Подобно тому, как с приходом зимы крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь, так и с приходом весны дачный пчеловод готовится к тому, как лучше использовать предстоящий солнечный сезон с пользой для себя и своих многочисленных и весьма специфических питомцев, до этого безвылазно зимовавших в ульях. Об одной пчелиной истории мы рассказывали в заметке «Пасека на дачном участке, или Фактор риска» («Р», 8 февраля 2008 года). С тех пор прошел год. Баталии по поводу дачных пчел все это время бушевали в судах нешуточные.
Есть и такая фобия
Событие, ставшее основанием для долгих судебных разбирательств, произошло в садоводческом товариществе «Полет-2002». Расположено оно в соседствующем с Минском Смолевичском районе. И событием этим стал всего лишь укус пчелы. Казалось бы, эка невидаль. Для обычных людей – да, но только не для Антонины Колесниковой, пострадавшей от укуса соседской пчелы. Когда Антонина Николаевна в злополучный день 6 июня 2007 года почувствовала опасность, исходящую от ульев дачного пчеловода Виктора Чучулова, то присела, чтобы избежать укуса пчелы. Тем не менее пчела ее ужалила в бровь. Отчего у женщины началась аллергическая реакция, и она вынуждена была обратиться к врачу. Укусы пчел, как утверждается в письменном заключении специалистов-аллергологов 10-й городской клинической больницы Минска, для Колесниковой смертельно опасны.
Согласно уставу садоводческого товарищества «Полет-2002» те, кто в нем состоит, имеют право содержать на выделенном садовом участке пчел при обязательном соблюдении ветеринарно-санитарных правил и без ущерба для нормального отдыха членов садоводческого товарищества и их семей на соседних садовых участках. Поэтому Антонина Колесникова попросила соседа В. Чучулова убрать пчел с его дачного участка. Виктор Антонович установил двухметровый забор вокруг участка, оформил санитарный паспорт, но пасеку, состоящую из 10 ульев, переносить не стал. Пришлось Колесниковой побуждать его к этому посредством суда. Но и суд Октябрьского района Минска, который рассматривал иск, поначалу ей отказал. А Минский городской суд отклонил кассационный протест на это решение, который внесла прокуратура Октябрьского района г. Минска.
После выступления газеты, поддержавшей свою читательницу, получившую отказ в судебных инстанциях, вынесенное решение было все-таки отменено, а дело направили на новое рассмотрение в тот же суд, но другому судье. Наталья Песенко рассматривала его скрупулезно. Разброс же свидетельских мнений в суде был достаточно большим.
Так, заместитель председателя клуба пчеловодов «Белорусские пчелы» А. Терпинский, выступивший в качестве свидетеля, доказывал суду, что им совместно с другими пчеловодами проводилась проверка содержания пасеки на участке В. Чучулова. При этом установлено, что содержание пчел ведется с соблюдением всех ветеринарно-санитарных норм, принятых в Беларуси и странах Европы. Ряд членов садоводческого товарищества заявили, что пчелы, содержащиеся на участке №100, которым владеет В. Чучулов, им не мешают. А вот свидетели Я. Липницкая и А. Лесков подтвердили, что видели, как в злополучный день 6 июня Чучулов работал с ульями, из которых вылетело большое количество пчел и направилось в сторону А. Колесниковой, одна из них и ужалила ее.
И хотя Виктор Чучулов напирал на то, что нет доказательств, что Колесникову укусила именно его пчела, суд на сей раз вынес решение не в его пользу. При этом были учтены многие факторы. Так, согласно рекомендациям, изложенным в справочниках по пчеловодству, следует размещать не более трех пчелосемей на одну сотку (на участке Чучулова площадью 0,0576 га содержалось десять пчелосемей). Установление владельцем участка сплошного забора высотой два метра, а также направление им лета пчел не в сторону участка Колесниковой не является бесспорным препятствием для попадания пчел на участок Антонины Николаевны. Специалист лаборатории пчеловодства РУП «Институт плодоводства» В. Гунько показал суду, что, как правило, при установке забора такой высоты пчелы пролетают через него и только через 20—30 метров полета снижают высоту. Однако однозначно специалист не утверждал, что при наличии такого забора пчелы не попадут на соседние участки. В поисках нектара они вполне могут там оказаться.
Согласно медицинскому заключению, у Антонины Колесниковой выявлена аллергия к яду пчел. Укусы пчел в течение лета 2007 года, пришел к выводу суд, привели к тяжелым осложнениям и потребовали экстренной медицинской помощи. Подобные апофилактические реакции представляют смертельную опасность при повторном пчелином укусе. Не случайно Колесникова стала наблюдаться у врача-психотерапевта психоневрологического диспансера по поводу фобии пчел, соматоформной дисфункции дыхательной системы. При виде пчел на своем садовом участке, их жужжании она не находит себе места. У нее развился бронхоспазм, стали беспокоить головные боли, головокружение. Антонине Николаевне все чаще в последнее время нездоровится, ей пришлось вообще отказаться от летних поездок на дачу, чтобы избежать контактов с соседскими пчелами…
А ульи — убрать
Приняв во внимание все эти и другие обстоятельства, судья Наталья Песенко вынесла решение, что содержание Виктором Чучуловым на своем садовом участке пчел, несмотря на соблюдение ветеринарно-санитарных норм, является небезопасным для истицы, мешает нормальному отдыху членов садоводческого товарищества, их семьям. Суд пришел к выводу о необходимости запретить Чучулову содержать на участке № 100 садоводческого товарищества «Полет-2002» ульи с пчелами, возложил на него обязанность убрать пасеку с участка.
Кроме того, с пчеловода в пользу истицы взысканы судебные расходы, как то: возврат государственной пошлины на подачу искового заявления, кассационной и надзорной жалобы, расходы по оплате юридической помощи. Все эти расходы превысили 1 миллион рублей. В возмещение морального вреда с В. Чучулова в пользу А. Колесниковой взыскано 200 тысяч рублей. Чувствительным, таким образом, оказался укус пчелы и для ее хозяина.
На сей раз атаку на судебное решение повел сам пчеловод. На первый взгляд, Чучулов нашел множество доводов для того, чтобы отменить его. Назову лишь некоторые. В садоводческом товариществе «Полет-2002», доказывал он, в радиусе 250 метров от участка № 99, где случился злополучный укус, получивший далеко идущие судебно-правовые последствия, имеются пчелиные пасеки пяти членов садоводческого товарищества. Кроме того, три пасеки соседнего товарищества «Электрон» буквально примыкают к «Полету-2002». Есть пасеки и в близрасположенных деревнях. Пчела любой из перечисленных пасек, доказывает проигравший дело пчеловод, вполне могла сделать свое черное, как оказалось, дело. Ведь пчелы летают в радиусе до пяти километров, в зависимости от наличия медоносов. Чья пчела укусила А. Колесникову, считает Виктор Антонович, доказать невозможно. Да и проявления агрессии не свойственны для его пчел карпатской породы. Все эти и другие доводы не побудили судебные инстанции пересмотреть решение суда, вынесенное Н. Песенко.
Спета ли песня дачной труженицы?
Руководители РУП «Белпчеловодство» в спорных ситуациях обычно ссылаются на то, что в нашей стране не имеется действующих актов, регламентирующих занятие пчеловодством! Поэтому рекомендации выдаются согласно справочным данным, которые касаются только пасек системы Минсельхозпрода. В каждом садовом товариществе сами члены товарищества вносят в устав свои предложения по содержанию пчелосемей.Основное требование — получить согласие на размещение пасеки у соседей, чьи участки примыкают к его участку.
Генеральный директор РУП «Белпчеловодство» Павел Парецкий считает, что начнем в чем-то ограничивать, приструнивать садоводческие пасеки — потом дойдем и до сельскохозяйственных. В результате пчеловодство как отрасль пострадает. В практике подобное уже было. В свое время не стало кормовой базы для диких зверей в лесах. Не сразу, но нашлась причина: пчел не хватало, чтобы опылять лесные растения. Лесхозы стали активно заводить пасеки, и ситуация изменилась в лучшую сторону. Опыленческое направление для пчеловодства главное, а уже потом идет медовое.
Кстати, отечественное пчеловодство в последнее время значительно окрепло. В стране насчитывается 212 тысяч пчелосемей. Пасеки ныне имеются в 685 СПК. В пчелопитомники, которые есть в окрестностях Бреста, Гродно, Барановичей, на работу можно устроиться с большим трудом. Но вот дачные пчеловоды пребывают на вторых ролях. Нет даже сведений, сколько их в нашей стране.
Почему, задаюсь вопросом, воздвиг двухметровый забор из шифера тот же В. Чучулов? Потому, что в соответствующих справочниках по пчеловодству рекомендуется устанавливать двухметровый забор из кирпича, доски, шифера и других материалов и высаживать живую изгородь, если расстояние от границы соседнего участка до летка ульев менее 4 метров. Но установка забора – перестраховка, не более. Проблемы это не решило, выиграть дело Чучулову не помогло.
Я полностью согласен со вступившим в законную силу судебным решением по поводу пчелиного укуса. Потому что сам видел и прочувствовал страдания Антонины Николаевны. Как бы ни сопротивлялся Виктор Чучулов, но, судя по всему, судебному решению ему придется подчиниться. Выходит, песенка дачных пчел и с других пасек, образно говоря, спета, коль создан такой судебный прецедент? Противится душа утвердительно отвечать на этот вопрос. Мои предки в нескольких поколениях, живя в деревне, держали пчел. Часто мне с чужой помощью, в основном соседей, удавалось усаживать на дерево, а потом и ловить рои. В моей трудовой книжке есть и запись, свидетельствующая о том, что я некоторое время работал помощником пчеловода в родном колхозе «Россия» Ивацевичского района. Хозяйство тогда имело свою пасеку, за которой наряду с личной досматривал отец…
Полгода назад умер отец, и осиротело его пчелиное хозяйство. Перед смертью он, пожалуй, больше всего тревожился о судьбе пчел. Предложил и мне взять несколько ульев на дачу. Я подумал-подумал и от такого подарка отказался. Чего скрывать: история, о которой рассказал, побудила к этому. Очень не хочется оказаться в ситуации Виктора Чучулова.
У моих родителей четверо детей. Каждый из них в лучшем случае может поселить оставшихся без хозяина пчел на дачу. И каждый в силу разных причин (в том числе и тех, что фигурируют в данной статье) не спешит это делать. Конечно, случай этот частный. Но он, как мне представляется, достаточно показательный. Вместе с детьми, перебирающимися из деревень в города, сюда же (точнее, в их окрестности) перебираются и пчелы. Или, как в моем случае, не перебираются.
Выиграет, если брать по большому счету, страна, если откажется от так называемых дачных пчел? Конечно же нет. Но должны ли судебная и другие ветви власти игнорировать специфическую фобию Антонины Колесниковой? Также нет! Судебный «укус», если трезво оценить, для пчеловода Чучулова не такой уж страшный и тем более не смертельный. Думаю, способен еще Виктор Антонович найти спокойное местечко, где его пчелы не будут причинять кому-либо беспокойство и вред. Но в то же время этот случай, считаю, лишний раз убеждает, что остро требуется квалифицированный правовой акт, регламентирующий занятие пчеловодством, в том числе и на участках, принадлежащих садоводческим товариществам.
