Почему абвер проиграл СМЕРШу?

Книга Валерия Надтачаева «Военная контрразведка Беларуси: судьбы, трагедии, победы» — результат многолетнего труда автора в центральном и региональном архивах ФСБ Российской Федерации, а также Российском государственном военно-историческом архиве. Немало уникальной информации было почерпнуто в личных беседах Валерия Надтачаева с ветеранами особых отделов КГБ СССР и Смерша. Отражая становление и развитие военной контрразведки в контексте общей истории, автор избегал субъективных подходов и оценок, одновременно не избегая острых тем. Собранные в книге события еще раз убеждают: историю нельзя перекраивать по своему усмотрению. Она лишь оставляет нам право решать, что брать с собой в дорогу: пепел или огонь. Главное управление контрразведки (ГУКР) Смерш Народного комиссариата обороны было образовано на основании секретного Постановления СНК № 415-138 от 19 апреля 1943 года. Основой Главного управления контрразведки Смерш стало Управление особых отделов НКВД СССР. Это была уже вторая попытка создания самостоятельной спецслужбы в составе Народного комиссариата обороны. В феврале 1941 года на базе НКВД СССР уже были образованы два самостоятельных наркомата – внутренних дел и государственной безопасности – НКВД и НКГБ, а Управление особых отделов (военная контрразведка) было преобразовано в 3-е управление Наркомата обороны. С началом гитлеровской агрессии, когда остро встал вопрос выживания страны, потребовалась жесткая централизация всех сил и средств, вновь вернулись к единому НКВД. Весомый вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков внесли военные контрразведчики. Созданная в годы Великой Отечественной войны новая контрразведывательная структура получила название «смерть шпионам». Вошедшее в обиход сокращенное название Смерш вызывало у представителей спецслужб гитлеровской Германии, а также ее союзников страх и панику. Небезызвестный адмирал Канарис (руководитель абвера — военной разведки и контрразведки фашистской Германии) незадолго до смерти обреченно заметил: «Понять методы работы Смерш нельзя, можно только видеть результаты его пагубной деятельности против вермахта. Его работа – это мой кошмарный сон»… О тайной войне двух спецслужб в годы Великой Отечественной войны специальному корреспонденту «Р» Елене КОНЫШЕВОЙ рассказывает автор-составитель книги «Военная контрразведка Беларуси: судьбы, трагедии, победы» заместитель начальника Центра информации и общественных связей КГБ Республики Беларусь полковник Валерий НАДТАЧАЕВ. — Валерий Николаевич, насколько готовы были на первоначальном этапе войны органы единого НКВД противостоять вражеским спецслужбам? — На пятый день войны вышла директива за № 35 523, конкретизирующая задачи органов армейской контрразведки. Она была направлена на проведение агентурной и оперативной работы в частях Красной армии, в тылу, обеспечивавшем действующие части Красной армии, борьбу с дезертирством, разведывательную работу на территории противника и многие другие мероприятия. Одним из направлений в деятельности особых отделов, а затем и органов Смерш стало внедрение агентуры военной контрразведки в разведывательно-диверсионные школы, центры и формирования германской армии. Прифронтовая работа по линии советской контрразведки требовала знаний о разведывательных органах, спецшколах, формах и методах подрывной деятельности противника. В начальный период войны Управление особых отделов НКВД не располагало ни подобного рода информацией, ни кадрами. По мере накопления опыта наша военная контрразведка шире стала использовать перевербованных (двойных) агентов противника. В этом большая заслуга руководителя Главного управления контрразведки Смерш Народного комиссариата обороны Виктора Абакумова, который c риском для карьеры решился на этот шаг. Немецкие спецслужбы постарались в полной мере использовать внезапность нападения на Советский Союз. В течение лета 1941 года они захватили часть архивных документов советских партийных и органов госбезопасности в западных областях страны, частично парализовав тем самым работу нашей агентуры, оставленной на оккупированных территориях, а также подпольных организаций. В Минске германские спецслужбы захватили часть советских и партийных архивов, документы НКГБ и НКВД БССР. В Бресте немецкая разведывательная группа, войдя в город за наступающими войсками, заняла здание управления областного УНКВД и захватила всю документацию. Одна только абвергруппа-107 заполучила в распоряжение около 20 гербовых печатей штабов различных советских дивизий, 40 — стрелковых полков, более 10 — эвакуационных и нескольких армейских госпиталей, а также печати штаба Западного фронта, райкомов ВКП (б) и комсомола, городского и районного отделов НКВД. Аналогичная ситуация могла бы повториться и в Москве. После эвакуации в октябре 1941 года аппарата ЦК ВКП(б) охрана 1-го отдела НКВД обнаружила в помещениях здания ЦК беспорядочно разбросанные секретные документы. Такая же картина предстала и в котельной… В кабинете секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова чекисты нашли 5 брошенных пакетов под грифом «Совершенно секретно». — Какие задания выполняли многочисленные разведывательные группы абвера на оккупированной советской территории? — К примеру, абвергруппа-107 проводила разведывательную работу против войск Брянского и Западного фронтов. Деятельность абвергруппы-108 была направлена против Западного, 2-го и 3-го Белорусских фронтов, она так же, как и предыдущая, участвовала в карательных операциях против партизан. Агентуру подбирали в лагерях для военнопленных в Рославле, Борисове, Орше, Могилеве и деревне Дакудово Крупского района Минской области. В 1941–1942 годах абвергруппа-109 активно использовала агентуру из числа русских белоэмигрантов, националистически настроенных жителей Польши и Прибалтики. Против войск Западного, 1-го Белорусского фронта, а с осени 1944 года правого крыла 3-го Белорусского фронта активно действовала абвергруппа-113. Она привлекала к работе выпускников ставшей впоследствии широко известной Борисовской разведшколы абвера «Сатурн». Другая агентура, за исключением «борисовчан», какой-либо специальной подготовки не проходила – дело ограничивалось инструктажем. В Витебске при абвергруппе-210 действовала школа разведчиков-диверсантов — примерно 50 человек. Подбор «учеников» проводился в лагерях для военнопленных в Вязьме, Витебске и Дорогобуже. Вербовал агентов непосредственно начальник подразделения капитан Бухгольц. Они изучали подрывное и военное дело, топографию, общевойсковую разведку, готовились к проведению диверсий на коммуникациях Западного и Калининского фронтов. В Минске готовила разведчиков, диверсантов, террористов, радистов и агентов-пропагандистов школа при абверкоманде-203. — Валерий Николаевич, сенсацией для читателей будет глава, в которой идет речь об использовании абвером советских подростков. Какая же роль отводилась им в тайной войне? — Отбирали будущих несовершеннолетних диверсантов на оккупированных врагом территориях. К примеру, 25 июня 1943 года по приказу немецкого командования мальчишки 14—16 лет, проживающие на территории Козинской волости Смоленщины, под предлогом регистрации были вызваны в волостное управление. Однако подростков направили в лагерь под Смоленском, где готовились кадры для так называемой РОА (Русской освободительной армии). Через три недели 30 подростков под видом экскурсантов отправили в Германию, в местечко Вальдек. В течение месяца они изучали топографию, строевую подготовку и парашютное дело. По завершении обучения подростков отправили в Оршу для последующей переброски через линию фронта, где им предстояло выйти в районы железнодорожных станций, установить места хранения угля для паровозов... Каждому немцы выдали взрывчатку, закамуфлированную под каменный уголь. Требовалось лишь подбросить ее на угольный склад, откуда «уголек» попадет в паровозную топку. После выполнения задания малолетние диверсанты обязаны были возвратиться к немцам, собрав по пути следования сведения о передвижении войск и грузов. При себе они имели советские деньги, газеты и пропуска для обратного прохода через линию фронта. 29-го и 31 августа 1943 года 29 детей-диверсантов (всего 3 группы) выбросили на парашютах в районах Ржева, Гжатска и Сычевки, а также на территорию Тульской, южной части Московской, Воронежской и Курской областей. В различных районах БССР контрразведчики Смерш задержали 10 подростков-диверсантов, которых немцы снабдили взрывчаткой в виде каменного угля для проведения диверсий на железнодорожном транспорте. Кроме того, германская разведка снабдила их сахаром, который они должны были подбрасывать в бензобаки для порчи автомашин, также подростки должны были подсыпать песок в буксы вагонов. В августе 1944 года отдел контрразведки Смерш 28-й армии задержал одиннадцатилетнего немецкого агента «Вечерю», который рассказал о системе вербовки малолетних диверсантов. Агент «Вечеря» должен был поджигать жилые здания в населенных пунктах, оставляемых немцами. К сожалению, из-за отсутствия документов невозможно проследить дальнейшую судьбу этих ребят, чье детство навсегда отняла война. — Какие наиболее успешные операции против агентов абвера провели советские военные контрразведчики на территории Белоруссии? — Лето 1942 года. Особый отдел 20-й армии Западного фронта перебросил в распоряжение немецких войск агента «Михайлова», красноармейца 444-го стрелкового полка А.С. Соболева. Его легенда заинтересовала абвер. Вскоре «Михайлов» оказался в подразделении Русской освободительной армии генерала Власова, а затем был завербован и зачислен в Смоленскую диверсионную школу. С августа 1942-го по февраль 1943 года он сумел перевербовать 12 вражеских курсантов, готовившихся к заброске в советский тыл. «Михайлов» также сообщил им пароль для явки в органы государственной безопасности. Вскоре «Михайлов» привлек к сотрудничеству агента абвера, бывшего начальника штаба батальона Красной армии П.М. Голокоза. В результате хорошо спланированной и проведенной операции им удалось не только сорвать несколько диверсионных актов противника, но и скомпрометировать ряд немецких агентов, которых вновь вернули в немецкие лагеря для советских военнопленных. Голокоз отлично справился с порученным заданием. Он завербовал 17 курсантов, каждый раз при этом рискуя жизнью. В июле 1943 года Голокоз привел в распоряжение партизанской бригады Захарова, действовавшей на территории Белоруссии, немецкий карательный отряд численностью 84 человека. В общей сложности Голокоз и «Михайлов» сумели завербовать 29 курсантов (впоследствии все они явились с повинной в органы советской контрразведки), подготовили 21 военнопленного для перехода к партизанам. О результатах их работы доложили лично Сталину. За мужество и героизм оба агента были удостоены орденов Красного Знамени. Не менее успешно действовал за линией фронта и другой агент военной контрразведки младший лейтенант К.С. Богданов. Его завербовали в августе 1941 года в немецком плену и направили в Смоленскую диверсионную школу. После заброски в советский тыл он добровольно явился в органы советской военной контрразведки. Когда Смерш проверил его «легенду», Богданов вновь перешел линию фронта. За «успешное» выполнение задания руководство вражеской разведшколы назначило Богданова на должность командира взвода с одновременным присвоением звания лейтенанта германской армии. Советский разведчик продолжил вербовку еще шестерых курсантов, сообщив им пароли на случай перехода линии фронта. В октябре 1943 года из курсантов Смоленской диверсионной школы был сформирован карательный отряд. Возглавивший его первую группу Богданов сумел завербовать командира 3-й группы Афанасьева. Вместе они склонили к переходу на сторону партизан 88 человек. Впоследствии из них было сформировано особое подразделение в составе 16-й Белорусской партизанской бригады, действовавшей на Витебщине. За годы Великой Отечественной войны по линии органов госбезопасности было заброшено во вражеский тыл более двух тысяч оперативных групп. После реорганизации в 1943 году военная контрразведка стала забрасывать группы с заданиями контрразведывательного плана. Агентурные группы Смерш, работавшие за линией фронта, как правило, состояли из трех—шести человек (оперативный работник, несколько агентов и радист). — Сколь обоснованны утверждения о том, что смершевцы преимущественно отсиживались в тылу? — Смею вас заверить, что это совсем не так. В тылу работали сотрудники, обеспечивавшие безопасность тыловых воинских формирований. Что же касается контрразведчиков действующей армии, то они находились в своих частях и соединениях. Во время боя они должны были находиться на командных пунктах частей и подразделений. При необходимости участвовали в боевых действиях: поднимали бойцов в атаку, ходили на задания. К примеру, опер-уполномоченный 19-й танковой бригады Виктор Чеботарев в жестокой рукопашной схватке с превосходящим противником доказал, что и один в поле воин. За этот подвиг Чеботареву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В послевоенное время одна из улиц Минска названа в честь героя-разведчика. Думаю, что одна из причин нападок на Смерш кроется в страхе перед этой организацией. Дело в том, что в период войны у Смерш были широкие полномочия: контрразведчики могли проводить обыски и аресты не только военнослужащих, но и гражданского населения. А в особых случаях смершевцы имели право расстреливать дезертиров и лиц, изобличенных в совершении террористических актов против командно-политического состава армии. У военного времени всегда были свои законы… Скажу честно, неприятно читать некоторые книги и так называемые исторические исследования. Складывается впечатление, что контрразведчиков выращивали в пробирках, заранее закладывая в них ген жестокости. Шла самая страшная в истории человечества война. Руководство Третьего рейха ставило вполне конкретные задачи по уничтожению и ассимиляции нашего народа. И в этих условиях военная контрразведка четко и последовательно выполняла поставленные перед ней задачи, приближая тем самым день Великой Победы. P.S. Неоценимую помощь в подготовке книги оказали журналистка Лариса Кучерова, бывшие руководители Управления военной контрразведки нашей страны Константин Хрущев, Игорь Кузнецов и ветераны спецслужб.