26 июля исполняется ровно 80 лет событию, которое красными буквами должно быть вписано в историю страны. В этот день наш земляк впервые шагнул с борта самолета в бездну, совершив доселе невиданное — парашютный прыжок! Шагнул так удачно, что с тех пор эта дата почитается как день рождения советского парашютизма и отмечается всеми спортсменами–парашютистами на бескрайних просторах бывшего СССР. Этим храбрецом был пинчанин Яков Мошковский.
Незамеченный герой
Сегодня мало кто помнит этого легендарного человека, фамилия которого в 30–е годы минувшего столетия не сходила с первых полос центральных газет СССР. Целый абзац займет лишь беглое перечисление его титулов. Прославленный летчик военной и полярной авиации, орденоносец, один из пионеров советской тяжелой, дальней авиации, участник первого в мире парашютного десанта и первой в истории человечества успешной воздушной экспедиции на Северный полюс, организатор первых подразделений воздушно–десантных войск, первый армейский инструктор парашютной подготовки и командир первого в мире отряда парашютного спецназа, руководитель первой в истории спасательной парашютной операции, создатель и начальник Высшей парашютной школы СССР, первый парашютист–испытатель, выполнивший целую серию прыжков особой сложности — затяжных, c предельно малых высот, на лес, воду, в зимних и ночных условиях и, наконец, первым из наших соотечественников удостоенный звания «Мастер парашютного спорта СССР».
Удивительно, как такого легендарного человека, пионера отечественного парашютизма и одного из отцов–организаторов советских воздушно–десантных войск, не заметила ни одна белорусская энциклопедия, в том числе и изданная в 2005 году (году его столетия!) «Спортивная энциклопедия Белоруссии». Впрочем, белорусские энциклопедисты «не увидели» не только Якова Мошковского, но и его знаменитых братьев: Михаила — основателя советской фармакологии, академика, автора медицинского бестселлера — двухтомного справочника «Лекарственные средства» и Шабсая — одного из крупнейших специалистов в области эпидемиологии и паразитологии, члена–корреспондента академии медицинских наук СССР. Все три брата — кавалеры высшей награды советской страны — ордена Ленина, а Михаил еще и Герой Социалистического Труда.
Повороты судьбы
Даже самый отчаянный доброжелатель не смог бы предсказать такое славное будущее сыновьям скромного пинского учителя Давида Мошковского. Смутное и тяжкое было время, все вокруг ходило ходуном: война, революция, снова война... За шатающуюся власть хватались все кому не лень: красных сменяли белые, немцев — поляки... У рядового члена РСДРП Мошковского от этого безвременья голова шла кругом. В учителях тогда никто не нуждался — всякий сам себе был пан–директор. Кусок хлеба доставался невыносимо тяжко. Случайные заработки с трудом позволяли Давиду прокормить троих пацанов и двух девчушек. Еще ребенком вынужден был пойти к немцам на лесоразработки Яков Мошковский. Сначала работал писарем, затем — сторожем. Голод привел в общественную столовую — чернорабочим. В марте 1919 года в Пинск ворвались белополяки. Местный стукач услужливо указал оккупантам на дом № 1 на улице Котлярской, где жил «партейный» Давид Мошковский. Польский капрал не промахнулся. Лишившись отца–кормильца, семья Мошковских была обречена. Но вновь зашелестели надеждой красные знамена — большевики выбили из Пинска белополяков и двинулись на Варшаву. Радость была недолгой: Красная Армия отступила, и трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба Якова, не запрыгни он осенью 1920 года в последний вагон уходящего на Москву поезда с красноармейцами.
Столица встретила Яшку неприветливо. Его домом стал Белорусский вокзал. С ватагой таких же обездоленных пацанов он делил крохи, которые иногда перепадали от сердобольных пассажиров. Не по годам смышленый, успевший вдоволь хлебнуть сиротского горюшка, Яшка ходил в авторитете и частенько верховодил отчаянной братвой. Не раз собирался махнуть с ними на юг — в Одессу. Там тепло, там сытнее...
Но в 1921 году жизнь Яшки круто изменилась. Красноармейский патруль доставил чумазого оборванца в трудовую школу 2–й ступени имени Радищева. Всего за год он успешно прошел три группы этой школы и поступил на условно–специальный курс Московского химико–технологического института. В Москву, в квартиру № 14 дома № 7 по Телеграфному переулку, со временем перебралась из Пинска вся семья Мошковских. Два брата и сестра Якова станут врачами, вторая сестра — инженером на текстильной фабрике. И только неугомонного Яшку вдруг потянуло в небо. 13 июня 1923 года, буквально наповал сразив родственников своим поступком, он добровольно пишет рапорт и поступает в Егорьевскую (бывшую Гатчинскую) военную школу воздушного флота. Затем были Петроградская военно–теоретическая школа ВВС и 2–я военная школа летчиков имени Авиахима СССР в Борисоглебске и обучение на самолетах У–1 и Р–1. 8 апреля 1927 года начальник школы Владимир Ягушевский, отметив в аттестации у слушателя 19–го выпуска Мошковского хорошие летные данные, достижения в гимнастике и легкой атлетике, предлагает присвоить ему звание «военлет РККА» и направить в разведывательную авиацию.
И здесь произошел новый, как оказалось в дальнейшем, судьбоносный для Мошковского поворот событий. Во время учебы Яков женился на скромной местной девушке Манечке Кронер, родители которой переехали из Борисоглебска в Ленинград. Именно из–под Ленинграда, из Гатчины, в Борисоглебск вдруг прибыли «купцы» для отбора выпускников, показавших лучшие результаты по самолетовождению и обладавших особой выносливостью, необходимой для длительных полетов. Стоит ли говорить, что первым у двери отборочной комиссии стоял славившийся бесстрашием и крепким спортивным духом Яков Мошковский.
Как оказалось, набирали летчиков для первой в истории советской авиации эскадрильи тяжелой, дальней авиации, ставшей предтечей стратегической. Для нее даже закупили во Франции четыре двухмоторных деревянных биплана Фарман Ф–62 «Голиаф», которые планировали использовать как тяжелые бомбардировщики. Им же было суждено войти в историю и в качестве первых советских десантных самолетов. К неописуемой радости четы Мошковских ленинградские «купцы» сделали выбор в пользу Якова.
Свою летную службу Мошковский начал в Гатчине — младшим летчиком исторической 55–й тяжелой эскадрильи на французских «Голиафах». Так он оказался у истоков создания тяжелой, дальнебомбардировочной стратегической авиации. С возложенной на него задачей Яков справился успешно и летал в Воронеже очень интенсивно. В его летной книжке с июля 1929 года по октябрь 1930–го записано 263 (!) полета на самолетах Фарман «Голиаф», ТБ–1 и Р–1. Казалось, что все в его жизни определилось и впереди ждет славная карьера авиационного «дальнобойщика». Но судьба, твердо взяв Якова под локоток, упорно вела к главному делу его жизни. Так уж случилось, что начальник ВВС Красной Армии Петр Баранов своим приказом № 0476 от 3 июля 1930 года распорядился провести в Воронеже на базе родной для Мошковского 53–й эскадрильи 11–й авиабригады первый в истории советской авиации учебно–тренировочный сбор по прыжкам с парашютом. Единственным пригодным для выброски парашютистов в 53–й эскадрилье оказался «Голиаф» Мошковского!
Один прыжок — и целая жизнь
О парашютах воронежские летчики тогда и понятия не имели. О том, чтобы доверить свою жизнь какому–то клочку материи со стропами, никто и слышать не хотел. Не помогли ни лекция ответственного за проведение занятий инспектора ВВС комбрига Леонида Минова, ни американский учебный кинофильм. Совершить, как казалось, совершенно дикий поступок — броситься вниз головой в бездну — охотников не нашлось. Спасая совершенно тупиковую ситуацию и болея за честь бригады, согласился попытаться прыгнуть, только лишь попытаться, один Яков Мошковский.
Прыжок назначили на 26 июля 1930 года. На борт «Голиафа», который пилотировал летчик Андрей Рябенко, поднялись с американскими парашютами «Ирвин» двое — Мошковский и Минов. Комбригу было легче — он прошел специальную подготовку в Америке, где и совершил три прыжка. После того как самолет набрал пятисотметровую высоту, вниз отважно ринулся Минов. Над ним тут же вспыхнул белый спасительный бутон парашюта. Мошковский поборол страх перед высотой далеко не сразу. На глазах у сотен сослуживцев, с замиранием сердца следивших за ним с земли, он буквально остолбенел в дверном проеме самолета. «Голиаф» громко тарахтел, нарезая над аэродромом круг за кругом, а первый в истории ВВС строевой летчик–парашютист все никак не решался сделать, как оказалось впоследствии, самый главный шаг в своей жизни. И вдруг от самолета отделилась черная точка и стремительно понеслась к земле. Мошковский прыгнул! Еще мгновение — и под громогласное «ура!» летчиков Яков, надежно зацепившись за небо раскрывшимся куполом парашюта, величественно поплыл к земле. Приземлился не без приключений — на крышу дома, с которой его потом снимали с лестницей. Но начало было положено. Следом за Мошковским смело шагнули в бездну еще четыре летчика–добровольца, а этот день с тех пор вошел в историю как день рождения советского парашютизма. К концу сборов уже 30 человек с гордостью называли себя парашютистами.
Воодушевленное таким успехом московское начальство поручило воронежским летчикам не только выполнить первый в истории групповой прыжок, но и провести первую в мире десантную операцию!
2 августа 1930 года, в день святого пророка Ильи — покровителя авиаторов, с «Голиафа» сначала сбросили шестерку вооруженных десантников комбрига Минова, а следом десантировали еще шестерых во главе с Мошковским. Самолетами Р–1 воздушным бойцам доставили контейнеры с боеприпасами и оружием. Этот парашютный десант у деревни Клочково под Воронежем стал заглавной строчкой в славной истории советских воздушно–десантных войск, а 2 августа — днем их рождения.
После этих событий Яков Мошковский стал весьма заметной фигурой в Воронежской авиабригаде. О бесстрашном и лихом парашютисте узнали и в Москве. Поэтому когда командующий Московским военным округом Август Корк решил на учениях попробовать в деле отряд летчиков–парашютистов 11–й авиабригады, то возглавить его поручили Мошковскому. Яков блестяще справился с поставленной задачей и впервые провел классическую операцию армейского спецназа. 2 сентября 1930 года с девятиместного пассажирского (!) самолета АНТ–9 в утренних сумерках (!) с высоты всего 250 (!) метров в тылу «противника» сбросили отряд из 11 десантников. Действуя дерзко и решительно, спецназовцы с ходу захватывают армейский грузовик. За руль садится Мошковский, а в кузове, под брезентом, прячутся остальные. А дальше — как в кинофильмах о Джеймсе Бонде: сметая все на своем пути, автомобиль мчится к штабу дивизии, в мгновение ока снят часовой, пленен весь руководящий состав, вскрыт сейф, изъяты секретные карты и документы, перерезаны линии связи, дымовыми шашками обозначен подрыв стратегического объекта «противника». Затем стремительный бросок на грузовике к «линии фронта» и скрытый переход через глухой лес и болото к своим. Каково? Аж дух захватывает! Будь моя воля, именно 2 сентября отмечался бы день рождения отечественного спецназа.
С верой в свою звезду
Инспектор ВВС РККА по парашютному делу комбриг Минов считал Мошковского своим главным помощником и все чаще привлекал на занятия с парашютистами, где Яков выполнял показательные и экспериментальные прыжки. По просьбе Минова он впервые совершает затяжной прыжок, который едва не заканчивается трагически. Управлять телом в свободном падении парашютист не умел, и коварный воздушный поток не только опрокинул его на спину, но и зажал вытяжной парашютик. Лишь у самой земли Мошковскому удалось перевернуться и раскрыть купол. Затем были первые прыжки с предельно малых высот на лес, в воду, болото и ночью (!) — на неосвещенную площадку...
23 марта 1931 года Мошковский впервые в СССР выполнил прыжок в зимних условиях. Сегодня это вызывает улыбку, а тогда — событие!
Отношение летчиков к парашютным прыжкам во многих частях оставалось, мягко говоря, негативным. Минов с Мошковским не вылезали из командировок, «гастролируя» по авиагарнизонам, где они методом личного примера убеждали авиаторов в надежности и безопасности парашютов. Случались и трагедии. В апреле 1931 года во время учебного прыжка погиб летчик–истребитель А.Журавлев. Парашют ему укладывал Мошковский... Сослуживцы летчика — в шоке и прыгать наотрез отказываются. Чтобы доказать исправность парашюта Журавлева, Мошковский тут же на глазах у всего гарнизона совершает на нем прыжок и образцово–показательное приземление. Убедил. Занятия с летчиками продолжились.
Парашютное дело постепенно развивалось и становилось все более и более популярным. В 1931 году благодаря усилиям Минова и Мошковского 160 парашютистов совершили 550 прыжков. Поддавшись энтузиазму первопроходцев, бесстрашно сиганул за борт самолета даже будущий маршал Семен Буденный! Но главным результатом их опасной работы было то, что всего за год парашют спас жизни 15 летчикам, уже без страха покинувших в небе аварийные самолеты.
Гроссмейстер парашютного спорта
31 мая в селе Тушино под Москвой открывает двери Высшая парашютная школа Осоавиахима, которую возглавил Яков Мошковский. При нем она станет главной кузницей руководящих и инструкторских кадров, обеспечивших бурное развитие парашютизма в СССР.
Сначала в Москве, а затем по всей стране множится количество парашютных кружков. Неугомонно снуют самолеты над Тушино — от зари до зари работает школа Мошковского. В Красной Армии начинается формирование первых частей воздушно–десантных войск — парашютистов требовалось очень много.
Не забывал Яков и о самих парашютах, регулярно наведываясь на первую советскую парашютную фабрику. Начал с того, что создал там парашютный кружок и увлек прыжками всех — от рабочего до конструктора. Лишь благодаря ему не ушел с фабрики и стал выдающимся советским конструктором парашютов лауреат Сталинской и Ленинской премий доктор технических наук Николай Лобанов. А между тем дело, за которое агитировал Мошковский, было весьма рискованным. Уже не раз смотрел в глаза смерти и сам Яков.
Во время выполнения очередного затяжного прыжка у него не раскрылся основной парашют, а запасной от динамического удара превратился просто в лохмотья. Спасло чудо — одиноко стоящее на поле дерево, в крону которого со всего маху он и рухнул. Когда выполняли прыжки его подопечные, он обычно стоял в дверях самолета без парашюта — выпускающим. От страха один из незадачливых парашютистов мертвой хваткой уцепился за Мошковского и вывалился вместе с ним за борт самолета. Оба камнем понеслись вниз. Как и что сделал Яков — до сих пор загадка. Лишь перед самой землей он сумел–таки раскрыть парашют курсанта и успешно приземлиться на нем вместе с ним. Можно только догадываться, сколько седых волос добавилось в густой шевелюре Якова Давидовича после этого экстрима. Но так везло ему далеко не всегда. Прыгая с предельно малой высоты, он сломал левую ногу и хромал теперь на работу, опираясь на палку. Но еще толком не срослась левая, как он стал прыгать, приземляясь только на правую. Сломал и ее. Пришлось взять в руки костыли, однако и на этот раз его нетрудоспособность длилась недолго. Мошковский снова в небе, приземляясь теперь на «пятую точку», или, как шутили парашютисты, — на корму.
19 августа 1934 года во время проведения первого слета парашютистов города Москвы состоялось торжественное вручение только что учрежденных знаков «Мастер парашютного спорта СССР». Знак номер один получил Леонид Минов, а номер два — Яков Мошковский. Так были отмечены, как с юмором тогда писали в газетах, «дедушка» и «бабушка» советского парашютизма. Не забыло мужественных первопроходцев и советское правительство. 7 мая 1935 года Минова наградили орденом Ленина, а как отмечено в постановлении ЦИК, «мастер парашютизма, выдающийся экспериментатор по освоению прыжков с различных самолетов в различных метеоусловиях Яков Мошковский» удостоен ордена Красной Звезды за номером 534.
12 мая на парашютистов решил посмотреть сам Сталин. Отличился Мошковский и здесь. Мастерски десантировал с самолета «Сталь–3» 5 девушек с цветами, которые они эффектно преподнесли вождю и сопровождавшим его членам правительства. Отчитаться перед Сталиным было чем: в СССР уже работали 140 аэроклубов, 115 парашютных станций и 400 парашютных вышек! Парашютным спортом заболели тысячи, а Мошковский уже мечтал о миллионах...
При исполнении служебных обязанностей
В понедельник, 24 июля 1939 года, в советской стране впервые отмечался День Военно–морского флота. На Химкинском водохранилище прошел грандиозный военно–спортивный праздник. На глазах у тысяч зрителей прыжок особой сложности с отцепкой основного парашюта и приводнением на запасном выполнял майор Мошковский. Неожиданно налетевший порыв ветра швырнул парашютиста на берег, где он головой ударился о борт грузовика — передвижной торговой точки. От полученной травмы Яков Давидович скончался. Это был его 302–й прыжок... О гибели прославленного парашютиста газеты сообщили только 28 июля. В эти дни произошло несколько трагедий — погиб экипаж Героя Советского Союза Виктора Хользунова, разбился летчик–испытатель Михаил Алексеев...
В опубликованном некрологе говорилось: «24 июля трагически погиб известный мастер парашютного спорта СССР майор Я.Д.Мошковский. С именем тов. Мошковского связана история парашютного спорта в нашей стране. Он был пионером массового парашютизма. Прекрасный мастер парашютного дела, смелый летчик, он всю свою жизнь отдал делу укрепления оборонной мощи Советского Союза». Прощание и гражданская панихида состоялись в Доме работников искусств, и в этот же день под мелодию «Интернационала» урну с прахом Якова Мошковского в нишу древней стены Новодевичьего монастыря установил один из первых Героев Советского Союза полярный летчик Маврикий Слепнев.
Закончился короткий, но славный жизненный путь Якова Давидовича. Судьба отмерила ему до обидного мало — всего 33 года... Трудно сказать, как сложилась бы его дальнейшая жизнь, если бы не эта нелепая смерть. Большинство первых советских парашютистов Сталин «отблагодарил» сполна — репрессиями и расстрелами. В 1940 году получил 14 лет лагерей и ссылки друг и соратник Якова — «враг народа» комбриг Леонид Минов, 29 мая 1943 года расстрелян конструктор парашютов комдив Павел Гроховский. Наверное, не миновала бы горькая чаша сия и Мошковского.
* * *
7 ноября нынешнего года у него юбилей — 105 лет со дня рождения. К сожалению, мы очень расточительны с памятью о людях, которые являются нашей национальной гордостью. Очень хотелось бы, чтобы о первом отечественном парашютисте помнили в нашей стране, помнили в ДОСААФ, помнили воины–десантники, парашютисты–спецназовцы. Хорошо бы проводить ежегодные соревнования спортсменов–парашютистов на кубок имени майора Мошковского, не лишним было бы и зачислить его навечно в списки одного из подразделений десантников–спецназовцев.
Николай Качук.
Репродукции фотографий сделаны автором.
