Партизанский доктор

В национальном архиве хранится много материалов о партизанском движении на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны. Среди них и материалы о партизанской бригаде имени Фрунзе, которая действовала на самом севере нашей республики, на Освейщине (теперь эта зона в составе Верхнедвинского района) и в Россонском районе. Именно здесь начинал свою боевую деятельность Петр Миронович Машеров. О совместной борьбе белорусских и латышских партизан на Освейщине упоминает в романе «Буря» известный латышский писатель Вилис Лацис. Я обратился в архив с целью найти материалы о моем отце Марачковском Александре Иосифовиче, который в партизанской бригаде им. М.В.Фрунзе был начальником госпиталя. И вот в моих руках список раненых и больных партизанского госпиталя бригады им. М.В.Фрунзе. Тонкая школьная тетрадь в клеточку, с подклеенными листами, всего 19 листов, заполненных знакомым отцовским почерком. …Госпиталь размещался в землянках. Партизанам часто приходилось менять свою базу в лесу, и тогда госпиталь строили заново. Ухаживать за ранеными отцу помогали моя мама Фекла Ивановна и моя старшая сестра Зина (они были одновременно санитарками и медсестрами, а вместе с ними работали и другие женщины). Отец вспоминал: все время не хватало лекарств. Поэтому он, до войны заведующий фельдшерско-акушерским пунктом, собирал в лесу травы, коренья и делал лечебные настои. Здесь, в госпитале, отцу приходилось быть и терапевтом, и акушером, и хирургом. Однажды он ампутировал пораженную гангреной руку бойцу, имея только ножовку, йод и спирт. Партизан выжил и после войны каждый год приходил к отцу 9 мая, чтобы вместе отметить День Победы. Летом 1943 года над партизанской зоной появились немецкие самолеты-разведчики «фокке-вульф». Партизаны называли такие самолеты «рамами» из-за особенностей их конструкции. Вслед за «рамой» обычно прилетали бомбардировщики «юнкерсы». Отец рассказывал, что, когда «рама» улетала, раненых срочно переводили и переносили на новое место. Однажды вражеский самолет удалось сбить из противотанкового ружья, когда он на небольшой высоте летел над лесом. Летчик выбросился с парашютом и был взят партизанами в плен. А из парашютного полотна в госпитале сделали бинты и простыни. К осени 1943 года линия фронта находилась недалеко от северных районов Беларуси. По ночам на лесную поляну, где был создан партизанский аэродром, в темноте освещаемый условными кострами, прилетали легкие советские самолеты У-2 и привозили оружие, медикаменты, газеты. Улетая обратно, самолеты забирали детей погибших партизан (их потом распределяли по детским домам). Отец рассказывал, что за плененным летчиком наши прислали внеочередной самолет, который привез необычный груз: движок, киноаппарат и киноленту. Вечером между деревьями партизаны натянули простыню, и на ней, как на экране, народные мстители смотрели хронику, которая обошла весь мир: разгром фашистских войск под Сталинградом. В то время наша партизанская зона была в окружении фашистов, а мы — партизаны, женщины, дети — смотрели кадры о пленении фельдмаршала Паулюса и его штаба и видели тысячи пленных немецких солдат – жалких, обмороженных, голодных. Сотни беженцев, находившихся в лесу под защитой партизан, сковывали их действия. Поэтому было решено вывести мирное население через линию фронта на освобожденную территорию Калининской области. В самом конце декабря 1943 г. партизаны повели нас – детей и женщин — через линию фронта лесами и болотами. Шли в основном ночью, а днем прятались в лесах. Зима в декабре 1943 года была мягкая, болота и реки едва покрылись тонким льдом. И при переходе через реки люди, случалось, шли по грудь в воде. Детишек переносили на руках. 1 января 1944 года мороз усилился. Чтобы не замерзнуть, все шли, не останавливаясь. Беженцев, как могли в тех условиях, разместили, обогрели, накормили. В августе 1944 г. после освобождения Беларуси они вернулись домой. Отца назначили заведующим Освейским районным отделом здравоохранения. Он руководил восстановлением больницы в Освее, лечил людей. А когда в больницу прибыли выпускники медвузов, отец сдал им полномочия. Но еще очень долго люди шли к нам домой, к «своему доктору». И отец никому не отказывал в помощи.