Гран-при присужден фильму Светланы Проскуриной «Перемирие».
И было совершенно очевидно, что участников главного национального кинофорума страны, как и все кинематографическое сообщество, особенно остро волнует проблема создания новой системы госфинансирования и Фонда поддержки кинематографистов в условиях продолжающегося кризиса. Говорили о том, что уровень кино стал значительно ниже, что фильмов снимается мало, что все надежды, в основном финансовые, связывают с 3D, в то время как технические новшества сами по себе не могут ничего гарантировать. Говорили в целом о неразберихе в киноиндустрии и предупреждали, что если так пойдет дальше, то через год российского кино в прокате вообще не будет.
Помимо основной конкурсной программы, конкурса «Короткого метра», показов «Летней эйфории» и «Кино на площади» состоялись круглые столы, представление новых проектов, мастер-классы российских и зарубежных мастеров экрана. На круглом столе «Новая система координат: Индустрия. Публика. Критика в XXI веке» обсуждались взаимоотношения власти и кинематографистов, в том числе финансовые и профессиональные. Ведущий круглого стола кинокритик Андрей Плахов отметил, что за первые 10 лет XXI века сильно изменились понятия – индустрия, публика, критика. «Как ни странно, – сказал А. Плахов, – кризис способствовал успешному развитию Голливуда и его студий, а в России эта ситуация негативно повлияла на арт-хаус – независимое кино». Все больше публики уходит из кинотеатров в DVD и Интернет, а традиционная критика становится все менее востребованной. При этом появляются блоггеры.
Главный редактор «Искусства кино» Даниил Дондурей отметил, что у критиков колоссальная власть, они отбирают фильмы во все программы «Кинотавра», работают на всех телеканалах, формируют представление иностранного сообщества о том, что происходит в России. И напомнил об итогах Каннского фестиваля. Дондурей предложил создать национальный институт, который был бы «свободен», подобно тому, как «свободен» фонд.
На круглом столе «Искусство кино» и Variety: Взгляд на российский кинопроцесс» Даниил Дондурей сказал, что «мы присутствуем при захватывающем столкновении совершенно внерыночной и рыночной систем развития киноиндустрии в России», и отметил, что «государство играет за обе команды», в результате чего киноиндустрия раскололась на коммерческое и некоммерческое кино.
Представитель журнала Variety Ник Холдсворд сказал, что российское кино в глазах иностранного зрителя выглядит «мрачноватым и не очень понятным», и отметил, что, на его взгляд, помимо проблемы распределения госсредств есть более важная задача, например качественная разработка сценариев. Коллега Ника – Лесли Фельперин – отметила, что в России снимают либо авторское кино, либо массовое, а картин «посередине» нет. Российские критики говорили о необходимости анализировать собственную ментальность и воспитывать зрителя, тревожились относительно нового поколения кинематографистов.
Настоящим взрывом стало выступление вице-директора UNIFRANCE по делам Восточной Европы, представителя селективной комиссии МКФ в Каннах Жоэля Шапрона, члена жюри в этом году: «Я долго не понимал, почему русское кино такое. И постепенно нашел решение. Всего у вас по паре: два национальных приза, два Союза кинематографистов, и я жду, когда появятся два российских павильона в Каннах. У вас и кинематографии две, они существуют параллельно и практически не общаются между собой. В конце концов это, видимо, отражает ваше общество. Даже если вспомнить Советский Союз, то там люди тоже жили двойной жизнью – на кухне говорили одно, а в кубрике – другое». С появлением Фонда поддержки, по словам Шапрона, существование двух кинематографий станет еще более очевидным. Жоэль Шапрон рассказал, что во Франции никто не поддерживает авторское кино, потому что до того, как фильм не снят, сложно сказать, насколько он будет авторским. Зато там есть система поддержки авторского кино в прокате. Специальная комиссия решает, какой фильм не соберет кассу в прокате, и оказывает ему поддержку. «Мы считаем, что нужно защищать все кино без исключения – во всех его жанрах и ипостасях. Именно панорама всех фильмов создает имидж страны. Мы считаем, что у любого фильма есть свой зритель. Просто его надо искать. Поэтому я буду защищать Бессона так же, как Брессона. Ведь Брессон не может без Бессона жить. Система работает так, что фильмы Бессона зарабатывают деньги в фонд, который поддерживает все французское кино в целом».
Программа основного конкурса «Кинотавра-2010» явилась под-
тверждением правоты француза. Она явно распадалась на арт-хаус и кино для зрителей. Зрители наверняка оценят мелодрамы Дмитрия Месхиева «Человек у окна» (лучшая женская роль – Марии Звонаревой) и Владимира Карабанова «Слон», драму Юсупа Разыкова «Гастарбайтер», только приближающуюся к постижению названного явления. Молодежь, наверное, увлекут приключения клипово-мелькающего фильма Сергея Дебижева «Золотое сечение» и события трагического детектива Клима Шипенко «Кто я?» (в одной из ролей – Жанна Фриске), а также психологический практикум Анны Матисон «Сатисфакция» (соло Евгения Гришковца).
Все основные призы достались арт-хаусу. И трудно не согласиться с мнением иностранцев – беспросветного мрака полны почти все ленты. Действие происходит чаще всего в российской глубинке, где люди влачат нищенское, а то и полускотское существование. Так, герой драмы Светланы Проскуриной «Перемирие» (Гран-при) Егор Матвеев (Иван Добронравов – лучшая мужская роль) отправляется на грузовике в город, который существует только в его путевом листе. Но там, оказывается, живут дружки детства, которые тут же возьмут его «на дело» и едва не угрохают. В бане через щель он присмотрит разбитную красавицу и влюбится в нее, и в самосуде над наглецом-грабителем примет участие, и с соседом-«писателем» (Сергей Шнуров) поговорит… Вот такой это волшебный город, но все хорошее в нем скрыто под толстым слоем пыли и безверия. «Перемирие», по Проскуриной, – это «избыток мира, нежелание разобраться в сути вещей». В общем, Егор по миллиметру продирается к истине и к самому себе. За него можно не тревожиться – в его внимательных светлых глазах отражаются картины нового сияющего мира, и этот барометр не даст ему упасть. Несмотря ни на что, парень влюблен в свою «королеву красоты», и его грузовик во сне бесшумно летит над промытым дождем зеленым миром.
Ожидавшийся многими фильм «героя Канн» Сергея Лозницы – «Счастье мое» – оказался такой чернухой, что негатив просто проливался с экрана. Тотальная сила зла пластала бедную нашу Россию через камеру бывшего соотечественника, ныне жителя Мюнхена, снявшего первый игровой фильм на немецкие, украинские и голландские деньги. Если один из фильмов режиссера Балабанова назывался «Про уродов и людей», то это кино – «Только про уродов» на фоне многих десятилетий жизни. Там и фронтовики – уроды, как же без этого – к 65-летию Великой Победы…
Критики восхищались красотой «конструкций» в этом фильме, «холодной отстраненностью», с которой он был снят. Были «потрясены» картиной и вручили ей свой главный приз – «Слона», ну а «Кинотавр» вручил приз «За лучшую режиссуру». А по сюжету это вновь грузовик, глушь, бандиты, искалечившие водителя, а в финале он – расстрелявший ВСЕХ… Режиссер категорически отвергал какие-либо обобщения, говорил о «боли» и «тревоге» за Россию. Но не верилось в это ни на йоту, когда на экране буйствовали советские офицеры-мародеры, когда единственный «положительный» персонаж – деревенский учитель – мечтал о порядке, который наведут наконец немцы, когда придут… Для меня, как и для многих моих коллег, осталось загадкой, почему этот фильм пред-
ставлял Россию на Каннском конкурсе и чем он так поразил московских критиков…
По-настоящему увлекает своим миром картина Дмитрия Мамулии «Другое небо». Этот фильм будет иметь столько интерпретаций, сколько людей посмотрят его. Потому что фильм – глазами молчаливого старика-азиата, приехавшего в мегаполис в поисках своей жены, – смотрит вам в душу. Герой проходит круги ада в незнакомом ему городе, открывает одну за другой, по словам режиссера, «комнаты смерти», теряет сына-подростка, но Любовь ведет его к цели. И чем более внимательным будет зритель, тем больше он узнает о себе во время просмотра фильма. Дмитрий Мамулия – настоящий поэт и философ. И женщина, которую найдет в конце концов герой, окажется прекрасной персиянкой. Это один из 8 дебютов конкурса, и он отмечен дипломом Гильдии киноведов и кинокритиков, а также призом жюри за музыку композитора Анны Музыченко. И это тот самый арт-хаус, который будет интересен зрителю.
Лучшим дебютом названа картина «Пропавший без вести» Анны Фенченко – еще одно путешествие по лабиринтам человеческой души. Лучшими сценаристами – Ануш Варданян, Андрей Стемпковский, Гиви Шавгулидзе («Обратное движение» Андрея Стемпковского). Лучшим оператором стал Роман Васьянов в очень любопытной картине «Явление природы», снятой Александром Лунгиным и Сергеем Осипьяном по рассказам Юрия Коваля. Фильм снят на фотоаппарат CANNON MARK II. И это удивительный эксперимент – природа на пленке дышит, гроза грохочет, а герой Глеба Подгородинского, решив сыграть в Лешего, мучительно ищет свою «комнату жизни».
«Кинотавр» подчеркнуто внимателен к молодым. Настоящим героем стал победитель «Короткого метра» Николай Соколов с фильмом «Ракоход». Ему вручили еще и 125 тыс. рублей и 3 тыс. м пленки. Достались призы и его коллегам, а в кулуарах немало говорилось о том, что «короткий метр» в этом году мог и поспорить с «длинным».
На фестивале вручили почетный приз Глебу Панфилову – «За выдающийся вклад в отечественный кинематограф». Память Владимира Мотыля почтили призом «За бесценный вклад в отечественный кинематограф».
Министр культуры России Александр Авдеев, выступая на закрытии фестиваля, поблагодарил кинематографистов за их благородный труд, выразив надежду на то, что рядом с «просто замечательными фильмами» в России появятся наконец и «шедевры», и пообещал «Кинотавру» поддержку государства. К слову сказать, в предпоследний день фестиваля продюсеры сняли с конкурсной программы картину Алексея Федорченко «Овсянки», объяснив это тем, что к фильму проявил интерес один из международных фестивалей. О том, что «Кинотавр» становится конкурентом крупнейшим фестивалям мира, в Сочи говорят пока в шутку. Но в каждой шутке есть доля правды. Очень похоже на то, что время снимать кино не заканчивается...
