В Октябрьском районном суде Минска завершился процесс над Андреем Бондаренко, обвиненном в избиении троих человек. Он признан виновным в совершении хулиганства, злостного хулиганства и особо злостного хулиганства. Суд назначил бывшему директору частного информационно–просветительского учреждения «Платформ инновейшн» наказание в виде четырех лет лишения свободы в колонии усиленного режима. В виду амнистии этот срок был сокращен до трех лет.
Я упорно ходил на заседания суда по делу, которое на первый взгляд не стоит выеденного яйца: рассматривались выходки подвыпившего человека. Глянуть милицейские сводки — такие преступления происходят, к сожалению, чуть ли не каждый день. Случаются они, как говорят следователи, в условиях очевидности. То есть средь бела дня, при свидетелях. Поэтому особой сложности для разбирательства не представляют. Выпил, побил кого-то — получи приговор. Что тут непонятного? Однако дело Бондаренко рассматривалось столь скрупулезно и тщательно, будто речь шла о какой-то многоходовой финансовой комбинации. Действия подсудимого в каждом из трех вменяемых ему эпизодов злостного хулиганства исследовались буквально поминутно. Свидетелей и потерпевших просили вспомнить каждую деталь событий, происходивших в феврале — марте этого года. Необычным для такого рода дел было и уникальное поведение подсудимого. «Рядовые хулиганы» обычно кротко сидят и ждут приговора, а вот гражданин Бондаренко был оригинален: то извинялся и убедительно просил прощения у потерпевших, то контратаковал, да так бурно, что за одно заседание умудрился получить пять замечаний от суда с занесением в протокол.
Все эти парадоксы, возможно, объясняются личностью обвиняемого: на скамье подсудимых оказался все–таки не банальный дебошир, а известный деятель, возглавлявший организацию «Платформ инновэйшн», которая согласно ее уставу занимается «защитой прав, свобод и человеческого достоинства заключенных, подследственных и граждан Беларуси». В этом и причина определенного общественного интереса к данному делу — согласитесь, все–таки правозащитник–избиватель — сочетание изумительное... Избивавший, между прочим, тех самых белорусских граждан, чьи права и свободы он вроде бы поклялся защищать.
Итак, после двухнедельного разбирательства, изучения вещественных доказательств, анализы доводов гособвинения и защиты суд посчитал доказанными три эпизода из деятельности правозащитника А.Бондаренко.
5 февраля, выпив в минском кафе «Древняя легенда», он повздорил со случайным прохожим А.Яворским, попросившим у него закурить. По утверждению потерпевшего, ответ был таким: «Твоя мать тебе дома будет давать». Яворский еще не успел возмутиться столь яркой тирадой незнакомца, как получил удар в челюсть. Кстати, этот факт в суде подтвердила не только посторонняя свидетельница, но и тогдашняя спутница Бондаренко — тоже правозащитница Елена Красовская–Касперович. Вот фрагмент ее диалога с гособвинителем в суде:
— Парень начал его останавливать. После этого Андрей Валерьевич... кхе... слегка ударил парня по лицу.
— Был один удар?
— Да. Рукой, где–то в район челюсти.
Бондаренко же настаивал, будто прохожий «нанес ему оскорбление», причем по каким–то «тюремным понятиям». Как бы то ни было, но на снегу после удара «в район челюсти» остался лежать без сознания гражданин Яворский, который, придя в себя, обратился в милицию.
27 марта в подъезде дома по улице Чкалова, где живет Бондаренко, он опять–таки по пьяной лавочке поссорился со своей соседкой Татьяной Родион. Да так на женщину осерчал, что сосредоточенно бил ее по голове и ногам.
В тот же день, будучи доставленным в Октябрьское РУВД Минска, сначала ногой выбил телефон из рук Родион, которая его фотографировала (она решила, что нетрезвый обидчик уснул, а он, по его словам, просто устало смежил веки). Затем правозащитник ногой ударил в лицо мать Родион госпожу Наталью Траулько, которая пыталась подобрать упавший телефон дочери. «Траулько кричала от боли, у нее было опухшее покраснение вокруг глаза, а Бондаренко делал вид, будто ничего не произошло», — рассказывал допрошенный в суде сотрудник дежурной части РУВД.
Если первый инцидент случился после того, как Бондаренко выпил, по его словам, «около 150 граммов водки», то два других были подогреты более существенным количеством спиртного. Друг подсудимого, предприниматель С.Алейников, показал в суде: «27 марта около часа ночи возвращались из кафе. Выпили мы с Андреем граммов по 400 водки...» В зале суда посмеивались, даже, мол, для тренированного многовато. Да уж...
На это обстоятельство, на попойки, особо указал прокурор Александр Боровский:
— Все преступления Бондаренко совершил в состоянии алкогольного опьянения. Да, он достаточно умный, целеустремленный человек. Но видеозапись из РУВД показывает, на что этот человек способен в нетрезвом состоянии.
Прокурор добавил:
— Ни в одной стране мира не является нормой ударить прохожего, который всего лишь попросил закурить. Ни в одной стране мира не является нормой ударить женщину. Для человека, который связан с правозащитной деятельностью, это вообще недопустимо.
К исходу процесса «группа поддержки» обвиняемого, собравшаяся в зале, начала явно скучать. Если в первый день еще слышались язвительные реплики по поводу будто бы несправедливого обвинения (один гражданин даже выкрикнул «Свободу Бондаренко!» «ну вроде как «Свободу Анджеле Дэвис!»), то чем подробнее судом рассматривался каждый эпизод, тем отчетливее становилось ясно, что никакого скрытого подтекста в этом деле нет. Мне показалось, что судья Алла Абакунчик, с величайшим терпением сносившая эмоциональные выкрики из зала и парадоксальное поведение обвиняемого, не случайно столь скрупулезно (вплоть до изучения характера каждой ссадины у потерпевших) исследовала все обстоятельства хулиганских выходок. Чем больше деталей всплывало, тем яснее становилось, что на скамье подсудимых вовсе не безвинный человек, которого «власти преследуют за правозащитную деятельность», на чем пытался поначалу настаивать Бондаренко. В клетке сидел, как сейчас говорят, — увы и ах — «уличный гопник»...
Пожалуй, что в зале даже не удивились, когда Андрей Бондаренко признал свою вину (по двум из трех эпизодов) и в очередной раз попросил прощения у потерпевших. Сенсации он этим не произвел — после изучения всех доказательств только самый изощренный уголовник взялся бы отрицать очевидное. А здесь — ни прибавить, ни убавить.
К концу процесса в зале, по-моему, не осталось людей, усомнившихся в вине бывшего «правозащитника». Даже энергичный адвокат госпожа Д.Липкина основные усилия тратила на разбор процессуальных тонкостей, не отрицая вину подзащитного.
Завершившийся процесс поневоле заставил задуматься о таком явлении, как правозащитная деятельность с приставкой «псевдо». Той самой, которая превращается иногда в фарс и бизнес.
Бондаренко и его «платформа» объявили себя организацией, борющейся за соблюдение законных прав арестантов. Да, люди, находящиеся в местах заключения, наверняка нуждаются в грамотной юридической консультативной поддержке. Да, помогать словом и хорошим советом осужденным — дело, как в старину говорили, вполне богоугодное. Никто не спорит.
Вопрос лишь в том, кто называет себя правозащитником, определяя лицо этого общественного движения? Одно дело, если речь идет о бескорыстном человеке, безупречном во всех отношениях. И совсем другое, когда за фасадом этого красивого словца мы увидели типаж вроде Бондаренко, который забыл простую истину — если ты объявил себя правозащитником, то ты должен быть носителем добродетелей и показывать всем пример законопослушания. Иначе — полная дискредитация всех красивых и приятных слов.
Андрей БУКИН.
