Прохладные и сырые дни лета сменились наконец солнечными. Время всерьез исправиться у погоды еще было. Стояла лишь середина июля. Вот и это утро дышало свежестью и обещало тепло. Я пил в беседке свой утренний кофе и думал о том, что в такой день счастливыми должны быть младенцы, которые появятся на свет. Но в этой жизни все сбалансировано — одни выходят на большую и непредсказуемую дорогу, а другие, ступив на обочину, покидают ее.
В час дня на нашем поселковом кладбище должны были хоронить красавчика Янека. Он умер накануне, когда не выдержала печень неправедной жизни в последние годы. Так сказали медики. А вообще, мужиком он был по-своему легендарным. В тех местах все и обо всех знают. Вот и мне рассказали немало любопытного об усопшем.
Одно время в молодости Янек, латыш по национальности, которую записала сыну мать, когда куда-то исчез его биологический отец, жил даже на Севере. Туда парень поехал после службы в армии. В переломные для большой страны годы заехал поработать на Браславщину, да так и остался. Стал механизатором в местном колхозе.
Холостяцкая жизнь, конечно, выматывала. Тем более что природа одарила Янека весьма привлекательной внешностью. Понятно, что проблем с женщинами у него не было. Но как-то после очередной бурной вечеринки Янек отправился в сваты к скромной девушке, работавшей бухгалтером. На удивление многих, семья их оказалась крепкой. Леонора не могла не полюбить на редкость красивого мужчину, а Янек ценил жену за кротость и трудолюбие. Беда у них была лишь одна — вокруг полно аистов, но детей этой интересной и милой паре никто не приносил. Оба серьезно печалились на этот счет.
Леонора не любила обращаться к врачам. Опоздала она и когда стала опухать рука. Гангрена быстро делала свое дело. Пришлось ампутировать руку. Кто-то из местных знахарей посоветовал отрезанную конечность подхоронить к умершим ранее родителям, в их могилу. Дескать, так можно окончательно избавиться от болезни. Через год молодая женщина умерла.
Янек остался совсем один. Одна из сестер советовала ему вернуться в Латвию, но он не захотел покидать дом, где они с Элей были счастливы и который готовились наполнить голосами детей, взятых из детдома.
Со всеми хозяйскими хлопотами Янек справлялся сам. Понятно, что никуда не делась его природная красота. Не было и года, чтобы его не пытались к кому-то посватать. Однажды он сдался и почти согласился переехать к вдовушке, женщине, достойной во всех отношениях. Однако на другой день передумал.
В компаниях с пьющими друзьями Янек рассказывал, что из всех дней недели он особенно не любит пятницу. В пятницу он родился, в пятницу умерли его родители и ушла из жизни Эля. К тому же это последний рабочий день. А что делать в выходные? Пить водку? В деревне, правда, и в выходные работы хватает, но все же именно в такие дни Янек чувствовал себя особенно одиноким и словно проклятым.
Время и такая жизнь делали свое дело — из былого красавца Янек превратился в порядочно помятого, в том числе и спиртным, мужика. На него махнули рукой и старались обходить стороной. Не забывали лишь собутыльники. Правда, кличка Красавчик Янек все еще оставалась с ним.
Умер Янек точно в пятницу в возрасте шестидесяти двух лет. Признаюсь, больше из любопытства я тоже присутствовал на похоронах. Закрытый гроб, скромная процессия. Молодцы, что приехали из Латвии обе сестры Янека и племянник. Говорили, что парень похож на дядю. Действительно, красивый. После прощания молодой человек усадил в скромный «фордик» мать и ее сестру и направился в сторону границы.
Кладбище опустело, но история эта продолжилась самым неожиданным образом…
Я все же отыскал в поселке ту самую женщину, к которой сватался Янек, а затем передумал связывать с ней дальнейшую жизнь.
Регина Анисимовна сидела на лавке у дома и, возможно, тоже вспоминала те дни. Разговорились…
— Жалко мне его, — сказала пожилая женщина. — Мы тогда оба были помоложе, я бы не дала ему так опуститься. Сделала бы для этого все, — вздохнула моя собеседница и добавила: — Более красивого мужчины я в жизни не видела.
В голосе, которым Регина Анисимовна произнесла эти слова, мне послышалась глубокая тоска по своей неудавшейся жизни.
— А может, оставшаяся любовь к Леоноре не позволила ему начать новую жизнь? — осторожно спросил я.
— Да кто вас, мужчин, поймет, — еще раз вздохнула женщина. — Не жалеете вы ни себя, ни других…
В тот день похорон ближе к вечеру, где-то в районе семнадцати часов, у моей калитки остановилась «Тойота» с латышскими номерами. Из нее вышла не первой молодости блондинка и спросила:
— Не подскажете, где-то здесь неподалеку должно находиться кладбище…
— Вы рано на перекрестке свернули на нашу дорогу, — ответил я. — Проедете после нее метров пятьдесят и слева увидите это кладбище.
Немолодая блондинка поблагодарила и села в машину. Я догадался, что она, скорее всего, опоздала на похороны красавчика Янека. Может, и вовсе не хотела оказаться среди всех. Моя профессия вынуждает быть любопытным. Знаю короткий путь через огороды и молодой пролесок на кладбище. Решил проследить за незнакомкой. Она уже вышла из машины и молча стояла у свежей могилы. Положила букет цветов и зажгла свечку. Постояла минуты три и поспешила к автомобилю. Я никак не успевал перехватить ее, чтобы поговорить и выяснить, какое она имеет отношение к усопшему.
Если меня что-то захватило, всегда довожу дело до логического конца. Решил выяснить, кто же эта таинственная незнакомка, опоздавшая на похороны.
Расследование оказалось несложным. Номер белой «Тойоты» я запомнил. С помощью приятеля, работающего в латвийском журнале, узнал данные хозяйки машины. Ею оказалась живущая в Даугавпилсе женщина по имени Кристина. В один из выходных дней я отправился к ней.
В своей скромной квартирке Кристина угощала меня чаем с печеньем и рассказывала об одноклассниках на фотографии в альбоме.
— В Янека у нас были влюблены все, — говорила она. — Но он отдавал предпочтение не девочкам, а спорту. Я была студенткой, когда провела с ним ночь. Он работал после окончания школы водителем. Затем у него армия, у меня — своя жизнь… Отыскала его, лишь когда мы оба овдовели. Дала понять, что мы могли бы жить вместе, но Янек ответил, что у него внутри все умерло, а сам он не собирается начинать новую жизнь. Я думала, что у меня к нему уже ничего не осталось, но ошиблась. До сих пор не отпускает та ночь, проведенная с ним в студенческие годы.
Я поблагодарил Кристину за теплый прием и откровенный рассказ. Вернулся к себе в поселок. Здесь все уже забыли о Янеке. Хоронили кого-то другого…
«Как долго продолжаются хорошие дни», — думал я, сидя в беседке за вечерним чаем. А еще думал о том, как извилисты и в то же время до боли прямолинейны пути наших судеб. О том, как непостижима своими загадками великая страна любви. Вот и описанный мной случай, свидетелем которого я стал минувшим летом, подтвердил всем известную поговорку: не родись красивым…
