Врач-психотерапевт, бывший парламентарий Олег Сакадынец снова активно взялся за излечение людей от алкогольной зависимости
В АКТИВЕ Олега САКАДЫНЦА — восемь лет работы в Палате представителей Национального собрания республики и свыше трех десятилетий практического лечения людей. Даже в депутатскую бытность пациенты обращались к нему за помощью. Ведь силы воли, чтобы самому порвать с вредными привычками, хватает не у каждого. А талант «доктора SOS», как его нередко называют посетители, хорошо известен. Неудивительно, что, сложив полномочия парламентария, Олег Степанович вновь вернулся к медицинской практике, открыв в январе в Могилеве медицинский центр.
— SOS — это уже говорит о неотложности, оперативности и необходимости помощи от алкогольной, никотиновой, пищевой, игровой зависимости? Многие в ней нуждаются?
— Судя по звонкам, по тому, что прием скоро придется вести по записи, — да. К сожалению, наши культурные особенности таковы, что люди ищут в алкоголе выход в трудные моменты жизни. Со спиртным отмечают праздники, юбилеи и другие радостные события. А потом оказывается, что кто-то не может обойтись без водки, пива или вина и в другие дни. Тогда начинаются проблемы — со здоровьем, работой, материальным положением, взаимоотношениями с близкими, родными, соседями. Любой из этих симптомов должен стать сигналом к тому, что что-то идет не так. Что нужно срочно принимать меры к собственному спасению.
— Алкогольная зависимость — это генетическая предрасположенность?
— Четкой преемственности нет. У меня были пациенты, у которых прекрасные, образованные родители. Или наоборот — отец пьет, а ребенок вырастает вполне состоявшимся гражданином. Случается, конечно, сталкиваться и с так называемыми «династиями», где слабость к «зеленому змию» проявляют взрослые, а потом их дети. Но какого-то обобщения здесь не сделаешь: все люди — разные, и потому к их лечению тоже надо подходить индивидуально. С кем-то просто достаточно поговорить. Некоторых вообще после первого визита отправляю домой: выясняется, что у человека нет никакой зависимости, просто случались срывы. От алкогольной зависимости лечу индивидуальным подбором методик, и в результате человек избавляется от пагубных привычек на долгие годы. Главное, чтобы пациент потом не экспериментировал над собой, не проверял этот эффект на прочность.
— А если проследить географически: пьют чаще в городе или в деревне?
— Такой статистики вам тоже никто не даст. Зависимость — алкогольная, никотиновая, пищевая, игровая или какая-то другая — может проявиться везде. Другое дело, что у горожанина больше возможностей, чтобы ее избежать или избавиться от вредной привычки. Потому в перспективе планирую хотя бы раз в месяц вести приемы в райцентрах — и как нарколог, и как врач-психотерапевт. А пока пациенты приезжают на прием в Могилев. Вот сегодня побывал парень из Дрибинского района. Он лечился у меня от алкогольной зависимости несколько лет назад. В результате не только бросил пить, но и стал лучше жить материально: купил коня, развел иную домашнюю живность. Работает в местном хозяйстве. Говорит, что времени не только на выпивку нет — даже отдохнуть некогда! Теперь вот решил избавиться от курения.
А в сельхозфилиале «Чигиринка» предприятия «Белоруснефть — Могилевоблнефтепродукт», что в Кировском районе, и вовсе довелось проводить массовый сеанс. Еще в мою депутатскую бытность руководитель хозяйства попросил пролечить работниц фермы. Они были главной опорой сельхозфилиала, но, когда запивали, могли и на смену не выйти. Но дойку ведь не отменишь: приходилось срочно искать подмену, что не так-то просто. Мы собрали женщин прямо в конторе, и там провели сеанс. Если честно, сам думал, что результат будет 50 на 50. А когда спустя несколько лет расспросил директора хозяйства, как бывшие пациентки живут сегодня, тот рассказал: с алкоголем операторы машинного доения перестали «дружить», трудятся на современном комплексе, зарабатывают около 4 миллионов рублей в месяц. Купили себе скутеры, чтобы на работу ездить. И на отдых в Египет летают! Это — яркий пример того, как человек может изменить свою жизнь к лучшему.
— Олег Степанович, а сколько всего вылечили людей за три с лишним десятка лет практики?
— Никогда не подсчитывал. Для меня важнее видеть своих бывших пациентов счастливыми в семейной жизни, состоявшимися на службе. Они охотно рассказывают о своих успехах — я ведь для них человек не посторонний. Со многими «на связи» остаемся и после курса лечения: человеку порой нужно выговориться, обсудить свои проблемы, получить поддержку. Хочу сказать, что большинство тех, кто страдает от алкогольной зависимости, на самом деле хотят, чтобы им помогли, но при этом боятся огласки. Потому анонимность им гарантирую прежде всего. К слову, многие пациенты хотят продолжать курс и дальше. Конечно, задаю им провокационные вопросы: «Может, хватит? И так уже пять лет не пьешь!» Но очень радуюсь, когда в ответ слышу, что им понравилась трезвая жизнь. Например, ко мне регулярно заходят две старушки. Мы познакомились, когда им было по 82 года. Казалось бы, зачем в таком возрасте ограничивать себя в «удовольствиях»? Дескать, сколько там еще осталось? Но пенсионерки говорят: «Доктор, у нас же пенсия за несколько дней расходится, а оставшееся время впроголодь живем!» В числе пациентов есть и боевой генерал. Он признается, что Афганистан прошел, в Чечне воевал. А с такой заразой, как пристрастие к спиртному, справиться не может.
— Не секрет, что у пьяного человека больше риска обморозиться, обжечься или получить какую-то другую травму. Сейчас на государственном уровне обсуждается возможность оплаты такими пациентами собственного лечения. Как считаете, этот радикальный подход оправдан?
— Здесь важно, как говорится, не наломать дров, не стричь всех под одну гребенку. Ведь синдром алкогольной зависимости сегодня трактуется как болезнь, и относиться к этому надо как к болезни. Мы строим роддома, тратим немыслимые средства на то, чтобы выходить, вырастить ребенка. А взрослые, работоспособные люди, которые могут сегодня приносить пользу обществу и государству, порой выпадают из жизни.
Чтобы помочь человеку подняться над своей слабостью, необходимо подключить все структуры, все службы. Причем акцентировать внимание не только на тех, кто дошел до крайней точки, а также на людях, которым еще можно и нужно помочь. С этой целью было бы правильным открыть многопрофильный центр, куда люди могли бы обратиться со своей бедой. Где, допустим, тех, кто страдает от пищевой зависимости, научили бы правильно питаться. Курящим, пьющим помогли бы избавиться от недуга. Игромания — тоже серьезная проблема, решать которую лучше вместе со специалистом.
— В последнее время активизировалась борьба с плодово-ягодными винами. То их запрещают, то реабилитируют, то просто ограничивают время продажи. Есть ли от этого эффект?
— Не бывает «плохого» или «хорошего» алкоголя. Неважно, дорогое спиртное или нет — действует оно одинаково. Сегодня, к примеру, в медицине даже есть такое понятие, как «пивной алкоголик». А ведь многие до сих пор считают пиво совершенно безобидным напитком!
— Так, может, взять и запретить? Вы ведь лечили людей в восьмидесятые годы, когда в Советском Союзе прошла большая «кампания трезвости». Количество алкоголиков на тот момент сократилось?
— Как врач с многолетним опытом считаю: репрессивные меры здесь не помогут. История знает много примеров запрета на спиртное, причем — на государственном уровне. И всякий раз такие кампании проваливались. Совершенно неэффективна и изоляция человека от алкоголя. Избавившись от изоляции, он все равно возьмется за бутылку. Каждый должен сам выбрать свой путь, принять осознанное решение. А задача специалиста, родных, общественности — поддержать человека в его желании изменить свою жизнь.
— Спасибо за интересную беседу!
Вопросы задавала Светлана МАРКОВА, «БН»
