Некоторые мультфильмы и сказки опасны для здоровья ребенкаПосле просмотра мультфильма «Том и Джерри» дети начинают выяснять отношения в песочнице: дерутся, толкаются, норовят прищемить палец, уронить на ногу камень. Мультфильмы и сказки для малышей — путеводитель по жизни. Они формируют модель окружающего мира, представления о добре и зле. Но детское восприятие мира, в том числе мультфильмов, сильно отличается от взрослого. То, что взрослым кажется безобидным, на маленького ребенка может повлиять совершенно непредсказуемо.
Лучше один раз увидеть?
— Родители обязательно должны знать, что смотрит или читает их кроха. Поэтому, прежде чем дать малышу новый мультик или сказку, прочитайте или просмотрите сами и попытайтесь представить, какое впечатление останется у вашего ребенка, — советует Ольга Гладкевич, врач–психотерапевт городского детско–подросткового психоневрологического диспансера. — Информация, которую получает ребенок из мультфильмов и книжек, — такое же питание для ума и души, как продукты для тела. Можно сказать, что информация, которую дитя получает из окружающего мира, — строительный материал для его психики. От этой информации в большой мере зависит, каким будет внутренний мир ребенка, его система ценностей, поведение и как он будет взаимодействовать с внешним миром.
Зачастую от героев западной мультипродукции нечего перенять, кроме злых ужимок, пугающих гримас, жестоких драк. Чего не скажешь о большинстве персонажей советских мультиков. Разве можно представить Настеньку из «Аленького цветочка» со злобным лицом? Может ли она скалить зубы, быть агрессивной, как Цыганка в «Горбуне из Нотр–Дама»? Но «Аленький цветочек», к сожалению, выходит из моды... Можно ли представить царевну–лягушку, которая дерется, как мужик? А вот Жасмин в «Аладдине» или Трольша в «Шреке» делают это со вкусом, весело и заразительно. Кстати, сегодня «Шрек» — один из популярнейших у детей мультфильмов. А ведь там немало сцен, которые, можно сказать, перечеркивают всю систему детских представлений о мире. К примеру, сцена убийства птички. С улыбкой на лице положительная героиня Трольша стоит возле дерева с птичкой и поет. Все мило и прекрасно, но постепенно пение Трольши становится все громче и громче. Птичка ей вторит, медленно раздувается, а через секунду от нее остаются лишь лапки, дымок и несколько разлетевшихся в разные стороны перышек. Впрочем, это ничуть не смутило девушку, из яиц — потомства пернатой — она делает яичницу. А потом с такой же легкостью, как бы играючи, надувает лягушку и змейку как воздушные шарики и отпускает их в небо.
В американских мультиках удар кому–нибудь по голове — дело обычное. Не приходится удивляться, что в США участились случаи убийств животных малолетними детьми. Детки лупят изо всей силы молотками, железяками и прочими тяжелыми предметами своих домашних питомцев, а потом очень удивляются, почему их любимая кошечка после такого обращения не вскакивает и не бежит радостно дальше.
«Спокойной» ночи, малыши»
Укладывая спать ребенка, мамы и папы читают ему сказку. Совсем маленьким — «Репку», «Красную Шапочку», «Колобка», «Айболита», «Мойдодыра». Детям чуть постарше — «Золушку», «Кота в сапогах», «Мальчика–с–пальчика», «Спящую красавицу» и прочие. На этих произведениях выросло не одно поколение, — думает большинство родителей, — значит, плохому они не научат. Я же, читая сказки теперь уже своей дочери, в этом засомневалась.
Например, «Мальчик–с–пальчик» братьев Гримм. Оставшись ночевать в доме Людоеда, главный герой, спасая своих братьев, подстраивает все так, чтобы погибли не его братья, а дочери Людоеда, в результате чего «семь дочерей зарезаны и плавают в крови». Как бы оправдывая этот жестокий обман героя, Перро помещает описание дочерей Людоеда, полное неприятных, отталкивающих деталей: «Эти маленькие людоедки обладали прекрасным цветом лица, потому что они ели свежее мясцо, как их отец, но у них были маленькие, серые, совершенно круглые глазки, нос крючком и громадные рты с длинными, очень острыми и широко расставленными зубами. Они были еще не очень злы, но в будущем много обещали, так как уже теперь кусали маленьких детей, чтобы сосать у них кровь». В итоге же Мальчик–с–пальчик обманом заполучил все богатства Людоеда, «купил совершенно новую должность отцу и братьям и, таким образом, пристроил их да сам устроился так, что лучше и не надо». Автор не только не осуждает поступки героя, но как будто даже призывает подражать стилю его поведения — ведь Мальчик–с–пальчик добился в жизни успеха.
А «Золушка» Шарля Перро? Начинается сказка, я бы сказала, в христианских традициях: «Мое милое дитя, будь скромной и ласковой, и Господь тебе всегда поможет, а я буду глядеть на тебя с неба и всегда буду возле тебя». В финале же, где речь идет о наказании злых сестер, автора как будто подменили: «И когда свадебный поезд отправился в церковь, сидела старшая сестра по правую руку, а младшая по левую; и вот выклевали голуби каждой из них по глазу. А потом, когда возвращались назад из церкви, сидела старшая по левую руку, младшая по правую. И выклевали голуби каждой из них еще по глазу».
В «Мухе-Цокотухе» Чуковского, которого, кстати, очень люблю, тоже наткнулась на достаточно жестокие рифмованные строки.
А злодей–то не шутит,
Ноги–руки он мухе веревками крутит,
Зубы острые в самое сердце вонзает
И кровь у нее выпивает.
Муха криком кричит,
Надрывается,
А злодей молчит,
Ухмыляется.
Страшный Тараканище
Помню, лет в шесть я не сильно жаловала «Красную Шапочку». Каждый раз, читая ее, внутренне сжималась и ждала, что гадкий Волк вот–вот слопает бабушку с внучкой. Не вызывал большого доверия и эпизод, когда охотники, разрезав живот Волка, вытаскивают Красную Шапочку и ее престарелую родственницу целыми и невредимыми. А под конец и вовсе становилось жаль зверя, ведь с разрезанным брюхом он был обречен на гибель. В общем, никакого удовольствия, а сплошные отрицательные эмоции. Одна знакомая припомнила свои не самые лучшие впечатления об этой сказке. В детстве, гуляя с бабушкой по парку, она очень боялась встретить волка. Но успокаивала себя мыслью, что волк если и нападет, то наверняка съест бабулю.
— Страшные описания повышают у ребенка уровень тревоги, — рассказывает Ольга Гладкевич. — 2 — 3–летние дети не умеют мыслить абстрактно, слушая сказку, они искренне верят, что это — реальность, часто бессознательно отождествляя себя с кем–то из героев сказки. Чтобы не травмировать детскую психику, нужно внимательно подбирать литературу, учитывая индивидуальные особенности психики ребенка и возраст. Есть дети с устойчивой психикой и дети с очень чувствительной, ранимой психикой, мнительные и тревожные. То, над чем один посмеется, у другого, более чувствительного малыша может вызвать разные расстройства — от кратковременных страхов до тяжелых неврозов.
Малышу в 2 года вряд ли стоит читать ту же «Муху–Цокотуху», «Тараканище» и даже «Мойдодыра», лучше повременить еще пару лет. Сомневаюсь, что крохе приятно было бы оказаться на месте Мухи или Таракана.
С 5 лет, если вы читаете дочке или сыну про людоедов, волков и Бабу–Ягу, психологи рекомендуют объяснять действия персонажей, наводя на размышления о характерах героев, о причинах их поведения, наконец, о смысле, заложенном в сказке.
Сказочные повествования готовят ребенка к реальной жизни, показывают, что в мире существуют добро и зло, а борьба добрых и злых сил — основной мотив этих литературных произведений. Сказки готовят детей к осознанию и принятию смерти. Их можно сравнить с прививкой: вводя небольшое количество микробов, мы вызываем ответную реакцию организма, и при встрече с настоящей инфекцией организм в состоянии противостоять ей. Сказка для детской психики играет ту же роль, но вводимая доза страшной, негативной информации должна быть небольшой.
Проявляя заботу во благо дочери или сына, важно не переборщить с цензурой. Красивых, добрых и поучительных мультиков и сказок куда больше, чем плохих. А то ведь при желании и в «Репке» можно хорошую идею взаимовыручки и поддержки расценить как разрушение индивидуальности, прививание чувства стадности и личной безответственности.
Возьмите на заметку
Сказки–ужастики рано или поздно становятся интересны всем детям. Это, как правило, происходит годам к 10 — 12, когда начинает формироваться абстрактное мышление, и тогда страдания героев не воспринимаются как личное горе. Кроме того, в таком возрасте детям не хватает сильных эмоций и ярких впечатлений. Их они и ищут в фильмах ужасов, в байках про черную руку. Задача родителей — дать возможность ребенку испытывать сильные эмоции не только во время просмотра фильмов ужасов, а в увлекательных поездках, экскурсиях и путешествиях, занятиях спортом и искусством, походах в кино или театр, выездах на пикники.
Кстати
В Турции не так давно запретили трансляцию популярного японского мультфильма «Покемон». Специалисты–медики пришли к выводу, что этот детский сериал пропагандирует насилие, развивает ложный героизм, уводит от реальной жизни и вызывает психические отклонения у детей. К тому же накануне принятия этого решения два подростка, подражая героям мультфильма, выпрыгнули из окон, чтобы «полетать». В Японии же эта телевизионная история о карманных монстрах получила скандальную известность, когда около 200 здоровых детей после просмотра одной из его серий попали в больницы с симптомами эпилепсии. Приступы вызвала часто меняющаяся красно–малиновая картинка.
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
