Подвиг возрождения

Минск. 29 августа 1944 года

В этот день на первой странице "Советской Белоруссии" была опубликована информация о том, что для оказания помощи в восстановлении Минска и ряда других городов сюда прибыли виднейшие архитекторы Советского Союза: академик А.Мордвинов - председатель Комитета по делам архитектуры при Совнаркоме СССР, архитектор Б.Рубаненко - заместитель председателя этого комитета, академики А.Щусев, Н.Колли, В.Семенов и профессор И.Лангбард.

Хочу сразу же дать читателю короткую справку об этих зодчих. Аркадий Григорьевич Мордвинов вошел в историю советской архитектуры как инициатор поточно-скоростного строительства жилых домов в Москве на улице Горького (ныне Тверская) в 1937 - 1939 годах. Позднее по его проектам в столице СССР осуществлялись строительство высотной гостиницы "Украина", планировка и застройка центральной части района Новые Черемушки и Комсомольского проспекта. Пять лет Мордвинов был президентом Академии архитектуры СССР, вплоть до того времени, когда Никита Хрущев, не долго думая, решил ее упразднить.

По проектам Алексея Викторовича Щусева были воздвигнуты Мавзолей Ленина, гостиница "Москва", Москворецкий мост, административное здание на Лубянке.

Николай Джемсович Колли еще в 1923 году был одним из проектантов ряда сооружений знаменитой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в Москве. Его творения - проекты основных сооружений Днепрогэс, станций Московского метро "Кировская" и "Павелецкая-Кольцевая".

Владимир Николаевич Семенов до революции три года работал в Англии, в 30-х годах прошлого века был главным архитектором Москвы, руководил разработкой ее генерального плана. А до этого, еще в 1926 году, в его творческую биографию вошел Минск. Именно В.Семенов составил первую в советский период схему реконструкции столицы Белоруссии.

Борис Рафаилович Рубаненко с начала 30-х годов проектировал крупные жилые комплексы в Ленинграде. Послевоенный Минск менно ему в первую очередь обязан планировкой и застройкой площади у железнодорожного вокзала.

Что касается Иосифа Григорьевича Лангбарда, то он еще в 1929 году одержал победу на Всесоюзном конкурсе по строительству в Минске Дома правительства. В этом конкурсе участвовали многие видные архитекторы Москвы и Ленинграда, но правительственная комиссия единодушно выбрала проект Лангбарда. С тех пор и началось его творчество в Белоруссии. По проектам Лангбарда до войны были построены в Минске Большой театр оперы и балета, Дом Красной Армии, главный корпус Академии наук.

Кстати, начало войны застало Иосифа Григорьевича в Минске. Одним из последних поездов он сумел выехать в Ленинград. В этом блокадном городе в декабре 1941 года во Всероссийской академии художеств, несмотря на голод, холод, бомбежки и артобстрелы, состоялась выпускная сессия студентов-дипломников. В их числе был и Владимир Адамович Король, ставший в последующем видным градостроителем, народным архитектором СССР. Без малого четверть века он возглавлял Государственный комитет Белоруссии по делам строительства. В 1941-м помощник военного инженера дивизии Владимир Король успешно защитил дипломный проект, его приняли в аспирантуру академии, где профессором был Иосиф Лангбард. В феврале 1942 года вконец истощенных голодом профессоров, в том числе и Лангбарда, вывезли из Ленинграда по "Дороге жизни" и поселили в рабочем поселке Красные Ткачи под Ярославлем.

Академикам А.Щусеву и В.Семенову в 1944 году было уже по семьдесят, Н.Колли - пятьдесят, а И.Лангбарду - за шестьдесят. Самым молодым в группе был Рубаненко. Как раз в Минске в августе он отметил свой 34-й день рождения.

Почему я так подробно об этом рассказываю? Да потому, что эти, в большинстве своем в общем-то далеко не молодые люди взвалили на себя исключительно трудную работу. Им предстояло ознакомиться с состоянием разрушенной столицы Белоруссии и изложить основные соображения по ее планировке и восстановлению.

Город казался мертвым

Тот, кто не видел разрушенного Минска, даже просматривая сегодня старые кино- и фотоматериалы, вряд ли сможет в полном объеме представить ту кошмарную картину разрушений, причиненных городу. По сути дела, от Минска ничего не осталось.

Особенно ужасающее зрелище представляли сплошные руины кварталов в районе вокзала, по улицам Ленина, К.Маркса, Кирова, Интернациональной и другим. На улице К.Маркса сохранилось только три дома и несколько обгорелых коробок. Главная магистраль, тогда именовавшаяся улицей Советской, на протяжении свыше трех километров сплошь состояла из руин.

Картина разрушений потрясала какой-то своей призрачностью. Выжженный город казался мертвым. Жизнь теплилась лишь на окраинах. А в центре - страшные горы завалов, пустые глазницы оконных проемов сгоревших зданий, обломки крыш, стен, какие-то торчащие балки, куски арматуры... Ходить в те дни среди этого железного и кирпичного хаоса было опасно еще и потому, что, отступая, немцы заминировали не только уцелевшие здания, но даже часть разрушенных и сгоревших.

В только что изданном Национальным архивом сборнике "Освобожденная Беларусь" (тираж его, к сожалению, всего 500 экземпляров) опубликована докладная записка начальника военного отдела СНК БССР И.Кутейникова председателю правительства республики П.Пономаренко. В ней говорится, что с первого же дня освобождения Минска к работе по разминированию приступила инженерная бригада полковника Железных.

Записка датирована 11 июля 1944 года. Там перечислено все, что к этому времени было обнаружено.

Дом печати: 3 фугаса по 100 кг каждый и 3.050 кг взрывчатки "донорит".

Завод им. Ворошилова (ныне Октябрьской революции): 60 зажигательных трубок, 1 тонна взрывчатых веществ, 2 стандартных заряда, 3 противотанковые мины и 50 артснарядов.

Мясокомбинат: 600 кг взрывчатки, 12 стандартных зарядов, 6 фугасов по 100 кг каждый, 20 ППМ.

Хлебозавод "Автомат": 3 тонны взрывчатых веществ.

Пивоваренный завод: 5 тонн взрывчатки "донорит", 2 минометные мины.

Электростанция N 2: 1.000 кг взрывчатки "анатол", 1 ящик с зажигательными трубками.

Дом правительства: 1.950 кг взрывчатки "донорит", 184 стокилограммовые бомбы, 14 ящиков ручных гранат, 4 ящика патронов, 2 сюрприза по 25 кг.

Здание ЦК КП(б)Б: 1.375 кг взрывчатки "донорит", 550 кг взрывчатки "донорит" с сюрпризом.

Театр оперы и балета: 200 авиабомб по 100 кг каждая, 1 сюрприз, 50 зажигательных бомб.

"Личной проверкой многих объектов (перечисляется каких. - В.М.), - писал И.Кутейников, - установлено, что работу разминеров по этим зданиям и предприятиям нельзя считать законченной".

В общем, по-моему, ясно, что в августе, то есть в то время, когда в городе находились маститые архитекторы, не везде можно было ходить без опасения подорваться на каком-либо необезвреженном фугасе или мине - ведь далеко не все еще улицы были расчищены от руин и завалов.

К этому надо добавить, что после освобождения Минск еще подвергался сильным бомбежкам. Так, например, нарком внутренних дел СССР Л.Берия сообщал Сталину о налете немецкой авиации на Минск в ночь с 20 на 21 июля 1944 года. В нем участвовало около 120 самолетов. Бомбовому удару, как явствует из сообщения, подвергся тогда железнодорожный узел. Сгорело 3 вагона боеприпасов, 10 вагонов с дизельным топливом. Разрушено и сгорело около 30 домов, в том числе здание областного НКВД. Убито 15 человек, тяжело ранено - 30. В воздушном бою сбито три самолета противника.

Через сутки такой же налет повторился. В сборнике, изданном Национальным архивом, нет свидетельств того, что бомбежки были и в августе, но об этом мне рассказывали некоторые старожилы Минска. Они, в частности, утверждают, что именно в августе была почти уничтожена с воздуха вся правая сторона Московской улицы от Добромысленского переулка до Бетонного моста.

Еще раз хочу подчеркнуть: и жить, и ходить по Минску было тогда непросто. Но тем не менее приехавшие сюда архитекторы за четыре дня исходили весь город, что называется, вдоль и поперек. Академики А.Щусев, В.Семенов, Н.Колли рассказывали корреспондентам "Советской Белоруссии" Г.Щербатову и Е.Садовскому - их интервью было опубликовано 30 августа 1944 года - о том, что они побывали не только в центре, но и на окраинах, на месте тщательно ознакомились с состоянием города для того, чтобы разработать предложения по его восстановлению.

Немного истории

Известных всей стране зодчих привез в Минск председатель Совета Народных Комиссаров БССР Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко.

Я ни в коей мере не собираюсь анализировать всю его деятельность в Белоруссии. Здесь ведь у нас идет речь только о восстановлении разрушенного врагом Минска. А в это дело Пономаренко бесспорно внес большой вклад.

Судите сами. Подготовка к восстановительным работам началась задолго до окончания войны, а точнее говоря, еще в начале 1942 года. Именно тогда при Совнаркоме были созданы различные подготовительные группы, в том числе и архитектурно-строительная. В сентябре 1942 года, когда враг упорно шел вперед и не было даже признаков, что Сталинградская битва закончится нашей победой, правительство республики приняло решение о возобновлении деятельности Союза советских архитекторов БССР. В ту пору большинство архитекторов находилось на фронте, главным образом в составе различных саперных и военно-строительных организаций. Остальные трудились в тылу - на Урале, в Сибири, выполняя проекты для строительства перебазированных туда промышленных предприятий. Председателю правления Союза архитекторов Александру Петровичу Воинову поручалось установить их местонахождение.

К началу войны в этот союз входило 62 человека. К середине декабря 1942 года удалось разыскать 33 из них. Тогда многих вызвали в Москву на расширенное заседание правления, на котором вместе с руководством республики - доклад делал заместитель председателя правительства - обсуждались проблемы восстановления городов и сел.

Вдумайтесь, пожалуйста. Вся территория республики еще находится под пятой оккупантов, а зодчие держат совет, как ее лучше отстроить. Идет речь о создании типовых проектов для сельского и городского строительства, о налаживании заводского домостроения, о широком использовании тех материалов, которые в Белоруссии всегда под рукой, - глины, песка, дерева.

Особое внимание участников совещания привлекли предложения архитекторов И.Лангбарда, А.Воинова и Г.Заборского по возрождению Минска. Едва оправившись от дистрофии, Иосиф Григорьевич Лангбард взялся за создание проекта монумента героям войны. На заседании правления Союза архитекторов он рассказывал, что макет из дерева делал сам, поскольку в поселке, где жил профессор, не нашлось ни мастеров, ни инструмента, кроме ножа. Сам делал и скульптуру. Высота макета - почти 2,5 метра. Подобной работой занимался и Георгий Заборский, выздоравливавший в Троицком эвакогоспитале после тяжелого ранения. За неимением хорошей бумаги, свои эскизы-миниатюры он выполнял карандашом на случайных обрывках, в том числе на обертках пакетов от бинтов...

В 1943 году при Совнаркоме было создано Управление по делам архитектуры. Его возглавил ведущий зодчий республики А.Воинов. Началась разработка первоочередных мер, которые предстояло осуществить после освобождения республики. Затем был образован Наркомат жилищного и гражданского строительства, создан целый ряд проектных организаций. Все это позволило с первых же дней после освобождения повсюду широким фронтом развернуть восстановительные работы.

А когда враг был изгнан из Минска, Пономаренко привез в город самых известных архитекторов страны и поручил им подготовить свои соображения по планировке и восстановлению столицы Белоруссии. Документ, составленный ими, вернее его копия, теперь хранится в фондах нашего Национального архива. Всего несколько страничек машинописного текста на пожелтевшей от времени плохонькой газетной бумаге. Но сколько глубоких мыслей содержится!

Что предложили зодчие

Прежде всего был дан анализ ситуации. Отмечая, что "до войны Минск бурно развивался", зодчие к основным недостаткам тех лет отнесли "отсутствие архитектурно выраженного центра в соответствии с требованиями его значения как столицы". А затем следовали рекомендации: "Город Минск должен быть восстановлен как современный столичный центр... Для этого прежде всего должен быть создан ярко выраженный общественно-административный центр... Для этой цели должны быть использованы разрушенные кварталы центральной части города... что позволит провести необходимую реконструкцию главных улиц, обеспечить их расширение и должное архитектурное решение".

Откровенно говоря, больше всего меня поразило, насколько уважительно и бережно архитекторы, привлеченные к восстановлению Минска, отнеслись к жемчужинам прошлого. Полностью отдавая себе отчет в необходимости кардинальной реконструкции разрушенного центра, они в то же время высоко оценивали памятники монументального зодчества Минска и его архитектурно-художественный облик в целом. В записке подчеркивалось, что "Минск сочетает в себе образы русских городов с большим влиянием городов Запада", что "на возвышенных частях города расположены монументальные здания церквей, монастырей и городской ратуши, дающие своеобразную красоту силуэту города".

И заключение: "В целом естественные условия (рельеф, характер растительности и т.д.) делают город живописным и своеобразным".

К этим "Основным соображениям" прилагался эскиз-идея реконструкции Минска. "В центральной части города мы рекомендуем, - рассказывали зодчие корреспондентам "СБ" в августе 1944 года, - использовать полностью разрушенные кварталы и на месте их возвести новые правительственные постройки, новые общественные здания. Все это будет способствовать тому, чтобы создать новый, величественный центр города, сделать Минск прекрасной столицей Белоруссии".

В частности, два квартала, расположенные между улицами Энгельса и Ленинской, начиная от площади Свободы, они предложили не застраивать, а на их месте создать парк с памятниками героям Великой Отечественной войны, водоемами, фонтанами. На площади Свободы - воздвигнуть монумент героям Великой Отечественной войны, для чего объявить специальный конкурс.

От площади Свободы лучеобразно должны были разойтись три магистрали. Одна, центральная, - в новый парк культуры и отдыха возле городского озера (это нынешний проспект Машерова). Другая магистраль должна была связать площадь Свободы с оперным театром, а третья - пройти в северо-западную часть города.

Были в этих планах и предложения о строительстве неподалеку от Дома правительства дворца искусств, о сооружении памятника белорусскому первопечатнику Франциску Скорине, рекомендации по обустройству Свислочи.

Впоследствии жизнь внесла серьезные коррективы в первоначальные замыслы зодчих. И все же многие из них нашли свое воплощение.

Члены правительства Белоруссии часами обсуждали с архитекторами, какой облик должен получить город. Больше всего спорили о том, как поступить с главной улицей. Восстанавливать ли ее в таком виде, как была, - узкой, искривленной, горбатой - или прокладывать новую трассу, широкую и прямую?

Дело в том, что летом 1944 года по обеим сторонам улицы стояли коробки сгоревших зданий. Конечно, восстановить их было проще, чем строить по-новому, да и дешевле, что также немаловажно. Тогда ведь каждым рублем дорожили - для того, чтобы поднять страну после вражеского опустошения, были необходимы огромные средства.

Конец спорам положил Пономаренко. Он вызвал военных и приказал, чтобы саперы взорвали коробки. Страсти улеглись. Город решено было возрождать на совершенно новой основе. А для этого требовалось срочное составление плана, определяющего рациональное начало градостроительных работ. Но об этом нужен отдельный рассказ.