О чем вы думаете, когда видите на прилавке свежую булочку – щедро посыпанную маком витушку или прослоенную тягучим повидлом кружевную плетенку? Лично я начинаю судорожно вспоминать, в каком отделении сумки спрятала кошелек. А вот Владимир Радивилко в такие минуты словно наяву видит огромные формовочные машины, превращающие бесформенное тесто в аппетитные кругляши, жаркие хлебозаводские печи, возле которых чувствуешь себя точь-в-точь как на египетском пляже.
О машинах, печах и транспортерных лентах парень знает не понаслышке: он четыре года проработал пекарем на минском хлебозаводе «Автомат» – следил, хорошо ли поднимается тесто, не пошел ли трещинами будущий пирог. Сейчас Владимир обживается на новой должности – специалиста по работе с 
молодежью, однако до сих пор с ностальгией вспоминает о ночных дежурствах, белом пекарском колпаке и о стройных рядах румяных булочек, которые исчезают из минских магазинов за считанные часы.
Хочешь стать пекарем? Сними сережку
Владимир полюбил работу пекаря еще заочно: уж больно занятно рассказывала мама о трудовых буднях своего хлебозавода – например, о том, как еще в советские времена некий работник уснул на транспортере и чуть было не въехал в печь. Позже к маминым историям добавились рассказы старшего брата Сергея, который после девятого класса пошел учиться на пекаря. В общем, к пятнадцати годам Володя твердо решил продолжить семейную династию и, сдав школьные экзамены, подал документы в Государственный профессионально-технический колледж хлебопечения. «Существует стереотип, что после девятого класса в колледжи уходят только двоечники, – рассуждает мой собеседник, – но это не про меня: я сдал экзамены без единой тройки, и бывшая классная еще полгода выговаривала маме за мое странное, на ее взгляд, решение. Хотя я со своими четверками и пятерками не был в колледже белой вороной: со мной в группе училось немало ребят с хорошим аттестатом».
Если вы тоже мечтаете о карьере пекаря, формовщика или тестовода, будьте готовы к тому, что некоторые жертвы принести все-таки придется – к примеру, для многих барышень становится настоящим ударом табу на длинные ногти, кольца и сережки. О декоративной косметике тоже придется забыть: возле заводских печей воздух порой прогревается до 40 градусов – при такой жаре поплывет даже самая лучшая тушь и самая дорогая помада. «Накануне Нового года я ходил по цехам в костюме Деда Мороза, поздравлял коллег, – вспоминает Владимир, – и это было невыносимо – стоять на тридцатиградусной жаре в теплой шубе».
«Не могу выбросить зачерствевший хлеб – рука не поднимается»
Впрочем, достойная зарплата с лихвой окупает все эти тяготы: пекарь Минскхлебпрома получает около миллиона четырехсот. Денег хватает, особенно если учесть, что на съем жилья иногородним тратиться не приходится: у предприятия нет проблем с общежитием, а тем, кто обзавелся семьей, порой выделяют целый блок. Еще пятьдесят Володя получал за бригадирство – хвала начальству, которое не побоялось поставить во главе бригады двадцатилетнего парня, по-взрослому старательного и ответственного. А через четыре года его карьера сделала новый виток: Владимира пригласили на должность специалиста по работе с молодежью. «Всю первую неделю я еле удерживался от того, чтобы не попросить перевести меня обратно, – откровенничает мой собеседник. – После работы на ногах было непривычно целыми днями сидеть за компьютером – от недостатка движения даже живот стал расти, пришлось с удвоенной силой налечь на футбол и волейбол, которые я полюбил еще в школе».
Сейчас Владимир осваивается на новой должности и заочно заканчивает БГЭУ – пишет диплом о том, каким хлебобулочным изделиям отдают предпочтение наши соотечественники. А еще он никогда не выбрасывает в мусорное ведро зачерствевший хлеб, даже если микроволновка оживить его уже не в силах. «Мы собираем его в пакет и отвозим в деревню родственникам – в хозяйстве всегда найдется применение, – рассуждает парень. – А выбросить рука не поднимается. Это, наверное, профессиональное».
Виктория КРУПЕНЬКОВА, фото Дмитрия ЕЛИСЕЕВА, «ЗН»
