Письма с фронта... Это словосочетание ассоциируется с пожелтевшими от времени солдатскими треугольниками времен Великой Отечественной войны, хранящимися в музеях или в бабушкином “архиве” среди выцветших открыток и старых фотографий. Многие из этих писем пережили тех, кто их писал. Их ожидали с нетерпением, бесконечно перечитывали, помнили наизусть. С таким же чувством ждали писем из Афганистана семьи советских солдат и офицеров, исполнявших интернациональный долг. И это — не история более чем полувековой давности, это практически наши дни. В 1987 году, когда подполковник Валерий Бабич был отправлен в Афганистан, его дочери Оксане было 11 лет. Трудно представить людям мирного времени, что это значит — ждать письма с войны. Оксана понимает: этого не объяснить тем, кто сам не прошел через горнило тех событий, не возвращался в рутине повседневных забот мыслями снова и снова к любимому мужу, отцу, сыну, брату, который — за тысячи километров от дома, на войне. Она просто принесла в редакцию несколько писем своего отца, на одном из которых, датированном январем 1988-го, рукой ее матери написано: “последнее”. Письма афганской войны — это не просто информация на бумаге, как в корреспонденции мирного времени. В скупых строках — особое отношение к жизни и смерти, свойственное людям на войне.
— Отец в письмах ничего конкретно о войне не рассказывал, — вспоминает Оксана. — Наверное, не хотел расстраивать, берег нас с мамой даже от ее отзвуков. О том, что там происходило, мы узнавали из газет и телерепортажей. А он писал: “У меня все нормально”. Это слово — “нормально” — постоянно встречается в его письмах. Отец был очень сильный духом человек.
Вместе с письмами у Оксаны хранятся и черно-белые фотографии, которые присылал отец, — она еще в детстве аккуратно приклеивала их в альбом. Из примет войны на них — разве что БТРы и танки на заднем плане. Оживленная восточная улица, колоритные уличные торговцы и женщины в парандже, улыбающиеся молодые лица советских солдат и офицеров на фоне чужих, непривычных нашему глазу афганских пейзажей...
— Он писал о том, чтобы мы одевались теплее, не простужались. Чтобы я спортом занималась: “хотел бы, чтобы, когда я вернусь, у тебя, Ксюша, был уже второй взрослый разряд по плаванию”. Если и писал отец, что планируются какие-то выезды на боевые операции, то только для того, чтобы мама не сходила с ума, когда от него подолгу не было ни строчки.
“...Планируют выезд на месяц, но как в армии — где месяц, там и второй. Буду стараться оттуда писать, если будет возможность. А так все обойдется нормально, ты, пожалуйста, не волнуйся...”.
— И папа, и мы просто жили этими письмами, — вспоминает Оксана. — Они были единственной связующей нитью между отцом и мамой. А письма шли очень долго, иногда почты не было по месяцу-два, а потом мы получали одновременно пять-шесть конвертов.
“...Я очень рад вашим письмам. Ведь последний раз вы с Ксюшей писали уже давно, и теперь чувствовал душой: должно быть письмо, а почта почти не ходит...”
— Отец с матерью поженились в 1974 году и прожили вместе 14 лет. Сумели не растратить любовь, сохранить взаимное тепло и уважение. Я очень сильно ощущала эту любовь, — рассказывает девушка. — Сейчас таких семей единицы. Наверное, мир стал другим, ведь людей закаляют, сплачивают трудности, а легкая жизнь расхолаживает... А может быть, действительно было у родителей какое-то подсознательное предчувствие, что их счастье — ненадолго, и они ценили каждый проведенный вместе день. “Ты моя самая дорогая и любимая, самая добрая и красивая, ты постоянно со мной”, — писал маме отец с войны, а мама, я помню, как-то написала ему: “Да хранит тебя моя любовь”. Если в семье есть любовь, наверное, все можно перенести. Быть женой военнослужащего — нелегкий труд. Я помню эти бесконечные переезды: сначала отец служил в Киеве, потом — в Польше, потом нас направили под Бобруйск, в военный городок “Боровуха - 1”, а потом он уехал на войну в Афганистан, а мы остались ждать его дома, в Беларуси.
“... Сильно скучаю по вам, мои дорогие Наталочка и Ксюша, но время бежит и приближает нашу встречу...”
— Отец как раз собирался в отпуск, и мы очень ждали его домой.
До отпуска подполковник Бабич не дожил — погиб 3 февраля 1988 года, в том самом боевом выезде, о котором писал жене “все обойдется нормально, не волнуйся”. Ему было 38 лет, а его вдове — всего 34. “Мне через несколько лет будет столько же, сколько было маме, когда она осталась одна...” — говорит Оксана.
— У каждого из нас свой жизненный опыт, свои взгляды на те или иные события. Зачем нужен был ввод советских войск в Афганистан, пусть решают историки. Для моего отца, как и для тысяч советских солдат и офицеров, это был приказ Родины, который не обсуждается. И отец, как и тысячи других, достойно исполнил свой долг. Его гибель — это наивысший показатель любви к своей стране, патриотических чувств, верности присяге. Я горжусь отцом! Но пережить его смерть было очень трудно. И смириться с тем, что произошло, мы с мамой, наверное, не можем никогда. Жизнь словно раскололась надвое: до и после. Расхожая фраза, но в моем случае она верна. Прежде я была единственным, избалованным, очень домашним ребенком, а в 12 лет, когда отца не стало, пришлось учиться жить по-другому. Не хватало отцовского совета, поддержки, сильного плеча. А маме в тот момент самой нужна была моя поддержка. Приходилось мне быть сильной, и это закалило.
Прошло уже 20 лет с того трагического дня, но и сегодня, говорит Оксана, она старается жить так, чтобы отец мог бы ею гордиться. Получила два высших образования, готовится поступать в аспирантуру, по-прежнему идет по жизни со спортом.
— Конечно, мы все время чувствовали поддержку оставшихся в живых сослуживцев отца и даже людей, которые отца совсем не знали, просто наших соотечественников — ветеранов войны в Афганистане. Для меня, как и для всех детей погибших там военнослужащих, афганское братство — понятие святое. Чувствуем поддержку и сейчас, за это мне хочется высказать огромную благодарность руководству и участникам Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане, нашему государству (ведь 15 февраля — официальный День памяти воинов-интернационалистов, утвержден указом Президента), матерям и женам погибших “афганцев”, с которыми мы держались вместе в самое трудное для наших семей время.
Из 14 с половиной тысяч погибших на войне в Афганистане солдат и офицеров 778 не вернулись на белорусскую землю. В следующем, 2009 году исполнится 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана, и Оксана хотела бы собрать в Минске детей погибших там солдат и офицеров со всей Беларуси. Поговорить о том, как они жили со своими отцами и как живут без них, устроить выставку военных фотографий, поделиться воспоминаниями. Пока это только планы, но дочь подполковника Бабича человек целеустремленный, и при поддержке Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане и Минской городской организации ветеранов войны в Афганистане “Память” они обязательно будут воплощены.
— Жизнь продолжается, — говорит Оксана. — Наши отцы живут в нас, своих детях, и будут жить, пока жива память...
Пропали без вести?
Беларусь разыскивает 12 участников войны в Афганистане, призванных из республики, сообщили корреспонденту БЕЛТА в управлении по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Министерства обороны.
Поиски ведутся при помощи российской стороны в связи со сложностями, которые могут возникнуть при проведении поисковых работ непосредственно на территории Афганистана.
По мнению военных, однозначно нельзя утверждать, что все, кто числится пропавшими без вести, погибли. “Кто-то, возможно, был взят в плен. Россия находила своих бывших граждан уже гражданами других государств, вплоть до Американского континента”, — отметили в ведомстве.
Согласно данным Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане, в боевых действиях на территории этой страны участвовали около 30 тысяч военнослужащих, призванных из Беларуси. Из них погиб 771 человек, 12 числятся пропавшими без вести.
