Под счастливой звездой
18.07.2012
О таких людях, как Дмитрий Иванович, принято говорить: живая легенда. Медаль «За отвагу», орден Славы, орден Ленина, военные кресты Польши и Чехословакии — эти награды за мужество и дерзость в бою. Два ордена Ленина и Золотая Звезда Героя Социалистического Труда — за доблестный труд. Мужество и доблесть — вот основа характера Червякова. Они, как две путеводные звезды, над дорогой его жизни...
...Голод нисколько не жалеет. То мужика на кладбище несут, то сразу двоих. Умер дядя Михайла, умерла тетка Марина. В каждом доме к покойнику готовятся».
А ведь все так происходило и в его родной деревне Мокшаны Сердобского уезда Саратовской губернии. У голода одинаково страшное лицо, что в двадцатые, что в тридцатые годы...
У пятилетней сестрички Тани стали опухать ноги. Она с трудом ковыляла по двору. Словно цыпленок, наклонялась к земле, что–то подбирала и подносила ко рту. Сердце у Димки разрывалось от жалости. Обнаружив воробьиное гнездо, он достал яички, сварил их и отдал сестренке. Но эти крохи не могли ее спасти...
Обязанности у него были простые. После того как хлеб вынимали из печи, смазать формы для новой заправки. Зато свежего хлебушка Дима мог поесть вволю. О, какое это блаженство — еще теплая, с бесподобным духом луста хлеба! Будь у Димы возможность выбора: груда золота или луста хлеба — он не колеблясь взял бы хлеб...
Случилось так, что Дима заболел. Тихонько лежал он в уголке, отведенном ему в доме дяди, и как умел молил Бога дать ему силы встать на ноги. В полузабытьи услышал, как хозяйка дома злобно отчитывала мужа. Мол, своих семерых детей не знаешь как накормить. А тут еще племяш твой на мою голову. Пусть убирается домой...
Эти злые слова неожиданно придали ему силы. Дима поднялся с тряпья, на котором лежал, придавленный болезнью. Оделся. Пошатываясь от слабости, направился на вокзал. Но куда ехать? Домой, где мама бьется из последних сил, чтобы спасти детей? Нет, лишним ртом в семье он не будет.
«Останусь на вокзале, — решил Димка. — Может, и правда мир не без добрых людей. Авось кто–то окликнет или позовет». Прошли сутки, потом вторые. А во рту ни крошки... «Эй, пацан, есть хочешь?» Перед ним стоял паренек лет пятнадцати. Рядом с ним еще пятеро или шестеро. Калибром помельче. «Хочу!» — откликнулся Димка. Парнишка, по всем признакам вожак беспризорников, протянул ему горбушку хлеба и кусок колбасы. Димка не заметил, как проглотил угощение. Даже вкуса не почувствовал. «Поел, а теперь надо хлеб отработать», — почти тоном приказа велел вожак. «А что делать?» «Видишь вон тот чемодан?» «Вижу». «Возьми его и перенеси в другой угол». Димка так и сделал. Не успел он глазом моргнуть, как пацаны чемодан распотрошили. Вещи рассовали по своим бездонным карманам. А потом продали их и получили деньги. «С почином тебя, пацан. Вот ты и заработал денежку. Давай знакомиться. Меня зовут Марго. А это мои братаны. Пойдешь с нами?» — обратился к Димке вожак беспризорников. А что ему было делать? Сидеть на вокзале и ждать неизвестно чего? Димка согласился.
Когда наступили холода, Марго предложил своей команде перебраться в Ташкент. «Ташкент — город хлебный», — не раз повторял он. — И солнце там греет круглый год». Насчет солнца он не ошибся. А во всем остальном было, как везде. Стоило им появиться в транспорте или на базаре, как граждане окидывали их подозрительными взглядами и ощупывали свои кошельки. Но каждый из пацанов знал свою роль. Движения их были настолько отточенны, что никто ничего заметить не мог. Кража обнаруживалась после их исчезновения...
Летом они вернулись в Саратов. Ночевали, как всегда, в вагоне, что стоял в тупике. Тут их и накрыла милиция. Марго отправили на Беломорканал. Остальных распределили по детским домам. Было это в 1935 году. Из детдома Дмитрия Червякова направили в мастерские при МТС.
Герой повести Александра Неверова «Ташкент — город хлебный» Мишка Додонов из Лопатинской волости Самарской губернии рассуждал так: «Есть на свете хорошие люди, только сразу не нападешь. Найдется хороший человек — пожалеет, не найдется — конец». Дмитрию Червякову везло на хороших людей. Они появлялись в его жизни в те моменты, когда что–то могло надломиться в его характере. Когда терялась вера в добро и справедливость. Они подставляли свое плечо. И совершали поступки, которые выпрямляли душу подростка. Вот комсорг Орлоталовской МТС Ершов. Вместо скучных назидательных речей поручил вчерашнему беспризорнику заведовать красным уголком. А это — целое хозяйство. И гитары, и балалайки, и мелкокалиберные винтовки. Дмитрий никому не давал спуску за небрежное отношение к имуществу.
В первичной организации Дмитрия примут в комсомол. А билет вручали в райкоме. Чтобы попасть в райцентр (а это 30 км от МТС), надо было преодолеть речку. В марте лед сильно подтаял. В 5 часов утра Дмитрий ползком (станешь ногами — и уйдешь под лед) добрался до того берега. Получил в райкоме комсомольский билет. И таким же методом перебрался через речку обратно.
В мастерских при МТС и отыскала Дмитрия его старшая сестра Полина. Она сообщила брату, что их семья выжила в страшный голод. А потом была учеба в Автосельхозуче, где Дмитрий получил профессию токаря. Ему присвоили 4–й разряд и направили на Саратовский завод комбайнов. На самом деле это был завод № 292, где выпускали Яки. Опыта у Дмитрия никакого. Поэтому как он ни старался, а с нормой не получалось. За соседним станком работал токарь дядя Гриша. За смену он давал 120 процентов. Как ни присматривался Дмитрий к его работе, но уловить что–то особенное так и не смог. «Дядя Гриша, — не выдержал Дима, — объясните мне, как вам это удается?» «А ты позови меня, когда будешь затачивать резцы». Дима позвал. «Брат ты мой, да ты же неправильно затачиваешь! Надо угол делать побольше. Смотри сюда...» И пошло у парня дело. Его фамилия с черной доски перешла на красную. Вот было радости!
На этом заводе Дмитрия Червякова и застала война. Ему еще не было 19. Но вместе с другими ребятами Дима занимался парашютным спортом. На его счету уже 15 прыжков. 25 ребят–парашютистов написали коллективное заявление Ворошилову, чтобы их всех вместе взяли в армию. Что и было сделано незамедлительно. Так Дмитрий Червяков попал в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения. А потом — в отдельный отряд. Их готовили для заброски в тыл врага. Науку минеров–подрывников они постигали в совершенстве.
...Почти 5 часов кряду слушал я слегка хрипловатый голос Дмитрия Ивановича. Поражался его удивительной памяти (и это — в 90–летнем возрасте!). И сожалел, что так поздно свела меня журналистская судьба с этим человеком–легендой. Ведь что ни эпизод военной одиссеи минера–подрывника Дмитрия Ивановича Червякова — то страница документальной повести. Как много в этой повести можно рассказать...
И о том, как рядовой Червяков участвовал в параде на Красной площади 7 ноября 1941 года. Как до 6 декабря держал оборону под Москвой. Как участвовал в операциях под Тулой, Белгородом, Харьковом. Как в августе 43–го года с группой подрывников был сброшен на парашюте между Мозырем и Овручем. Там действовало партизанское соединение, которым командовал Виктор Александрович Карасев. Потом он станет Героем Советского Союза. Как воевал в Польше и Словакии. Как судьба подарила ему встречу с радисткой Александрой Никулиной. 9 мая 1945 года в Подмосковье на даче начальника штаба партизанского соединения Ободовского они сыграют более чем скромную свадьбу. Но вместе быть им доведется еще не скоро. Александра Константиновна так и останется военной радисткой. Местом ее службы станет Минск. Здесь в 1946 году родится дочка Нелли. А Дмитрий Иванович еще 4 года будет ходить под пулями. В Прибалтике год ликвидировал фашистские банды. А потом еще три года воевал с бандеровскими бандами в Западной Украине.
В конце мая 1949 года после восьмилетнего перерыва Дмитрий Иванович станет за токарный станок в электроремонтном цехе Минского производственного объединения имени В.И.Ленина. Не без боязни (а вдруг все забыл!) приступил он к делу. Оказывается, нет. Руки всегда помнят работу, которая по душе. Любимому делу Дмитрий Иванович служил 55 лет. Героем Социалистического Труда стал в 1974 году.
Все было в жизни Дмитрия Ивановича Червякова. Но светлых дней на его долю выпало гораздо больше, чем мрачных и серых. Он — солнечный человек. Потому что родился под счастливой звездой.