Руководитель Бобруйской балетной школы танцевала с Рудольфом НуреевымО том, что в их провинциальном городке вот уже 20 лет есть балет, многие бобруйчане даже не догадываются. И очень жаль. Потому что балет действительно замечательный. Образцовый детский ансамбль «Хореографические миниатюры» — лауреат республиканского фестиваля «Мы родом из детства», Всебелорусского фестиваля национальных культур, международного фестиваля «Золотая пчелка». Участвовали дети и в телеконкурсе «Сузор’е надзей», удостоены дипломов Министерства образования. Ансамбль много раз становился победителем международного фестиваля «Детские летние игры» в австрийском Герцогенбурге. Когда белорусские артисты впервые приехали на гастроли в Австрию, тамошние зрители отказывались верить, что перед ними — провинциальная самодеятельность. Да и организатор тура, пригласивший бобруйчан в гости, сразу сказал: «Представим вас как белорусскую балетную школу. В то, что вы любители, а не профессионалы, попросту никто не поверит. Любители так замечательно танцевать не могут!»
Балетом хрупкая девчушка Света Байшева заболела в семь лет. Она тогда жила в Уфе, и старшая сестра отвела Свету в Дом пионеров, в хореографический кружок. Как говорит сама артистка, быть может, ее роман с балетом и не был бы столь долгим, не повстречай она такого удивительного человека и педагога, как Елена Константиновна Войтович: «Елена Константиновна была главным балетмейстером Уфимского оперного театра. Ленинградка, из эвакуированных, в свое время она закончила Вагановское училище и танцевала еще при императоре Николае. Талантливейший человек, изумительный собеседник... Повезло мне не только с педагогом, но и с партнерами. Моим напарником был Рудольф Нуреев. Рудик, как мы его все называли. То, что он — талант, было видно невооруженным глазом. Он мог танцевать без устали несколько часов подряд. Даже когда репетиции заканчивались и все собирались домой, Нуреев оставался. Его выпроваживали со скандалом. Он и сам закатывал скандалы, если по какой–то причине репетицию отменяли. Тренировался самозабвенно, даже фанатично, постоянно «дергал» педагогов, мол, все ли он делает правильно. Рудик вообще был очень требовательным и к себе самому, и к партнерам. Работать с ним было насколько приятно, настолько сложно, уж очень резкий у него характер: чуть что не по нем, мог и накричать при всех, и по руке больно ударить, если не так руку подала. И никогда не просил прощения. Было, конечно, обидно, иногда я после репетиций втихаря плакала где–нибудь в углу. Но вскоре отходила, поскольку понимала, что он прав, и все ему прощала».
Рудольф Нуреев еще мальчишкой мечтал поступить в Вагановское училище в Ленинграде и, конечно, поступил. Через несколько лет, в 1961–м, будучи известным танцором, приехал в Уфу и сказал своей бывшей партнерше Светлане Байшевой: «Светка, бросай все, поехали со мной! Ты способная, тебя непременно возьмут!» Но она не поехала. Говорит, что на тот момент уже была зачислена в труппу Башкирского государственного театра оперы и балета, репетировала спектакль и просто побоялась рисковать.
— Конечно, потом об этом не раз пожалела, — признается Светлана Гиндулловна. — И все–таки недаром говорят: «Что ни делается, все — к лучшему». В уфимском театре я встретила свою судьбу. Мой будущий супруг Владимир Гончаренко (теперь он — балетмейстер в «Хореографических миниатюрах». — О.К.) попал в наш театр по распределению после Минского хореографического училища. На родину мужа, в Беларусь, мы вернулись, потому что у его родителей были проблемы со здоровьем. Поселились в Бобруйске, решили создать свой танцевальный ансамбль. Мы ведь без балета жизни не представляли. Я сама танцевала больше 20 лет, а в этом году 20–летие уже отметили и наши «Хореографические миниатюры» — ансамбль, который по сей день работает при Центре творчества детей и молодежи Ленинского района.
Первое время приходилось нелегко, за классической музыкой — произведениями Шуберта, Моцарта, Россини (а Светлана Гиндулловна сразу решила, что они будут ставить только классику и работать на пуантах) — приходилось мотаться в Минск. Несколько лет сама шила костюмы своим воспитанникам — просить о помощи их родителей стеснялась. Зато не стеснялась выпрашивать в своем родном Уфимском оперном театре списанные пачки (если кто не знает — это балетные юбки. — О.К.) и пуанты. Стирала, ломала, перешивала... И всегда брала чисто символическую плату за обучение. Дети, которые ходят в студию трижды в неделю, в месяц платят всего... 3 тысячи рублей!
Танцевать на пальцах способен далеко не каждый. За изящными па — изнурительный труд. Балерины, с виду хрупкие воздушные девочки, изнеженные сказочные принцессы, — сильные, хотя и романтичные натуры. Да, балет закаляет характер. А сколько мужества у этих небесных созданий! Порхает по сцене «небесная ласточка», лучезарно улыбается, а уходит за кулисы, снимает пуанты, а в них — кровь...
— Наши дети, а в студии сегодня 59 девочек и мальчиков в возрасте от 6 до 15 лет, влюблены в балет, — признается Байшева. — Они приходят на репетиции в любую погоду, и я сама, как бы ни была больна, если могу стоять на ногах, ни за что не пропущу занятие. Но однажды нас с мужем пригласили переехать в Могилев. Навсегда. В областном центре давали квартиру. И мы уже согласились, ведь в Могилеве у нас было бы больше возможностей, к тому же предложение поменять Бобруйск на Могилев поступало не впервые. В общем, стали оформлять документы и собирать вещи. Пришли в последний раз на репетицию, а там... Толпа родителей и дети — все до единого — ревут в голос: «Не уезжайте! Не бросайте нас!» Я разревелась вместе с ними и... пошла распаковывать чемоданы.
Если о чем и жалеют сегодня Светлана Байшева и Владимир Гончаренко, так это о том, что у них нет своей сцены, а ведь чтобы поставить хороший балет, она просто необходима. Потому и выступают их ученики не так часто, как хотелось бы. Зато когда такое случается, зрителей полный зал, ведь бобруйский балет на самом деле уникален. Магистр живописи из Австрии фрау Хайдэ Руттнер, приезжавшая в город на Березине по линии ЮНЕСКО, увидев спектакль, выдохнула: «Это просто фантастика! Я много раз видела детский балет, но все дети танцуют, как «пупэ» (куклы, марионетки. — О.К.), а ваши живут на сцене». Воспитанники Байшевой и Гончаренко действительно живут балетом. И неважно, что многие из них, повзрослев, не станут профессиональными артистами. В эту студию многие из них уже приводят своих детей. И говорят учителям спасибо. За то, что научили не только танцевать, но и ценить доброту, дружбу, любовь, искренность, помогли обрести уверенность в себе. А самое главное — за то, что их любили.
Фото автора и из архива Светланы Байшевой.
