За помощью обратился к специалистам предприятий “Белгеодезия” и “Белкартография”, которые непосредственно занимаются созданием и публикацией географических карт. Однако, как оказалось, помочь мне они не смогут, так как выполняют преимущественно дорогостоящие заказы юридических лиц. При этом на своих документах они, как правило, отображают не “седую старину”, а, например, нынешние границы земельных наделов соседних сельхозпредприятий.
В Государственном комитете по имуществу вначале обнадежили, сказали, что любой документ, касающийся земельных участков, внесен в единый государственный реестр, поэтому при желании всегда можно получить копию. Но когда узнали “возраст” моей карты, только развели руками: мол, это не к нам.
Что ж, можно попробовать отсканировать старый документ, распечатать в фотостудии или на обычном принтере. Но что делать, чтобы копия имела юридическую силу?
“Приносите свой документ, посмотрим”, — предложили в одной из столичных нотариальных контор. Пятна от варенья их нисколько не смутили. Но, узнав, что карта была составлена до революции, сказали, что никто мне не поможет. В отличие от некоторых стран-соседей в Беларуси реституция, то есть возврат имущества прежним владельцам, объявлена не была и вряд ли это будет сделано в ближайшие годы. Поэтому моя карта, как и ее копия, будут лишь семейной реликвией, напоминанием об истории рода, но никак не документами, имеющими юридическую силу.
В такой ситуации остается только отсканировать карту, а потом “почистить” с помощью компьютерных программ. Правда, скорее всего, придется изрядно повозиться. В прежние времена документы, подобные тому, который достался в наследство мне, делали большого формата. Поэтому, как сообщили в нескольких фотоцентрах, фамильную ценность придется сканировать по частям, а потом “склеивать”. С учетом этого копия фамильной ценности обойдется как минимум в 20 тысяч рублей. Однако при ветхости документа стоимость услуги может вырасти до нескольких сотен тысяч.
“Оживить” прадедушкину карту
В детстве эта карта, нарисованная на полотняной основе, с текстом, написанным на “неправильном” русском языке, была для меня просто игрушкой. Но повзрослев, я разобрался, что это — документ, который подтверждает, что мой прапрадед купил землю с деревней и лесом в нынешнем Новогрудском районе. Составленная еще до 1917 года, карта чудом пережила все советское время, хотя порядком и пострадала от разлившегося в подвале варенья. Чтобы она не износилась, досталась и моим детям, я и загорелся идеей сделать копию и при этом сохранить юридическую силу фамильной ценности.
