Название рубрики можно читать по-разному: "чудные" и "чудные". Для меня как для автора все герои, бесспорно, "чудные". Одни сразу назовут их безумцами, иные обнажат голову пред силой и неординарностью натуры. Их жизнь зачастую напоминает гротеск, чувства и эмоции концентрированы. В истовости своих увлечений они порой пугают и завораживают одновременно. К ним можно испытывать любовь или неприятие. Не может быть здесь только одного: равнодушия. "Какими бы пресными мы были, если бы Господь не разбавлял нас изредка парой-тройкой чудаков!" Это, между прочим, не я сказала. Станислав Ежи Лец, который, кстати, в свое время тоже слыл махровым чудаком...Вообще-то в паспорте у этого человека значится совершенно обычное имя Сергей. Как и у сотен тысяч сограждан. И красивая белорусская фамилия Полонецкий. Но если вы решите по какой-либо надобности к нему обратиться, то на Сергея он может и не отозваться. Не стоит обижаться. Никто из близких-друзей-знакомых давно не обращается к нему так. Уже не один год у него другое имя, которое сознательно выбрал сам, которое любит и которым гордится. Его зовут Скиргайла. Он глубоко убежден, что именно так должен звучать "Сергей" в этнической, старолитовской или старобелорусской, интерпретации. Ибо он живет в совсем другом времени. Примерно в эпоху Великого княжества и Речи Посполитой.
Абсолютный вахтер
Пан Скиргайла - личность известная среди тех, кто хоть сколь-нибудь интересуется белорусским средневековьем. Без него не может обойтись ни один рыцарский турнир, концерт ренессансной музыки или исторический бал. Потому что он во всем этом и есть одна из главных движущих сил. Он настолько истов, что нередко после концертов организаторам даже приходится улаживать проблемы с арендодателями, в связи с тем, к примеру, что в творческом порыве пан Скиргайла насквозь продырявил копьем не слишком прочные подмостки. Но подобные мелочи ему, конечно же, прощают. Ибо, во-первых, он человек творческий, а во-вторых, без него скорее всего и концерта бы не было. Ведь он и стихи на старобелорусском языке читает, и на флейте с дудой на все лады играет. Да к тому же он - лучший батлейер от Несвижа до Вильнюса!
Впрочем, беседуем мы со столь многогранным человеком в месте весьма прозаическом. В вахтерской будке, на проходной административного здания Национального художественного музея. А что вы думали - жить-то за что-то надо. Времена, когда батлейка могла прокормить, канули. Потому приходится по совместительству еще и круглосуточную вахту на культурной ниве нести. Ничего, Скиргайла справляется. И даже пытается менять окружающую действительность под себя. Как бы вы себя почувствовали, если бы вахтер, отвечая на вопрос, учтиво обратился к вам "пани" и дал справку на старобелорусском языке? В следующий раз наверняка нарочно захотели бы что-нибудь спросить у вежливого вахтера. Хотя бы для того, чтобы еще раз услышать эту малопонятную, но такую красивую речь...
Он на свой, средневековый, манер меняет современные имена сотрудников музея. Но они не обижаются, многим даже нравится подыгрывать этому чудаку. Да и разве можно обижаться на витиеватое, но уважительное обращение. Вот, правда, заявления, которые пану Скиргайле по казенным надобностям приходится писать - то на профсоюзные отчисления, то на очередной отпуск, - постоянно возвращают: "аутапiс шляхоцкi" не могут разобрать, просят все же быть скромнее.
Каждый сам кузнец своей... истории?
Доводилось ли вам хоть однажды бывать в Литве, любоваться на башню Гедиминаса (почти близнеца нашей Каменецкой вежи) и слушать о бессмертной победе литовского народа в битве при Грюнвальде? А в Кракове приходилось слушать про то, как польская молодежь перед каждым серьезным испытанием приходит к памятнику Адаму Мицкевичу, прося у "Адася" удачи? Если в этот момент заметить, что это отчасти и наш поэт, юные поляки в лучшем случае промолчат. Те, кому доводилось хоть однажды испытывать нечто подобное, думаю, поймут пана Скиргайлу. Он не собирается ни с кем спорить и выпрашивать строки для истории своей страны. И если нет у нас имперской гордости и великодержавных амбиций, это вовсе не значит, что сквозняк за спиной. Тем более что каждый из нас, по его глубокому убеждению, может сам создать образ истории своей страны. Это кропотливо, но совсем не сложно. Только нужно искренне любить то, чем увлекаешься.
По образованию Скиргайла - художник без диплома. За спиной несколько так и неоконченных вузов. Впрочем, его это не угнетает, ведь учится и совершенствуется он всякую свободную минуту. А жить вне общепринятых рамок он уже давно приноровился.
- Я не был похож на одноклассников. Меня часто били. За все - за то, что на каждый вопрос у меня было свое, мало похожее на другие, мнение, за то, что полный, за то, что в роду были евреи, за то, что не умел ругаться матом. Да мало ли за что! Ведь стоит однажды выбиться из стада, назад уже не примут. Но быть изгоем в некотором роде даже полезно. Это учит держать удар, отстаивать свои суждения, да и просто прямо в глаза людям смотреть.
Быть может, если бы Скиргайла рос в обычном коллективе, не было бы ни старинной батлейки, ни этнических мелодий, да и самого Скиргайлы, наверное, тоже не было бы.
...Мы разговаривали не один час. И, признаться, я так до конца и не поняла, чего в нем больше - искренности и святой веры в то, что делает, или игры и позерства. Наверное, одно уже давно трансформировалось в другое. Или наоборот. Говорит, во всем виновата еще и старинная семейная легенда о том, что один из предков Полонецких оказал немалую помощь Ягайле, когда тот к Грюнвальду готовился, за что потом даже графский титул получил. Правда это или чья фантазия - история умалчивает. Но пану Скиргайле и этого предания оказалось достаточно для того, чтобы "переселиться" в славную эпоху средневековья. Потому, уверяет, и веру себе нашел соответствующую - языческую.
- В юности был увлечен православием, даже мечтал стать священником. Потом передумал. Пытался найти ответы на свои вопросы в других конфессиях - униатстве, католицизме. После долгих исканий остановился на язычестве. Весьма демократическая религия, на мой взгляд. К тому же очень гуманная с точки зрения экологии. Человек - часть природы, а не ее властелин. Он просит у нее помощи, а не пытается повелевать ею. Настоящий язычник, между прочим, дерево никогда не срубит, прежде не извинившись.
На каком языке говорят
в стране Мечты?
Как и у многих ребят начала 80-х, любовь к белорусской "мiнуушчыне" вызревала на развалинах Мирского замка, куда по выходным ездила семья Полонецких. Смотрел на эти величавые руины Сергей и фантазировал: вдруг и у его предка - того самого, что Ягайловым соратником был, - тоже имелся подобный? Так постепенно появлялся свой, иллюзорный, виртуальный мир. Поначалу в стране мечты жили просто сказочные рыцари из пластилина, стояли замки из конструктора. Позже в ней появились старолитвинский язык, средневековые музыкальные инструменты и совершенно иное мироощущение.
- Я пытливый человек: начал разговаривать на белорусском языке, постепенно стал искать все новые и новые, более совершенные, более радикальные обороты, слова. Хотите, называйте это причудой, мне же больше нравится - генетическая память.
В своих поисках Скиргайла был очень упорным: в "кнiгарнях" от Вильнюса до Варшавы не осталось, пожалуй, ни одного факсимильного издания, посвященного языковым исследованиям. Их сбор стал увлечением всей жизни.
Теперь уже это больше похоже на азартную игру. Он настолько увлекся собиранием старых слов, что все друзья знают: лучший подарок для Скиргайлы - привезенное из глубинки, доселе неизвестное, старое слово. Он признает, что язык, на котором говорит, - искусственный, что носителей такого нет, поскольку наполовину он выдуман самим же Полонецким.
Но это язык его страны - страны Мечты. Он завораживает, будто песня.
Батлейка в Мире и мир
в батлейке
Время - штука непредсказуемая. Мальчик, грезивший когда-то на руинах старого замка о романтичном средневековье, позже примет участие в реставрации этого замка. И отчасти - в культивации увлечения этим самым средневековьем у других, таких же истосковавшихся по романтике "книжных" мальчиков. Но всему свое время...
А пока работал на реставрации, увлекся старинной белорусской батлейкой.
- Батлейка - безумно интересная вещь, - говорит Полонецкий. - Ведь это древняя модель мира. Там есть все - земля, небо, ад и рай. И батлейер - почти как Бог. Он создает этот мир (а всех героев своих кукольных представлений Скиргайла выполнил сам. - С.Л.), руководит им. Для того чтобы научиться руководить собственной жизнью, людьми в ней, надо освоить перво-наперво кукольные законы жизни. И батлейка - лучшая модель для тренировки. Работа не из легких. После представления, где я и кукловод, и артист, и аранжировщик, чувствуется нечеловеческая усталость. Непросто, доложу вам, быть Богом...
Старинный кукольный театр батлейка для него не просто увлечение - это способ найти себя и свое место в мире. "Она дает возможность почувствовать диалектику мироустройства. После спектакля начинаешь понимать, что люди - тоже куклы в этом искусственном мире. И рано или поздно каждому из нас приходится выбирать, кем быть - куклой или кукловодом".
Большинство современных батлеек - лишь стилизация средневекового кукольного театра. Скиргайла горд тем, что у него все выполнено по классическим канонам, - не зря же столько лет преподавал мастерство батлейки в детском кружке. А до этого не один год изучал батлеечное искусство вместе с известными энтузиастами - Галиной Жаровиной и Анной Выгонной. И в соответствии с традициями сюжеты в своей батлейке разыгрывает простые, понятные: библейские или исторические. Впрочем, даже когда он просто пересказывает тот или иной свой спектакль, демонстрирует сюжет по ролям. Как положено. Зычно и колоритно. Эдакий громогласный человек-театр. Впрочем, не забывайте, что нынешнее действие происходит в вахтерской будке, в пустом фойе администрации музея. И "перформанс" пана Скиргайлы слушают лишь журналист "СБ" да бронзовая громадная колхозница, что стоит в пустынном холле. Но отсутствие полного зала Полонецкого не печалит: рассказывать увлекательную историю о том, как Радзивилл Сиротка ездил в Италию приглашать архитектора Яна Марию Бернардони, он готов даже для единственного зрителя. Благо куклу Радзивилла Сиротки он заблаговременно принес в коробочке от китайской лампы...
...Отношение к таким людям не бывает однозначным. "Дурачится", - скажут одни. "Чудак", - скажут другие. "Оригинал", - станут на его защиту третьи. Мы же не станем спорить ни с одним из этих выводов. Быть может, они все имеют право на существование. Но, думаю, и вы не поспорите с тем, что после знакомства с паном Скиргайлой есть повод откопать в дачном хламе старый учебник истории нашей страны. Все ли так, как уверяет этот странный человек? И даже если найдете серьезные нестыковки, все равно можно трубить победу. Теперь уже вы ни за что не забросите старую книгу слишком далеко!..
