До сих пор помню дипломатически изысканный ответ советского премьер–министра Алексея Косыгина иностранному журналисту. «Почему ваши корабли плавают в Средиземном море?» — спросил представитель стратегического противника. Ответ звучал примерно так. Есть море. У нас есть корабли. Им надо где–то плавать.
Эта фраза вспоминается всякий раз, когда у производителей белорусского алкоголя спрашивают: почему нашей водки нет на заграничных прилавках?
6 января в статье «Процент алкоголя и градус долготы. Почему нашу водку не знают за границей» сообщалось о коллегии Комитета госконтроля, посвященной проблеме экспорта спиртного. Говорилось, что производство водки в стране растет (в 2007 году, например, даже плановые задания были превышены на 45,8 процента!), но ее экспорт несоизмеримо мал: менее 2 процентов. В Россию мы продаем вдвое меньше алкоголя, чем в Латвию. Практически не присутствуем на емком рынке Украины. Что до стран дальнего зарубежья (среди которых, например, Новая Зеландия, США, Израиль...), то экспорт туда ограничивается объемом пары–тройки фур.
И вот КГК опять провел совещание, уже выездное — на головном заводе ПТРУП «Минск Кристалл». С той же повесткой дня. Помимо должностных лиц Правительства, Минторга и Минэкономики, Белгоспищепрома и Госстандарта, в нем участвовали и руководители 30 предприятий, выпускающих и реализующих алкогольную продукцию, стеклянную тару и укупорочные средства.
Перефразируя Косыгина, можно сказать: у нас есть водка, в мире ее пьют, надо продавать. Желательно продавать именно там, за рубежом. Поскольку внутреннее потребление уже давно перешло границу (не более 8 литров чистого алкоголя в год на одного жителя, включая грудных детей), которую Всемирная организация здравоохранения считает нормой. Сейчас имеем около 12 литров.
Программа развития экспорта алкогольной продукции на 2005 — 2010 годы хронически не выполняется. Производителей, похоже, устраивает положение дел на внутреннем рынке (где спиртное продается быстро, с колес), они как–то даже не пытаются завоевать внешние. Причем это характерно для старых, известных ликеро–водочных заводов. Вице–премьер Правительства Иван Бамбиза упрекнул их руководителей в отсутствии товаропроводящей сети за рубежом. Они в ответ так и не сумели убедительно объяснить мизерный экспорт.
Но ведь мы сами не выпьем столько водки, молока, пива, сколько производим. Зальемся, но не выпьем! Как не загрузим и БелАЗы, которые выпускаем. Мировой рынок, кстати, легко переживет, если с него вовсе исчезнут наши тракторы, грузовики и продукты. Даже и не заметит пропажи. Кому надо — найдет что–то другое, дешевле или дороже, лучше или хуже. Найдет и нас забудет. А мы можем этого не пережить. Поэтому обязаны производить и продавать.
В этой связи вспоминается экономический феномен начала 90–х. Имеется, скажем, некая оптовая база. Кое–как перебивается, едва жива. Многочисленные сотрудники после работы уныло бредут к остановке автобуса. И вдруг на ее территории возникает частное предприятие. Открывает магазин. Продает точно то же, что и база. Но почему–то успешнее. Работников — всего пяток. И уже через несколько месяцев они, веселые и довольные, после работы разъезжаются на приличных машинах. То ли работники иной формации, то ли стимулы другие. От обобщений, впрочем, воздержусь.
...Надо сказать, производители алкоголя на строгие вопросы представителей госконтроля отвечали весьма изящно. Никто категорично не сказал, что увеличить экспорт невозможно. Это, конечно, дает надежду... Но любопытно, как скоро состоится следующее совещание на ту же тему?
