Они боролись с оккупантами, учились в “лесной” школе и погибали, не проронив на допросах ни слова
В Любанском краеведческом музее хранится орден Отечественной войны I степени. Им за мужество и героизм, проявленные комсомольцами и молодежью в годы Великой Отечественной войны, награждена районная комсомольская организация. Единственная в Беларуси, одна из трех в СССР, наравне с легендарными краснодонцами.
Тихая отвага
Уже 22 июня над Любанью появились самолеты с черными крестами на крыльях, и вскоре в стороне Слуцка раздались взрывы. Потом с запада на восток потянулись группы отступавших солдат, небритых, уставших. Стало ясно: война всерьез и надолго. Завернув комсомольские билеты в плотную ткань, Люба с подругой спрятали их под корень дуба.
А вскоре по деревням поползли слухи: в лесах создаются партизанские отряды. И вот тому подтверждение: 7 ноября сорок первого, когда гитлеровцы были под Москвой, партизаны разгромили вражеский гарнизон в Любани и водрузили над немецкой комендатурой красный флаг.
Люба решила податься в партизаны. Но отец остудил пыл девушки: куда тебе, 16-летней? Надежные люди нужны не только в лесу. Действительно, как-то ночью дома отец долго вполголоса разговаривал с партизанами. И утром сказал дочери: “Сегодня в больнице тебе врач передаст очень нужные партизанам медикаменты. Спрячь их понадежнее, принеси домой”.
Люба регулярно посещала в больнице одинокую тетю, примелькалась и медперсоналу, и полицейскому посту возле Орессы. Но каждый раз с медикаментами шла через мост только тогда, когда там дежурил связанный с партизанами полицай. Их деревня Поличное — уже партизанская зона, поэтому каждого идущего в том направлении проверяли особенно тщательно.
Потом девушка под разными предлогами начала навещать начальника любанской полиции Гидроновича. Он выписывал необходимые пропуска, справки. Иногда предупреждал: немецкий отряд собирается нагрянуть в тот или иной район. Сообщал, где пройдет ценный обоз, какие силы сосредоточены в гарнизонах. Эти сведения были для партизан подороже иных медикаментов. Но кто-то предал начальника полиции, и его постигла страшная участь.
— Особенно опасно было, когда в канун октябрьских праздников мне поручили отнести в отдаленную деревню, поближе к железной дороге, две мины, — вспоминает Любовь Игнатьевна. — Любая встреча с полицаем могла быть последней в жизни.
Потом Любовь Ольховик наградят медалью “За отвагу”. Выдадут документ, удостоверяющий, что она была рядовым партизанского отряда имени Громова бригады имени Чкалова. Ценную связную берегли, поэтому на базе отряда она не была ни разу. А загляни она в партизанские землянки, могла бы встретить там сверстника, будущего полного кавалера ордена Славы...
Сын за отца
Станислав Куркевич свято верил в идеи коммунизма, поэтому младшего сына назвал в честь первого коммуниста — Карл. И трудился ради светлой идеи в должности директора Любанской МТС старательно, творчески. Но осенью 1937 года как гром среди ясного неба: враг народа, длительный срок без права переписки.
Потом Станислава Ивановича реабилитируют. Посмертно. Но что было делать сыновьям “врага народа” во время оккупации? Ребята понимали: власть — одно, родина — другое. И Болеслав Куркевич, окончивший перед войной девять классов, с Владимиром Луковским организовали группу патриотически настроенных ребят. Уже на восьмой день войны они бросили гранаты в автомашину с немецкими солдатами. Потом занимались разведкой, распространяли листовки.. Где-то через год гитлеровцы выследили группу. Болеслава и Владимира арестовали. И расстреляли.
Место старшего брата занял Карл, ушедший в партизанский отряд имени Громова с матерью. Вместе со взрослыми он громил вражеские гарнизоны, пускал под откос эшелоны.. А после освобождения Беларуси пошел на фронт рядовым пехотинцем.
Дослужился разведчик Карл Куркевич только до ефрейтора, но после победы грудь 18-летнего солдата украшали ордена Славы всех трех степеней.
Ответственное поручение
Во время оккупации на острове Зыслов, окруженном со всех сторон труднопроходимыми болотами, находился Минский подпольный обком партии, штаб партизанского соединения. Там печатались, придавали людям сил, уверенности в победе газета “Звязда”, молодежная “Чырвоная змена”. А еще на остров садились самолеты с Большой Земли.
Первый секретарь обкома партии Василий Козлов не раз бывал в соседней деревне Загалье. И однажды дал конкретное задание комсомольцам.
— Василий Иванович сказал: война протянется не один месяц, если учить, воспитывать детей не будем мы, этим займутся гитлеровцы, их холуи, — вспоминала потом заслуженный учитель БССР Антонина Радько. — Поговори с комсомольцами, молодыми учителями. Организуйте школу... Мы подобрали, отремонтировали, вымыли помещение, а ребята начали обеспечивать школу самым необходимым.
Перед боями комсомольцы отряда Николая Розова получали поручения: при случае захватить трофеи — тетрадки, учебники, карандаши. А однажды ребята провели целую операцию — ночью в Слуцке пробрались в школу, открытую немцами, привезли в отряд целую кучу учебников, тетрадей, глобус, даже школьный звонок не забыли.
И 1 октября 1942 года в школе, которую называли “лесной”, “зеленой”, прозвенел звонок. В четырех классах за парты сели 110 учеников. Занятия шли в две смены по довоенным советским программам. В свободное время ученики помогали санитарам партизанского госпиталя. К годовщине Октябрьской революции ученики подготовили для партизан концерт, учителя рассказали о положении на фронте. Вместе с профессиональными артистами, лекторами ездили по отрядам, давали концерты, сообщали последние новости, поднимали боевой дух.
Фашисты знали о совет-ской школе в своем тылу. Нередко бросали на нее бомбы. Ребята прятались в погребах. Партизаны и сельчане восстанавливали разрушенное, занятия продолжались. В конце 1943 года в ходе карательной операции гитлеровцы все же уничтожили необычное учебное заведение.
Непокоренная
“Сейчас в каждом отряде созданы комсомольские организации. Молодежь, которая не была в армии, проходит обучение по программе всеобуча. В Кузьмичах и Соснах товарищ Майстренко создал в полицейских гарнизонах комсомольское подполье. Подпольные комсомольские организации также созданы в деревнях Живунь, Альбинск, Городятичи, Заболотье, Речень, Ново-Андреевка, Байлюки, Татарка...” Это выдержка из докладной инструктора ЦК ЛКСМБ Н. Карповича от 18 февраля 1943 года.
Особой активностью среди любанских комсомольско-молодежных групп выделялись подпольщики деревни Нежин. Гитлеровцы ощущали это, поэтому, окружив селение, арестовали наиболее энергичных девчат. Узнав о случившемся, партизаны тут же бросились в деревню, освободили девушек, препроводили их в отряд. Так подпольщицы сестры Мария и Феня Кононовы стали партизанками...
Однажды, возвращаясь после выполнения задания, Феня Кононова нарвалась на засаду. Услужливый бургомистр некто Дубик рьяно взялся за обработку девушки, надеясь через нее раскрыть молодежное подполье. Но не помогали ни посулы, ни издевательства. Гитлеровский служака решился на крайнюю меру. Избитую девушку в сопровождении конного отряда привезли в ее родную деревню. На берег Орессы согнали оставшихся местных девушек. И бургомистр пригрозил: “Не назовешь подпольщиков — расстреляем каждую десятую!”
Феня молчала. Полицаи подхватили ее с саней, поставили босую на мерзлую землю. Подпольщица — ни звука. Начали рвать на ее голове волосы. Безрезультатно. Поняв, что ничего не добьется, бургомистр приказал бросить связанную девушку в ледяную воду. “Нас восхитило мужество комсомолки, ее неодолимая воля к победе над врагом, — напишет позже в мемуарах Василий Козлов. — Мы рекомендовали подпольному обкому комсомола как можно шире оповестить всех о нежинских событиях: комсомольцы должны отомстить за смерть Фени!”
Вскоре партизаны разгромили гарнизон. Бургомистр Дубик был повешен на колючей груше-дичке. Где могила предателя, сегодня вряд ли кто-то вспомнит. А образ мужественной патриотки Фени Кононовой — в памяти народной. Ее величественный памятник, встречает каждого при въезде в этот непокоренный полесский городок.
