Пересекаются ли параллели?

Беспорядков и демонстраций не было, хотя союзы жертв СЕПГ выступили с протестом, а российское министерство иностранных дел выразило свое недовольство. Интерес к событию был чрезвычайно высок: когда в мемориальном комплексе "Заксенхаузен" состоялось открытие музея "Советский спецлаг N 7/N 1", люди толпились у стен, сидели в ожидании на корточках и пытались прорваться в гардероб. Потому что в Заксенхаузене, в пригороде Ораниенбурга недалеко от Берлина, открылась прежде тайная глава немецкой истории.

В 1945 году интернирование не закончилось, и мучения военнопленных после того, как они были освобождены из одного из "самых современных концентрационных лагерей принципиально нового типа, который в любое время можно расширить" (Гиммлер), не прекратились. Потому что МГБ, жестокая и могущественная советская спецслужба, с 1945 по 1950 годы взяла под свой контроль один из 10 немецких спецлагерей на территории концлагеря. Этот факт во время "холодной войны" годился на Западе только как пропагандистский материал, а в ГДР он был под табу. Сама экспозиция в открывшемся музее полна аналогий и параллелей. В конце концов, "концлагерь" и "спецлагерь" - тоже очень похожие слова... А как выразилась президент федерального конституционного суда Ютта Лимбах, музей рассказывает о "чертовом колесе двух систем".

В первую очередь в спецлаг N 7/N 1 попадали нацисты, в том числе надзирательницы из концлагеря Равенсбрюк. Но вскоре там оказались и противники советской системы, мнимые или настоящие. Среди них были такие деятели искусства, как пионер трюковых фильмов Ханс Фишеркезен или Генрих Георг, который умер в Заксенхаузене. Были там и посаженные по доносу 38 "гройсенских юношей", которых, вопреки имевшимся доказательствам их невиновности, обвинили в принадлежности к "Вервольфу", после чего 20 из них погибли. Экспозиция демонстрирует страшные параллели, например, участь Макса Эмендерфера, который попал в 1936 году в концлагерь Заксенхаузен как коммунист, позже сражался на Восточном фронте на стороне Красной Армии, а затем был арестован как "шпион гестапо" и доставлен в спецлагерь Заксенхаузен.

Темный, низкий, почти незаметный бункер нового музея прячется в тени огромного обелиска с красными треугольниками, который возвышается над оставшимися бараками и пустыми площадями как реликт пропагандистской героизации жертв: экспозиция занимает всего одно помещение, обрамленное лентой, на которой - газетные статьи с дебатами о спецлаге, где за застекленными черными витринами - документы о разрастании МГБ, создании спецлага и жизни разнородной массы арестантов: письма, журналы, фотографии, приказы. Здесь демонстрируются экспонаты - свидетельства лагерной жизни: пишущая машинка с русскими буквами из "политотдела" лагеря, ложка, шахматы...

Самый душераздирающий экспонат - одна из трех советских "Книг памяти", которую благодаря сотрудничеству с российским государственным архивом впервые можно увидеть за пределами России. Из 60.000 человек, которые в течение 5 лет содержались в спецлаге, более 11.000 умерло от голода, невыносимых условий и болезней. Даже без намеренного уничтожения заключенных смерть в спецлаге достигла "такого же уровня", как раньше в концлагере, говорил Гюнтер Морш, директор Фонда бранденбургских музеев. Самые спорные предметы: стул с бежево-коричневой обивкой, сине-белая одежда, картина со сценой охоты. Комендант лагеря Алексей Костюхин приказывал заключенным делать те или иные вещи, потом привозил их в Москву, в свою квартиру. Появление их в экспозиции, по некоторым оценкам, - пример бездушия, так как это покоробило многих бывших арестантов. Однако, по мнению организаторов музея, для понимания реалий тех дней подобные экспонаты незаменимы. Даже если экспозиция наносит душевную травму некоторым посетителям...

"Зюддойче цайтунг".