— Жаба давит, червяк точит, черные мысли спать не дают... Как жить хорошему человеку? — шутил один мой знакомый.
— Заведи собаку.
Уже много лет я не представляю своей жизни без собаки. Эта ситуация одновременно прекрасна и трагична. Наши дети бывают жестоки, но они с нами. Можно сказать — навсегда. Наши псы проводят с нами столько времени, сколько мы можем себе позволить. Спят на подушках и диванах, в будках и вольерах. Лежат, скрутившись клубком, дремлют и ждут нас. Так и проходят пятнадцать лет их жизни. Этот этап совместного жития в памяти людской неразрывно будет связан с красивыми любящими глазами, запахом теплой шерсти и холодным прикосновением мокрого носа. Добиться человеческой любви сложно. По моим наблюдениям, люди рождены смотреть друг другу в спину. И только собака всегда бежит навстречу. Всегда смотрит в глаза.
Мой Мачо самая транспортабельная псина в мире. Занимая место на коврике у заднего сиденья, он включает режим «автомобиль» и, впадая в прекрасное расслабленное состояние дремы, может сколь угодно долго ни есть, ни пить. Лишь во время поворотов собака вскакивает со своей постилки и, становясь лапами на бардачок между водительским и пассажирским сиденьем, напряженно всматривается в дорогу. Бардачок мы переименовали в капитанский мостик. И кто знает, может, Мачо на всякий случай запоминает наш маршрут. Австрия, Италия, Испания. Вся Прибалтика, Словакия, Польша.
Вряд ли я вспомню все страны, куда мы ездили в компании Мачо. Незабываемые минуты, когда решили лететь вместе на самолете и он от ужаса выл на взлете. Так, что мороз шел по коже. «Мачо! Не сметь! Это же Гауди!» — кричала я. А он с удовольствием поднимал лапу и ставил свою роспись на памятнике архитектуры. Но испанцы хохотали и, хватая его за озорную морду, кричали: Que guapo! Красавец!
Люди делятся на тех, кто не выносит собак, и других — нас. От первых я часто получала проклятия. Теоретически осознавая, что да, собака — не ребенок и ей не позволяется лишнего, я строго отчитывала своего питомца за его проделки. Но позже, когда у меня появилась дочь, я поняла, что люди делятся еще и на тех, кто не выносит детей, и — нас. В общем, с теми, кто всех подряд не выносит, я не вступаю в контакт.
Однажды Мачо заболел. Все было, как в присказке: украл и съел кусок сала, и он его «убил». Неделю мы спасали его печень капельницами и лекарствами. В квартире пахло елью, с улицы в дом тащились мандарины и подарки от профсоюза детям. А Мачо лежал в своем домике с горячим носом и катетером в лапе. Было очевидно, что и елка, и куранты, и мандарины имеют смысл только в одном–единственном случае — если мы вместе и все у нас хорошо. Дочка поила Мачо из спринцовки настоем меда и ромашки, а я варила рисовый отвар. И наступил Новый год. Мы встретили его с радостью в глазах и ощущением счастья. Мачо косился на праздничный стол в надежде стащить кое–что повкуснее диетического корма.
— А медку с ромашкой из клизмы! — пригрозили мы ему, завязывая на шею нарядный бант из елочного дождика. — Все хорошо! И ура!
На днях мы вернулись из Паланги, куда ездим в отпуск каждое лето. Всякий раз, гуляя там по ботаническому саду, мы встречали пожилую пару из Москвы. Много лет они выгуливали там Лолу, которая появилась в их жизни прямо с улицы.
Зимой кто–то привязал собаку у входа в продуктовый магазин. Пенсионеры смотрели несколько часов из окна напротив, как мерзнет псина, и, приняв решение, забрали ее себе. Лола была их любимым ребенком. Прошлым летом, уже тяжело больную, они носили ее за собой в плетеной корзине. Можно представить, как нелегко было этим немолодым людям тащить на себе в парк довольно крупную Лолу. Но, устроившись на лавочке, Лола грелась на солнышке, позволяя моей дочери гладить себя. И вот они идут вдвоем. Без корзины.
— Не буду спрашивать, — говорю им при встрече, глотая слезы.
— Да...
Где–то внутри каждого человека есть чистое озеро. Окунувшись в него, мы можем мирно уснуть, перестав ощущать ежеминутную боль. Положить голову на плечо того, кого любим. И немного поспать. Путь к этому озеру знает наш пес. Он отведет.
