Недавно на лавочке возле моего подъезда рыдала школьница, уткнувшись носом в пиджак своей подруги. «Надька, я как вижу своего бывшего с этой уродиной, меня аж колотит от ревности, – всхлипывала она. – Мне так плохо, хоть иди вешайся!»
Неразделенная любовь, отсутствие взаимопонимания с родителями, трудности с учебой – проблем у современной молодежи хоть отбавляй. Одни, подобно незадачливой школьнице, ищут помощи у друзей, другие сотрясают воздух страшными угрозами, третьи воплощают их в жизнь. И лишь единицы прибегают к профессиональной помощи, а ведь ставка психолога есть в любой школе или вузе.
«Просьба не беспокоить, идет консультация»
Почему молодежь предпочитает консультациям специалиста жилетку друга, а грамотным рекомендациям – советы из Интернета? Чтобы разобраться в этой проблеме, корреспондент «Знаменки» записалась на прием в психологическую службу одного из ведущих столичных вузов.
«Родителям не нравится мой новый парень. Они считают, что это безалаберность – бросить хлебное место в минской редакции и уехать ради призрачного счастья в Москву. Каждая поездка к нему в гости сопровождается скандалом, родители грозятся лишить меня финансовой поддержки. А парень настаивает, чтобы я переводилась на заочку и переезжала к нему, мол, работа в российской столице всегда найдется. Что мне делать?»
Именно так звучала легенда, с которой я обратилась в психологическую службу университета. Записаться на прием не составило труда. То ли мой голос звучал по телефону слишком печально, то ли желающих получить квалифицированную помощь было не много, но мне назначили консультацию уже на следующее утро.
Не знаю, что помогло мне избежать разоблачения – может, хорошо продуманная «сказка», а может, страх, читавшийся в моих глазах, который психолог приняла за отображение душевных мук. Порадовало то, что девушка-консультант оказалась практически моей ровесницей. Все-таки специалист, которая по возрасту годится тебе в подруги, а не в бабушки, гораздо больше располагает к откровению.
Обстановка тоже настраивала на исповедь. За дверью кабинета, снабженной надписью «Просьба не беспокоить, идет консультация», обнаружилась тяжелая штора, создающая в комнате интимный полумрак, и два глубоких кресла. Несмотря на пламенный призыв на табличке, нашу беседу прерывали раз пять. Вначале коллеги интересовались у девушки, заваривать ли ей чай, а потом кабинет стал атаковать сантехник, который чинил унитаз и требовал у моего психолога то тряпку, то ведро. В такой обстановке погрузиться в себя оказалось весьма проблематично.
Нужен ли психологу отдельный кабинет?
С подобными проблемами столкнулись и наши помощницы – школьница Марина Елистратова и учащаяся колледжа Агния Ващук, которые с такой же легендой отправились к психологам своих учебных заведений.
«У нас в школе психолог делит аудиторию с педагогом-организатором, – рассказала Марина. – Когда я обратилась за помощью, соседка по кабинету проявила такт и ушла в столовую, но вряд ли она станет поступать так каждый раз. В комнату все время кто-то заходил, что-то спрашивал. Пришлось закрыть дверь на ключ».
Похожими наблюдениями поделилась и Агния: «К сожалению, обстановка психологического кабинета совсем не располагала к душевному разговору. Я надеялась, что психолог своими советами сможет компенсировать внешний вид комнаты и помочь мне почувствовать себя более свободно, расслабиться. Но, слушая мой рассказ, он молчал и лишь изредка задавал направляющие вопросы: «Что говорят родители?», «Что говорит ваш молодой человек?», «Что думаете вы?» Что касается советов, то в них не было ничего оригинального – я могла бы додуматься до всего этого сама. Наверное, из-за того что у меня на душе не было настоящей проблемы, я не смогла почувствовать никакого облегчения».
«Родителям не нравится твой парень? Заведи нового!»
В отличие от Агнии я осталась вполне довольна состоявшейся беседой: к моей скромной персоне еще никто никогда не проявлял такого интереса. Правда, некоторые вопросы ставили меня в тупик – уж очень по-философски они звучали. К примеру, попробуйте с ходу ответить, как вы понимаете слова «родительская любовь». Даже мне, гуманитарию, это задание далось нелегко, а немногословному технарю вообще пришлось бы туго.
Интересно, что нам с Мариной, обратившимся к специалисту с одной и той же проблемой, дали совершенно разные советы. Мой психолог объяснила, что родители боятся моего возможного переезда, того, что я отдалюсь от них. По ее мнению, я должна поговорить с родителями по душам и уверить их, что замуж пока не собираюсь, что намерена закончить вуз. Это должно их успокоить и снять напряжение в семье.
А вот Марине тактично посоветовали… найти себе другого парня. «Мы умеем бескорыстно любить только тех людей, которых не выбираем, – маму, ребенка, – рассудила психолог. – А мужей и жен любят за что-то». Мол, раз в отношениях между мужчиной и женщиной все равно главенствует рассудок, то проще найти себе нового кавалера, который бы нравился родителям больше, чем предыдущий.
Нельзя не почувствовать огромный разрыв в образовании двух, казалось бы, одинаковых специалистов.
«В нашей стране стать психологом очень легко, я бы даже сказал – слишком легко, – уверен студент БГУ Илья Дукорский, который сам получает эту профессию. – У человека, обратившегося за помощью к не слишком квалифицированному специалисту, навсегда отпадет желание делиться своими проблемами».
«О чем вам говорит эта птичка на картинке?»
Плохая подготовка кадров, недостаток уюта в комнатах психологической разгрузки, отсутствие ощущения изолированности – эти причины заставляют белорусов делать выбор не в пользу профессиональной консультации, а в пользу самолечения, рецептов из Интернета, слез в жилетку подруге.
– Тяжелое заболевание не дает мне делать многие вещи, которые здоровым людям кажутся обыденными, – зарабатывать деньги, иметь семью, – признается молодечненка Галина Биль. – Из-за этого я периодически впадаю в депрессию: целыми днями не встаю с постели, отказываюсь от еды, раздражаюсь из-за любой мелочи. Из этого состояния меня всегда вытягивают друзья – зовут в кино, в театр. Несмотря на то что я напрочь отказываюсь вылезать из-под одеяла, подруга Люда стоит над душой до тех пор, пока я не начинаю собираться. Но как бы мне ни было тяжело, я никогда не обращаюсь к психологу. На мой взгляд, это пустая трата времени. Когда у женщины лет сорока распадается семья, а у нее спрашивают «О чем вам говорит эта птичка на картинке?», это глупо. А вообще, если ты сам не захочешь выздороветь, никто тебе не поможет. К примеру, Мэрилин Монро, прежде чем совершить самоубийство, три часа разговаривала по телефону с психотерапевтом…
«Зачем тебе идти к психологу? Ты ж не сумасшедший!»
– К сожалению, в нашей стране очень низкая психологическая культура, – прокомментировал слова девушки начальник психологической службы БГУ, практический психолог высшей категории Руслан Попок. – И это легко объяснимо. Если в Западной Европе традиция общения с личным психотерапевтом появилась полтора века назад, то у нас такие специалисты работают едва ли больше десяти лет. Кроме того, мы остро ощущаем на себе последствия советского времени, когда человек обращался за помощью в коллектив, в парторганизацию, но ни в коем случае не к профессионалу. Отголоски тех времен можно встретить и сейчас. Порой студенты спрашивают у родителей: «Может, мне обратиться к психологу?» А мамы и папы, воспитанные во времена СССР, возмущаются: «Ты ж не сумасшедший, чтобы к нему идти».
По мнению Руслана Петровича, проблема робости перед психологом, нежелание идти к нему на прием вполне решаема – достаточно повесить стенды, раздать календарики с телефонами, провести агитационные лекции на каждом из факультетов. Куда сложнее научить юношей и девушек взаимодействию со специалистом: многие из ребят, пришедших на прием, даже не могут толком объяснить, в чем заключается их проблема.
– Это как в юмореске, – рассказывает Руслан Попок, – у белоруса закололо в боку, он обратился к врачу, а эскулап стал давать ему рекомендации по правильному питанию. «Что ты мне рассказываешь? – возмутился больной. – Лучше таблетку дай!» Так и в нашей службе: клиенты ждут от психолога чудодейственного лекарства и не готовы воспринимать его советы и рекомендации.
Конечно, поработать придется всем – и преподавателям, которые готовят будущих психологов, и завхозам, жалеющим для кабинетов новой мебели, и студентам, не умеющим выражать вслух свои мысли, и журналистам, которые неохотно пишут о недостатках системы психологической помощи. Очень хочется верить, что благодаря нашему совместному труду ситуация изменится. И что уже через несколько лет я приду в светлую тихую комнату, где мне предложат чашку чая, и без стеснения расскажу специалисту о своих настоящих проблемах. И обязательно вернусь от психолога успокоенной и обновленной.
Виктория КРУПЕНЬКОВА, «ЗН»
