие, если это повлечет за собой гибель мирных граждан. Эта норма связывает сотрудника по рукам и ногам, потому что он лишен возможности применять оружие даже тогда, когда это необходимо. Скажем, когда на него идет толпа. Мы планируем изменить эту норму, указав, что у него будет такое право при необходимости. В США действует более жесткая норма — там нет ограничений: полицейский может стрелять при появлении незначительных подозрений. У нас, для того чтобы было применено оружие, необходимо основание. Потому что потом будет проводиться служебная проверка по факту использования оружия и если выяснится, что сотрудник применил оружие необоснованно, то он в лучшем случае будет наказан, а в худшем привлечен к уголовной ответственности».

К чему ныне существующий порядок приводит, тоже известно. Достаточно вспомнить случай в Домодедово, когда уголовное дело возбудили в отношении дорожного полицейского, который во время погони застрелил преступника. 42 сотрудника ГИБДД тогда написали коллективное письмо в профсоюз милиции, сообщив, что стрелять в убегающих преступников больше не будут, чтобы не оказаться за решеткой. Полицейские всерьез намеревались сдать пистолеты.

Кто будет нас защищать, если милиция в самом деле откажется от оружия? Конечно, в Беларуси такая ситуация маловероятна, но нехорошая тенденция налицо: милиционеру все чаще приходится доставать табельный пистолет из кобуры, чтобы предотвратить реальную угрозу и собственной жизни, и общественной безопасности. Хотелось бы, чтобы он делал это уверенным в том, что закон полностью на его стороне. Мы в этом году получили хорошую прививку от милицейской беззащитности, наблюдаемой в Киеве. Так что, надеюсь, и наши законодатели сделают все, чтобы не допустить подобного в Минске.

Что касается инициативы Казахстана, то я давным–давно тебе говорил, что один сознательный дезинформатор может быть гораздо опаснее даже толпы хулиганов с битами и арматурой. Распуская слухи, допустим, о внезапной девальвации, которая случится прям вот–вот, он посягает уже на экономику всего государства, а не на порядок на одной отдельной улице. Первый заместитель генпрокурора Казахстана Иоган Меркель рассказал, почему распространение слухов будет квалифицироваться как тяжкое преступление. В качестве примера он привел ситуацию, сложившуюся в начале 2014 года (после проведенной 11 февраля девальвации тенге). Тогда жителям страны начали приходить sms о предстоящем банкротстве нескольких кредитных учреждений, что спровоцировало панику. Припомнил И.Меркель и случай, произошедший в городе Таразе, где распространили слух, что прорвало плотину, и горожане ночью убегали из своих квартир.

У нас же и sms–рассылку организовывать не нужно: есть сетевые страницы, сознательно нагнетающие панические настроения. Есть отдельные интернет–пользователи, регулярно вбрасывающие опасную «дезу» на популярных форумах. Не боятся по двум причинам: или находятся за границей, или не столь пугает административная ответственность. А уголовная у нас пока только за «заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность для жизни и здоровья людей». Но чтобы взорвать национальную безопасность, не обязательно играть в «телефонного террориста». Достаточно дезинформации об исчезающей валюте или якобы ожидаемом дефиците соли и спичек...

Ай–ай–ай! Полицейские — мальчики для битья. Беспомощные потерпевшие. Заложники ограничений, связанные по рукам и ногам строгими должностными инструкциями. А преступный элемент издевается над блюстителями законности как может, используя в качестве безответных мишеней. В общем, без дополнительных полномочий в виде права на стрельбу в толпе ну никак! Иначе все стражи порядка от сержанта до полковника сдадут табельное оружие и уйдут в отставку, обиженно поджав губы: «Злые вы...»

Именно такие грустные картины рисуют для обывателя комментарии российских депутатов, лоббирующих поправки в полицейское законодательство. Но не лукавят ли парламентарии? Как вообще полиция, а до недавних пор и милиция, доселе работала без расширенных полномочий по самообороне? Как прежде удавалось и вооруженных преступников задерживать, и табельное оружие применять? Неужто страх перед служебным расследованием сильнее инстинкта самосохранения?

Сочувствую пострадавшему прошлым летом на Матвеевском рынке в Москве капитану полиции. Он потом объяснял: дескать, не стрелял, пока ему проламывали голову, потому что вокруг была толпа, могли быть ранены невиновные. Но я видел ролик, записанный на месте происшествия: над капитаном изгалялись достаточно долго, а коллеги стояли в сторонке. Позабыв о приемах самбо, о ПМ, о профессиональном долге, наконец. Вывод из «картинки»: все разговоры о новых правах самообороны — в пользу дилетантов и трусов, лишь по недоразумению называющихся полицейскими.

И даже если стражи порядка, хорошо обученные и проинструктированные, начнут действовать «макаровым», как хирурги скальпелем, словно снайперы, вопросы к ним у службы собственной безопасности и у судей (иски от потерпевших, их родных и близких все равно будут) все равно останутся. Уж слишком деликатная это сфера — перестрелка на улице мирного города. Только лишь основываясь на субъективной оценке ситуации, соображениях подозрительности, таких дров можно наломать!

Опять–таки матерому бандиту наплевать на любые полицейские полномочия. Негодяй видит «мента» со «стволом» и в отличие от боязливого и неумелого оппонента испокон веку действует по циничному принципу: «Лучше пусть потом меня ведут двое, чем несут вперед ногами четверо». Ты, Роман, хочешь, чтобы такие подходы переняли в ППС и угрозыске? Ну тогда криминалитет начнет палить и брать заложников еще более вдохновенно!

Так что мне ближе позиция заместителя председателя комиссии по безопасности Московской городской думы Сергея Гончарова: «Бывают случаи, когда полицейские, пытаясь задержать преступника, чуть ли не себя ранят, и еще при этом страдают ни в чем не повинные люди. Поэтому если будет такая «оборона», я думаю, многие наши граждане (и я в том числе) негативно будут относиться к такому закону. Если же закон будет четко и ясно расписывать действия полицейского, объяснять, что такое «многолюдная ситуация», что такое «нападение, угрожающее жизни», наверное, его стоит рассматривать. В то же время, если наши оперативные работники полиции, которые в основном работают карандашом и ручкой, сидят в кабинетах, а потом срочно выезжают на задержание какого–то преступника или преступной группы и пытаются сами решить эту проблему, то у нас всегда бывают неприятности. Для этого в полиции у нас существует Центр специального назначения МВД, в котором собраны профессионалы, настроенные работать именно в таких ситуациях».

Наверняка согласятся с таким видением ситуации и в белорусских силовых структурах. Милицейские сводки не дадут соврать: при задержании наркодилеров, автоворов, грабителей оперативникам помогают омоновцы, собровцы, алмазовцы. И это лично мне как обывателю внушает спокойствие и уверенность: нашим милиционерам расширенные полномочия при самообороне не нужны.

Не нужно в Беларуси и вводить в УК статью с жестким наказанием за распространение слухов, как планируют наши казахстанские друзья. По сути, это та же стрельба в месте массового скопления людей. Только не боевыми патронами, а законами. Любители запускать утки в СМИ, интернете да и просто на заборах действительно наносят вред банковской системе, сеют панику, порочат известных людей. Однако не вижу смысла «стрелять на поражение», угрожая 12–летней отсидкой. Слух — понятие многогранное. Где слух, а где версия, прогноз? Представь ситуацию: суд оглашает беспощадный приговор обвиняемому в распространении слухов о, допустим, мздоимстве чиновника, а того через день–другой и впрямь берут на взятке. Или разнес некто молву о падении курса валюты, получил срок за провокацию, а мировой кризис взял и внес свои поправки в оптимизм истцов... Пусть уж лучше слухи пресекают и нейтрализуют их пагубный эффект сами чиновники — на брифингах и с помощью пресс–служб. Понятное, разумное, произнесенное вовремя и к месту слово всегда эффективнее карающего меча.