Одно из удовольствий, которое может позволить себе ушедший на заслуженный отдых человек — это возможность выспаться и не торопиться на службу. Однако таким благом не спешат воспользоваться даже дачники. И дело тут не в работе, которой всегда хватает. Дело в самой среде обитания на природе. По утрам летний воздух особенно хорош свежестью и неким магическим обещанием весь день насытить таким же приятным блаженством.
Первыми это чувствуют птицы. Они торопятся представить свои мелодии и трели, в которых главной является эта радость жизни. Как же можно не вслушиваться в такую бодрую песню?
Пока с чашкой кофе я шел к беседке, обратил внимание на то, что капли росы сегодня кажутся особенно крупными и весело переливаются на утреннем солнце. Скоро его лучи подсушат высокую траву и день станет наполняться летней негой.
У своего участка застыла, осматривая хозяйским глазом огород, соседка Надежда Ивановна. Постояв, повернулась и пошла к дому по узкой тропинке, проходящей мимо моей усадьбы. Как не заговорить?
Поздоровались.
— Да, Иванович, — начала пожилая женщина. — Пробежали лучшие годы. Раньше за озеро в деревеньку чуть ли не вприпрыжку торопилась, а вот сходила на похороны Ефима, и ноги до сих пор болят. А работы в огороде много. Кто ж ее за меня сделает?
Я посочувствовал соседке, согласился, что наши лучшие годы действительно позади, и поинтересовался:
— Что нового в поселке, что люди говорят?
— Да ничего нового особо нет, — ответила Надежда Ивановна, — вот только люди все еще говорят о том, что Аким наш учудил на похоронах.
— И что же он учудил? — насторожился я.
— Да все люди как люди прощались с покойным, а Аким встал перед гробом на колени. И это притом, что все знают о его протезе на ноге. Знают и то, что хоть и жили они с Ефимом почти по соседству, но как кошка с собакой. А тут, видишь ли, растрогался. За какие такие грехи каялся?
Я хотел уговорить соседку выпить со мной кофе, но она вдруг заторопилась домой. Видя, что меня заинтересовала эта история, тихо молвила:
— Ты о них, грехах этих, Павла расспроси, а лучше Генриха, «мэра» нашего поселкового. Он все и обо всех знает.
Понятно, что с Павлом и Генрихом, который к тому же является еще и смотрителем местного Дома охотника, я пообщался при первой возможности. Оба нередко заглядывают ко мне, порой по нескольку раз в день. Павла можно считать даже моим личным поваром — он кулинар от Бога. Да и Генрих всегда повод найдет. Я выловил каждого по отдельности и в итоге многое узнал об истории, которой зацепила меня третья соседка, Надежда Ивановна.
Детство у обоих мужчин прошло, как у всех сельских мальчишек. Затем оба отслужили в армии, а вернувшись, стали работать в родном колхозе. Ефим — комбайнером, а Аким — водителем КамАЗа. Ефим все же решился сорваться с насиженного места и уехал на заработки в Россию, чем очень расстроил подросшую красавицу-соседку Антонину, за которой начал было ухаживать. Он не появлялся в родных краях почти четыре года, и девушка вышла замуж за Акима. Тот журавля в небе не обещал, просто задаривал недорогими подарками.
Ефим, впрочем, не сильно горевал, что Антонина его не дождалась, и, вернувшись в поселок, вскоре привел в родительский дом молодую учительницу из райцентра. Теперь она работала в сельской школе. Так и текли здесь тихие будни двух семей. Незаметно выросли и разлетелись по белу свету дети.
К сожалению, женская доля обеих женщин оказалась не слишком милостивой, особенно у супруги Ефима Ангелины. Силы стали как-то быстро таять, и однажды, придя из школы, она прилегла отдохнуть. Вернувшийся с работы муж застал ее мертвой. Горевал сильно, особенно оттого, что такой внезапной и нелепой оказалась смерть той, кого, как ему казалось, с годами полюбил еще больше.
Позже, когда я стал интересоваться всей этой историей, связанной с отношениями Ефима и Акима, мне показалось, что в ней много неясного и наверняка есть некая тайная подоплека. Тут я уже не мог полагаться на слухи и сплетни, которыми обрастала эта человеческая драма двух немолодых людей. Решил, что необходимо пообщаться с одним из оставшихся в живых, так сказать, героев заинтересовавшей меня истории. То есть решил встретиться с Акимом и попытаться его разговорить, тем самым понять его поступок на похоронах Ефима.
Неожиданно такая возможность представилась сама собой. Я хорошо поработал, укладывая под навес готовые дрова, и решил перевести дух на вечерней рыбалке. Тогда и увидел подплывавшего к мостику Акима. Не сразу заметил его старенькую иномарку у тенистого дерева. Поздоровались, и я помог рыбаку выбраться из лодки. Улов у него был скромный — две небольшие щучки. Я таких обычно отпускаю. Постарался использовать свой шанс пообщаться с человеком, судьба которого меня заинтересовала. Мне удалось заманить его на вечерний чай, пообещав подарить парочку зарубежных детективов, чтением которых он увлекся на старости лет.
— Тут обо мне всякое можно услышать, — сказал гость, делая первый глоток горячего душистого чая. — Люди не все добрые да умные…
Я все же перебил Акима, позволив себе поинтересоваться, как он потерял ногу. Оказалось, по своей же беспечности. Как-то на своем КамАЗе проезжал мимо небольшого пляжа в жаркий день и решил искупаться. Когда выходил из воды, наступил на что-то, скорее всего, на осколок бутылки, и сильно порезал ногу. Кое-как перевязал и поехал дальше. Рана, однако, все не заживала. Но к врачам Аким не обращался, даже когда понял, что с ногой творится что-то неладное. Поехал к бабке Алисе, что жила в соседнем поселке и якобы многим помогла своим целительством. Она долго что-то шептала, дала некие мази. Однако такое «лечение», конечно же, не помогло, и пришлось Акиму обратиться к врачам. Те сообщили ему страшную новость: спасти ногу нельзя. Нужна ампутация. Так мужчина стал инвалидом. Вскоре появился более или менее подходящий протез, но от работы водителем пришлось отказаться.
— Зато Антонину мне удалось удержать дома, — с грустной ноткой в голосе произнес мой гость. — А то она было уже собралась уходить от меня к овдовевшему к тому времени Ефиму. Я думал, что тот, может быть, и тосковал по своей Ангелине, но от такой шикарной женщины, как моя Антонина, вряд ли бы отказался. Это уже потом, несколько лет спустя, она сама призналась, что Ефим все-таки сказал ей нет. Дескать, нельзя ей меня одного сейчас оставлять. Грех так поступать, и он такого не позволит. Так и оставалась Тонька со мной до самых последних дней. Инсульт ее разбил. Нашел я ее уже неживой, в сарае.
Мы допили чай, а я приготовил свежего, чтобы подольше удержать возле себя интересного собеседника. Так я узнал еще одну большую печаль этого простого человека и понял, почему он так вел себя, прощаясь с покойным Ефимом.
…В те дни дочь Ефима гостила у него со своим сыном. Соседка уговорила Екатерину пойти в лес за ягодами. Сережу, перешедшего во второй класс, она оставила с дедом. Тот замешкался с какими-то своими делами и не заметил, как мальчишка убежал на озеро поплавать. Тогда и случилась эта беда…
— Я рыбачил на лодке и увидел, — продолжил рассказ Аким, — как мальчик доплыл до другого берега и, не передохнув, стал возвращаться. Метров за тридцать до берега что-то произошло. Я, кажется, услышал его голос, но, когда обернулся, Сережки не увидел. На берегу его тоже не было. Мне стало все ясно. Паренек или выбился из сил, или судорога его схватила. Вы же знаете, у нас в этом плане озеро коварное. Сверху вода бывает очень даже теплая, а со дна во многих местах бьют ключи с ледяной водой. Я поплыл, конечно, к тому месту, где в последний раз видел Сережку, но того не было видно. Где искать? Да и не плавал я уже давненько, с тех пор как приобрел эту неживую ногу. Растерялся… Да и телефона у меня с собой не было. Спасатели нашли паренька часа через два. Бездыханного, конечно…
— Все это время я оправдываю себя, — продолжил после долгой паузы Аким, — но так и не смог избавиться от чувства вины. Может, надо было нырнуть, хоть и с протезом, попытаться найти парня? Не знаю. Потом я даже пытался проплыть со своей «деревяшкой». Плохо, но все же преодолеть небольшое расстояние можно.
— Думаю, что Ефим оттого через год и умер, что гибель внука его подкосила, — завершил свой рассказ мужчина. — Говорили, что в первые часы он даже попытался покончить жизнь самоубийством. Вот почему, когда он умер, я пришел и поклонился этому человеку. И за внука, и за Антонину, которую не забрал у меня. Такие вот дела.
Я проводил Ефима до его старенькой иномарки и еще долго глядел вслед. Надвигались сумерки, и я видел, как машина гостя приблизилась к мостику через речушку, по которой наше озеро перетекает в соседнее.
Появилась вечерняя роса, но птицы все еще перекликались в своем концертном исполнении. Похоже, завтрашний день вновь будет теплым и солнечным. Я вспомнил, что гость так и не забрал из беседки на берегу своих небольших щучек. Пошел и выпустил их в озеро: Аким поймает еще — и покрупнее.
