Первый нелюдь на деревне
27.04.2005
О том, что отчим два года насиловал падчерицу, односельчане заговорили лишь после того, как 14–летняя школьница попыталась свести счеты с жизнью.
Когда погожим июльским днем 28–летний Сергей Зубович предложил 12–летней падчерице пойти по ягоды, она охотно согласилась. Не догадываясь, каким кошмаром обернется для нее этот поход. Как только они зашли в лес, отчим набросился на девочку, а когда перепуганная Лена (по этическим соображениям имя девочки изменено. — О.К.) стала отбиваться и звать на помощь, дважды ударил ее кулаком в живот. Увы, никто на помощь захлебнувшейся криком девчонке не поспешил — людей поблизости не было...
О том, что ее изнасиловал отчим, Лена рассказала матери, но та только отмахнулась. А когда дочь стала настаивать на своем, прикрикнула: «Не выдумывай!» Обрадовавшись такому повороту событий, примерно через неделю «заботливый папаша» предложил отвезти Лену к бабке–шептухе. Мол, пусть вылечит девочку от испуга (Лену по ночам мучили кошмары). Довез он ее лишь до ближайшего леса, где снова изнасиловал... Потом он проделывал это с Леной еще не раз: в лесу у деревни, в сарае рядом с их домом, во дворе. Только представьте: зима, мороз, 3 часа ночи, тишину разрывает крик девочки–подростка, которую отчим насилует прямо на улице, но эту мольбу о помощи никто не слышит!
Стена
В Осиповичах (трагедия произошла в деревне Липень Осиповичского района) я сначала отправилась в районную прокуратуру. И только после того, как изучила приговор, в том числе и показания свидетелей, поехала в деревню.
— Неужели не слышали криков, не замечали ничего подозрительного? — интересуюсь у одной из соседок Лены. — Ведь ваши дома рядышком, через забор.
— Что Сергей Ларису, мать Лены, бывало, за пьянку гонял, знаю, она ко мне прятаться прибегала. Но чтобы на детей руку поднимал, не видела, — уверяет та. — И криков никаких никогда не слышала, это сейчас между нашими домами один забор остался, а раньше тут еще высокие сараи стояли. Плотная такая стена. Разве ж за ней что услышишь?
О том, что Сергей насиловал падчерицу, слыхом не слыхивал и живущий на этой же улице молодой сосед. Его мать, работающая инспектором в сельсовете, рассказала, что Лариса частенько не прочь была пропустить чарочку, за что ей часто доставалось от Сергея, который хоть и заглядывал в бутылку, но в деревне слыл трудоголиком. А раз взрослые дрались, то наверняка и детям перепадало. Познакомились Лариса и Сергей... в следственном изоляторе. Дети Ларисы частенько ходили по соседям, просили хлеб, крупу, картошку. Ее хотели лишить родительских прав, но так и не лишили...
Учителя, участковый милиционер, соседи уверяли меня, что не замечали в поведении Лены ничего странного и даже предположить не могли, какая драма разыгрывается за стенами обычного деревенского дома. (Впоследствии судебно–психолого–психиатрическая экспертиза так охарактеризует состояние Лены: «тяжелейший стресс, навязчивые воспоминания, кошмары, замкнутость, тревожность, нарушение сна, а на фоне всего этого — суицидальные мысли».) Такое ощущение, что жила Лена вовсе не в деревне, где все друг у друга на виду и от людей не утаишь ни хорошего, ни плохого, а на необитаемом острове. Опять–таки в приговоре сказано, что о своей беде девочка рассказала подруге, а та, в свою очередь, поделилась секретом с мамой. Эта самая подруга призналась следователю, что Лена постоянно ходила с синяками и очень боялась отчима. Другой житель деревни припомнил, что однажды был в гостях у Зубовича, и Лена обмолвилась, что отчим ее насилует. Что Зубович, услышав это, рассердился, схватил топор, разбил стекло в двери, затем вывел Лену во двор, а когда они вернулись, девочка сказала, что это неправда...
Получается, повод для тревоги все же был, только этих «звоночков» почему–то никто не слышал. Или, может, не хотел слышать?
«Не виноватые мы!»
— Мы сделали все, что могли, — то ли меня, то ли себя самих убеждали педагоги и блюстители правопорядка. — Эта семья состояла на учете как неблагополучная, потому и классный руководитель, и директор, и социальный педагог, и участковый инспектор, и председатель сельсовета часто в ней бывали. Несколько раз даже хотели лишить Ларису родительских прав. Но после таких угроз она кодировалась, переставала пить, ходила на работу, в доме убирала, обед готовила. Да и Лена никогда ни на что не жаловалась, хотя мы у нее постоянно спрашивали, не обижают ли ее дома. Наверное, крепко отчим запугал...
— Лариса к нам в деревню из России переехала, поселилась с детьми в полуразвалившемся домике, который и не числился нигде. А когда появился Сергей, они добротный дом купили, посадили огород, она вроде пить перестала, стала больше за детьми присматривать, — говорит директор школы Жанна Курильчик. — Лена ведь ничего плохого о Сергее не говорила, а о том, что он ее насиловал, мы узнали только после того, как она отравилась. (В приговоре я вычитала, что за несколько недель до этого Лена сказала классному руководителю, что сожитель матери ее бьет и что ей не хочется идти домой. — О.К.) Помню, был первый урок, девочке стало плохо, и я отправила ее в амбулаторию. Там сказали, что Лена наглоталась «сердечных» таблеток. Уже в больнице она призналась, что отчим ее насиловал. Хотя ее мама это отрицала, мы вызвали милицию. Сергея арестовали, а Лену, когда выздоровела, отвезли в социальный приют.
О том, что Зубович якобы изнасиловал свою падчерицу, участковому инспектору Олегу Лукьяненко сообщили еще в июле 2002 года. «Мне позвонила Лариса, и я сразу приехал к ним домой, — рассказывает Олег Николаевич. — Она была совсем пьяная и тут же от своих слов отказалась. Лена тоже клялась, что ничего такого не было. Сам Сергей был настолько пьян, что вряд ли мог в таком состоянии кого–то изнасиловать. На всякий случай я опросил соседей, односельчан, но они твердили, что ничего не видели и не слышали. У людей сегодня вообще такая позиция — моя хата с краю, ничего не знаю. Некоторые заявляют, мол, можете не утруждать себя расспросами, в свидетели не пойдем!».
— Эта Лариса в детдоме росла, как она может быть хорошей матерью, когда у нее самой не было перед глазами достойного примера, — говорит секретарь районной ИДН Елена Федотова. — Но чтобы лишить человека родительских прав, нужны веские основания. Она ведь не хронический алкоголик, в запои на неделю не уходила. Что ее сожитель Зубович тоже из неблагополучной семьи и сам 5 раз судим, мы знали. Но кто бы мог подумать, что он из вора решит «переквалифицироваться» в насильника? Такое предположение у меня родилось после того, как Лена наглоталась таблеток. Я вызвала ее мать к себе и, что называется, задала вопрос в лоб. Мои опасения подтвердились, когда Лену осмотрел гинеколог, да она и сама потом призналась, что именно из–за этого пыталась свести счеты с жизнью.
Решением Осиповичского районного суда Сергея Зубовича приговорили к 12 годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Ни Лариса, ни Лена на суде не присутствовали. После случившегося мама девочки написала письмо своему первому гражданскому мужу. Тот приехал, показал документы, что он не женат, в России у него свой дом, стабильный заработок. Сказал, что первый ребенок Ларисы от него и что он готов признать остальных детей. Этого оказалось достаточно, чтобы Ларису передумали лишать прав на детей. Семья уехала в Россию...
Фото Нины ЦАРИК.
На снимке: дом, где жила Лена, теперь пустует.
Когда погожим июльским днем 28–летний Сергей Зубович предложил 12–летней падчерице пойти по ягоды, она охотно согласилась. Не догадываясь, каким кошмаром обернется для нее этот поход. Как только они зашли в лес, отчим набросился на девочку, а когда перепуганная Лена (по этическим соображениям имя девочки изменено. — О.К.) стала отбиваться и звать на помощь, дважды ударил ее кулаком в живот. Увы, никто на помощь захлебнувшейся криком девчонке не поспешил — людей поблизости не было...
О том, что ее изнасиловал отчим, Лена рассказала матери, но та только отмахнулась. А когда дочь стала настаивать на своем, прикрикнула: «Не выдумывай!» Обрадовавшись такому повороту событий, примерно через неделю «заботливый папаша» предложил отвезти Лену к бабке–шептухе. Мол, пусть вылечит девочку от испуга (Лену по ночам мучили кошмары). Довез он ее лишь до ближайшего леса, где снова изнасиловал... Потом он проделывал это с Леной еще не раз: в лесу у деревни, в сарае рядом с их домом, во дворе. Только представьте: зима, мороз, 3 часа ночи, тишину разрывает крик девочки–подростка, которую отчим насилует прямо на улице, но эту мольбу о помощи никто не слышит!
Стена
В Осиповичах (трагедия произошла в деревне Липень Осиповичского района) я сначала отправилась в районную прокуратуру. И только после того, как изучила приговор, в том числе и показания свидетелей, поехала в деревню.
— Неужели не слышали криков, не замечали ничего подозрительного? — интересуюсь у одной из соседок Лены. — Ведь ваши дома рядышком, через забор.
— Что Сергей Ларису, мать Лены, бывало, за пьянку гонял, знаю, она ко мне прятаться прибегала. Но чтобы на детей руку поднимал, не видела, — уверяет та. — И криков никаких никогда не слышала, это сейчас между нашими домами один забор остался, а раньше тут еще высокие сараи стояли. Плотная такая стена. Разве ж за ней что услышишь?
О том, что Сергей насиловал падчерицу, слыхом не слыхивал и живущий на этой же улице молодой сосед. Его мать, работающая инспектором в сельсовете, рассказала, что Лариса частенько не прочь была пропустить чарочку, за что ей часто доставалось от Сергея, который хоть и заглядывал в бутылку, но в деревне слыл трудоголиком. А раз взрослые дрались, то наверняка и детям перепадало. Познакомились Лариса и Сергей... в следственном изоляторе. Дети Ларисы частенько ходили по соседям, просили хлеб, крупу, картошку. Ее хотели лишить родительских прав, но так и не лишили...
Учителя, участковый милиционер, соседи уверяли меня, что не замечали в поведении Лены ничего странного и даже предположить не могли, какая драма разыгрывается за стенами обычного деревенского дома. (Впоследствии судебно–психолого–психиатрическая экспертиза так охарактеризует состояние Лены: «тяжелейший стресс, навязчивые воспоминания, кошмары, замкнутость, тревожность, нарушение сна, а на фоне всего этого — суицидальные мысли».) Такое ощущение, что жила Лена вовсе не в деревне, где все друг у друга на виду и от людей не утаишь ни хорошего, ни плохого, а на необитаемом острове. Опять–таки в приговоре сказано, что о своей беде девочка рассказала подруге, а та, в свою очередь, поделилась секретом с мамой. Эта самая подруга призналась следователю, что Лена постоянно ходила с синяками и очень боялась отчима. Другой житель деревни припомнил, что однажды был в гостях у Зубовича, и Лена обмолвилась, что отчим ее насилует. Что Зубович, услышав это, рассердился, схватил топор, разбил стекло в двери, затем вывел Лену во двор, а когда они вернулись, девочка сказала, что это неправда...
Получается, повод для тревоги все же был, только этих «звоночков» почему–то никто не слышал. Или, может, не хотел слышать?
«Не виноватые мы!»
— Мы сделали все, что могли, — то ли меня, то ли себя самих убеждали педагоги и блюстители правопорядка. — Эта семья состояла на учете как неблагополучная, потому и классный руководитель, и директор, и социальный педагог, и участковый инспектор, и председатель сельсовета часто в ней бывали. Несколько раз даже хотели лишить Ларису родительских прав. Но после таких угроз она кодировалась, переставала пить, ходила на работу, в доме убирала, обед готовила. Да и Лена никогда ни на что не жаловалась, хотя мы у нее постоянно спрашивали, не обижают ли ее дома. Наверное, крепко отчим запугал...
— Лариса к нам в деревню из России переехала, поселилась с детьми в полуразвалившемся домике, который и не числился нигде. А когда появился Сергей, они добротный дом купили, посадили огород, она вроде пить перестала, стала больше за детьми присматривать, — говорит директор школы Жанна Курильчик. — Лена ведь ничего плохого о Сергее не говорила, а о том, что он ее насиловал, мы узнали только после того, как она отравилась. (В приговоре я вычитала, что за несколько недель до этого Лена сказала классному руководителю, что сожитель матери ее бьет и что ей не хочется идти домой. — О.К.) Помню, был первый урок, девочке стало плохо, и я отправила ее в амбулаторию. Там сказали, что Лена наглоталась «сердечных» таблеток. Уже в больнице она призналась, что отчим ее насиловал. Хотя ее мама это отрицала, мы вызвали милицию. Сергея арестовали, а Лену, когда выздоровела, отвезли в социальный приют.
О том, что Зубович якобы изнасиловал свою падчерицу, участковому инспектору Олегу Лукьяненко сообщили еще в июле 2002 года. «Мне позвонила Лариса, и я сразу приехал к ним домой, — рассказывает Олег Николаевич. — Она была совсем пьяная и тут же от своих слов отказалась. Лена тоже клялась, что ничего такого не было. Сам Сергей был настолько пьян, что вряд ли мог в таком состоянии кого–то изнасиловать. На всякий случай я опросил соседей, односельчан, но они твердили, что ничего не видели и не слышали. У людей сегодня вообще такая позиция — моя хата с краю, ничего не знаю. Некоторые заявляют, мол, можете не утруждать себя расспросами, в свидетели не пойдем!».
— Эта Лариса в детдоме росла, как она может быть хорошей матерью, когда у нее самой не было перед глазами достойного примера, — говорит секретарь районной ИДН Елена Федотова. — Но чтобы лишить человека родительских прав, нужны веские основания. Она ведь не хронический алкоголик, в запои на неделю не уходила. Что ее сожитель Зубович тоже из неблагополучной семьи и сам 5 раз судим, мы знали. Но кто бы мог подумать, что он из вора решит «переквалифицироваться» в насильника? Такое предположение у меня родилось после того, как Лена наглоталась таблеток. Я вызвала ее мать к себе и, что называется, задала вопрос в лоб. Мои опасения подтвердились, когда Лену осмотрел гинеколог, да она и сама потом призналась, что именно из–за этого пыталась свести счеты с жизнью.
Решением Осиповичского районного суда Сергея Зубовича приговорили к 12 годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Ни Лариса, ни Лена на суде не присутствовали. После случившегося мама девочки написала письмо своему первому гражданскому мужу. Тот приехал, показал документы, что он не женат, в России у него свой дом, стабильный заработок. Сказал, что первый ребенок Ларисы от него и что он готов признать остальных детей. Этого оказалось достаточно, чтобы Ларису передумали лишать прав на детей. Семья уехала в Россию...
Фото Нины ЦАРИК.
На снимке: дом, где жила Лена, теперь пустует.