После многолетней реставрации наконец распахнуло свои двери перед посетителями одно из самых загадочных зданий Минска - так называемый дом масонов. Построенный в начале XIX века в стиле классицизма в Верхнем городе, этот дом на протяжении вот уже двух веков манит к себе всевозможную публику: от искателей сокровищ (если здесь были масоны, то, должно быть, после них могли остаться некие секреты, тайны и тайники) до обычных любителей прекрасного (дом - памятник архитектуры, да к тому же необычный, с замурованными окнами: разгадывай - зачем?). Но, кажется, пришел конец повальному любопытству - все тайны раскрыты: замурованных скелетов в стенах не найдено. Старые жильцы давно выселены, дом покрашен и побелен. Новые хозяева наводят новые порядки.Кто они? Это Государственный музей театральной и музыкальной культуры Беларуси, который ютился раньше в нескольких комнатушках в Троицком предместье. Открылся новый музей только сейчас: целый год готовилась первая экспозиция.
В музее собрано более 14 тысяч предметов, рассказывающих об истории театра и музыки на наших землях. К сожалению, по уже грустной "традиции" большинство экспонатов хранится в запасниках. Многие ценные вещи принадлежат другим музеям страны, но вскоре некоторые из них будут переданы театральному музею. С такими заверениями уже выступили директора Национального художественного музея, архива-музея литературы и искусства, Купаловского дома-музея и прочих хранилищ культурного наследия страны. Пока же заглянем в представленные публике залы музея.
Первый зал рассказывает об истоках театральной и музыкальной культуры Беларуси. О глубоком прошлом повествуют предметы, найденные при раскопках древних поселений: это люльки и фрагменты изделий с изображением музыкальных инструментов. Стоит заметить, этого недостаточно, чтобы заключить, что Беларусь имеет собственные музыкальные традиции. В последнем не убеждают и иллюстрации из "Библии" Скорины и так называемой Радзивилловской летописи. Чего-то не хватает... Может, забыли о театре Франтишки Уршули Радзивилл или о классике XIX века, отмеченной именами наших соотечественников Михала Клеофаса Огиньского, Михаила Глинки и Станислава Монюшки? Но нет. О XVIII - XIX веках, видимо, будет повествовать отдельная выставка, подготовка коей впереди. Что же тревожит посетителя, почему он сомневается в великом театральном и музыкальном прошлом своей страны?
Попробую ответить. В принципе, начинается экспозиция неплохо. Ход удачный. От археологии к нынешней реальности. Но нельзя же, как это ныне имеет место в музее, делать переход от ухочистки XIII века с изображением музыканта к копии московской театральной афиши 20-х годов, приглашающей на представление белорусской народной драмы "Цар Максiмiлян". Да и свидетельствует ли о культуре гармонь 50-х годов, "украшенная" полотенцами, которые совсем не дотягивают до звания высокохудожественных "рушнiкоу"?
Но больше всего поразила представленная в экспозиции дуда. К сожалению, создатели выставки, видимо, упустили из виду имена Александра Лося, Тодара Кашкуревича, Змитра Сосновского, иначе они непременно обратились бы к этим мастерам с заказом изготовить хотя бы одну настоящую дуду, не отличимую по качеству исполнения от древних оригиналов. Вместо этого за стекло поместили некий резиновый мешок с трубочками, который являет лишь подобие дуды, не более того.
К сожалению, это еще не все замечания. Второй зал посвящен батлейке. Оформители этой комнаты, разумеется, старались как могли, чтобы отобразить сущность этого вида народного театра. Но, сравнивая здешнюю экспозицию с той, что недавно развернулась в Национальном музее истории и культуры, невольно думаешь: Музей истории театральной и музыкальной культуры требует закрытия... на ремонт. "Ремонт" экспозиции. Неинтересная батлейка в музее истории театра и музыки. Скучно, господа. И за державу обидно.
Последняя фраза стоит особого толкования. Средства на создание музея выделялись Министерством культуры из специального фонда Президента. В той части, что касалась реставрации здания, деньги действительно пошли на пользу: дом масонов стал одним из привлекательнейших и "вкусных" зданий в старом городе. Внутри поражают не только восстановленные фантастические своды старых покоев, но и прекрасный конференц-зал, аналогов которому в Минске нет. Дом имеет все шансы стать популярным у артистов и художников. Здесь, должно быть, престижно выступить с концертом или провести презентацию. Но это, так сказать, одна сторона вопроса использования здания. Другая же, а именно имеющаяся экспозиция, требует даже не доработки, а основательной переработки.
А, может, не надо пытаться охватить необъятное, а в результате - не сказать ничего дельного по существу? Необязательно сразу создавать постоянную экспозицию. Можно начать с выставок, посвященных отдельным театралам и музыкантам, неким интересным событиям. Рядом - архив-музей литературы и искусства: его фонды хранят тысячи предметов, годящиеся на десятки, если не на сотни разнообразных тематических выставок. Можно организовывать презентации новых альбомов наших исполнителей, ставить камерные спектакли.
Постепенно само собой станет ясно, каким должен быть музей. Нельзя не учитывать и того, что во всем мире музеи давно перестали быть только собирателями мертвого груза артефактов. В первую очередь они - культурные центры. А музыку, как и театральный дух, за стекло не запрячешь. Как сохранить их для потомков - вот особая тема для обсуждения.
Пока же видим только результаты некоей безоглядной спешки. Более того, не без душка анахронизма: некоторые элементы экспозиции будто перенесены из советского прошлого, когда все белорусское обувалось в лапти и закручивалось в одежды бедняков. Но белорусская музыкальная культура совсем не ограничивается набором инструментов из корчмы позапрошлого века.
