Жизнь Василия Ивановича БАКУШИНА неожиданно изменилась в конце 1944 года - тогда его, сержанта дивизионной разведки 33-й стрелковой дивизии, направили на учебу в Новосибирскую школу Главного управления контрразведки "СМЕРШ".
- Василий Иванович, когда вы окончили учебу?
- В апреле 1945-го. После окончания нам присвоили воинское звание младшего лейтенанта и направили в Москву, где мы прошли краткосрочную дополнительную подготовку в разведшколе. После этого нас перебросили на фронт, под Бреслау. Наша задача состояла в контрразведывательном обеспечении действий Советской Армии: мы должны были предотвратить проникновение агентов спецслужб противника. Кстати, летели мы на личном самолете Лаврентия Берии. Конечно же, никто из нас ничего похожего не видел - мягкие кресла, роскошная мебель... В Германии я был назначен оперуполномоченным 3-й танковой армии, дислоцировавшейся под Берлином. Вместе с этой бригадой я прошел от Дрездена до Праги - мы шли на помощь бойцам чешского Сопротивления. В результате 9 Мая я праздновал в доме внучки великого композитора Берджиха Сметаны... Кстати, сейчас часто пишут о том, что в мае 1945 года чехам помогли власовцы. Так вот, когда по Праге вели колонну военнопленных немцев, среди которых были и власовцы, чехи бросали в них камни.
- Фронтовики говорят, что некоторые солдаты Советской Армии уходили на Запад даже в победном 45-м. Вам приходилось с этим сталкиваться?
- За все время службы у нас таких случаев не было. Правда, когда мы находились в Чехословакии, многие солдаты и офицеры познакомились с чешками и так "пригрелись", что, наверное, до сих пор спокойно живут в Праге и Братиславе. Изменой Родине это не считалось, и после Победы об этих людях просто-напросто забыли. На Запад уходили позже. В 1945 году люди еще не определились. К примеру, у наших главкомов были девушки, освобожденные из концлагерей, познакомившиеся за проволокой с бельгийцами и французами. Помню, покойный Василий Иванович Чуйков взял на работу одну девчушку-украинку, которая была влюблена в бельгийца, освобожденного из концлагеря. О том, что его подруга работает у советского генерала, узнали американцы - для разведки это настоящая находка! Мы Василию Ивановичу говорим: "Откажитесь от услуг этой девушки. Посмотрите, сколько девчат, освобожденных женщин, - берите любую". Увы, он нас не послушал - главком есть главком. Так эта девушка вытащила у него документы, партбилет и сбежала в американскую зону оккупации.
- Вам наверняка доводилось сталкиваться со случаями "шпиономании"...
- После войны я попал в австрийский город Реццу, это на границе с Чехией. Там два солдата привели ко мне пожилого, бородатого "шпиона". "За что, - говорю, - задержали?" - "Да вот, он ходил вокруг наших казарм и заглядывал за забор". Пришлось его допросить - он оказался освобожденным из концлагеря бывшим канцлером Австрии, известным социал-демократом... В общем, позвонили в армейскую контрразведку. Часа через полтора приезжают три легковушки (в то время на фронте они были наперечет), и моего "шпиона" забрали. Кстати, именно этот человек впоследствии создал наилучшие условия для пребывания в Австрии наших войск, а через несколько лет с его помощью был заключен договор о нейтралитете Австрии. Некоторое время спустя мне довелось встретиться с ним вновь - на этот раз в Венском оперном театре...
- А настоящие диверсанты попадались?
- Конечно. Правда, к сожалению, практически все они оказывались бывшими советскими гражданами. Ведь спецслужбы абвера создали на нашей территории целый ряд разведшкол - смоленскую, киевскую, феодосийскую, житомирскую... Многие из них сами приходили к нам, - кстати, отнюдь не потому, что "по щучьему велению" стали патриотами, - и прямо говорили: я окончил школу абвера в таком-то городе. Некоторых сдавшихся мы использовали для разведигр, причем довольно успешно... Была и другая категория задержанных: когда части Советской Армии освобождали узников концлагерей, некоторые из них сразу же призывались в армию. Среди призывников нередко попадались немецкие агенты, завербованные во время заключения. Их часто опознавали бывшие лагерники, которые приходили к нам и говорили: "Товарищ лейтенант, вот этот избивал нас, наших военнопленных, вот этот предавал людей, которые пытались бежать". Такие сообщения проверялись несколько раз, и решалась судьба человека...
- Расскажите о методах работы американской и английской разведок.
- Из Австрии нас перевели в немецкий город Котбус. Там наши офицеры жили на частных квартирах, их хозяев мы тщательно проверяли. И вот оказалось, что у хозяйки квартиры, где жил советский офицер, имевший доступ к секретной документации, внучка жила в Западном Берлине. Она частенько наведывалась в гости, общалась с офицером и в конце концов чуть ли не за плитку шоколада стащила у него документы по заданию американцев. Вот стиль работы: принеси мне бумажку, а я тебе 10 долларов дам. Это ведь мелочевка. Работать с англичанами было намного сложнее. Взять, к примеру, книги Суворова-Резуна - ведь их написали британские научные сотрудники, профессионалы. Кто такой Резун - старший лейтенант разведки! Его к серьезным документам и близко не подпускали. А сам Резун - предатель, хотя и с головой, только и всего. Вы даже не представляете, насколько строгим был режим охраны ведомственной информации - за десятью печатями. Ведь для того чтобы получить допуск к тем или иным документам, нужно было получить мое разрешение, а в своей армии я хорошо знал, кому дать допуск первой формы, второй, третьей, четвертой, а кому - только в служебное пользование. К примеру, заместитель командующего армией - фигура... А ведь ему далеко не все выдавали - только те бумаги, которые касались его службы. Даже у самого командующего были ограничения: он мог с нами общаться, получать устную информацию, но никаких неположенных документов...
- По долгу службы вам наверняка приходилось общаться с первыми лицами нацистской Германии?
- В Западном Берлине находилась тюрьма Шпандау, где содержались первый заместитель Гитлера по национал-социалистической партии Рудольф Гесс, министр вооружений Альберт Шпеер, гросс-адмирал Карл Дениц и рейх-югендфюрер Бальдур фон Ширах. Мне было поручено регулярно встречаться с этой публикой и, беседуя с ними на самые обыденные темы (нет ли жалоб, в порядке ли здоровье, не хотят ли встретиться с родными), добывать информацию, которую они могли скрыть от Нюрнбергского трибунала. Помню, когда я входил, Гесс должен быть вставать по команде "смирно", и пока я доходил до него, у меня аж мурашки по спине шли... Интересно, Гесс ни разу не встретился с женой и сыном, хотя держал на столе их фотографию. Как-то я спросил его об этом. Ответ у него был такой: "Вы знаете, господин оберст (хотя я был лейтенантом, он почему-то величал меня полковником), я не хочу, чтобы они видели меня в таком жалком виде". Если говорить о Шпеере, должен сказать, что среди осужденных нацистов он был самым образованным и культурным человеком. Его художественный вкус очень ценил Гитлер: в 1938 году он назначил Шпеера главным инспектором рейха по архитектуре. Он дал наиболее правдивые показания на Нюрнбергском трибунале, и, должен сказать, мы вели себя с ним соответствующим образом. Шпеер с пониманием относился ко всем событиям, связанным с войной, и во многом осуждал Гитлера, которого знал лучше, чем многие другие. Кстати, Шпееру - единственному из всех осужденных - разрешалось заниматься физической работой. Так он по памяти вылепил из гипса всемирно известный парк Сан-Суси в Потсдаме. Это также свидетельствует о незаурядном таланте этого человека. А вождь молодежи рейха Ширах как был фашистом, так и остался. У него со зрением было плохо, так специально для него привозили врачей из Москвы, которые его вылечили; все равно волком смотрел... Очень интересными были взаимоотношения узников Шпандау. В тюрьме функционировала лютеранская молельня, куда осужденные ходили по праздникам. Гесса молиться не звали: сидевшие в тюрьме руководители Германии считали его... закоренелым фашистом.
- В Шпандау вы наверняка пересекались с коллегами из других спецслужб...
- В тюрьме был оборудован прекрасный банкетный зал, и когда в Шпандау менялась охрана, принимающая сторона в обязательном порядке давала прием, на котором присутствовали разведчики всех союзных армий. Советские приемы всегда были на высшем уровне, а самые плохие, как ни странно, у англичан. Видимо, королева ни черта им не давала, и британские офицеры жили в Германии намного хуже наших... С коллегами мы увлеченно разговаривали о рыбалке, погоде, охоте... Впоследствии, благодаря разведчикам, на этих приемах стали появляться послы и министры - ведь некоторое время банкетный зал был единственным местом в мире, где официальные представители Советского Союза могли встретиться с администрацией союзников. Затем тюремные встречи переросли в установление контактов на уровне послов...
ВЕРМОН Сергей.
