Овчинка стоит выделки

Казалось бы, мода на валенки, пусть себе подшиты да нестареньки, безвозвратно ушла. Но оказывается, что за этой теплой обувкой из овчины сюда, на Дрибинщину, и по сей день, как 100 лет назад, приезжают не только из разных уголков Беларуси, но и из приграничных районов России. Времена, когда почти в каждой дрибинской хате жили "катрушники" (шаповалы), канули в Лету, но тяжелый труд ныне живущих мастеров тут очень ценится. Еще бы! В таких теплых "сапожках" старикам по хозяйству управляться веселее, а детишкам на снегу резвиться: калоши только поверх натяни - и ни стужа, ни слякоть не страшны!

Дрибинская земля шаповалами славилась издавна. В старину они за тридевять земель валенки валять ходили. В советские времена обували в теплые "шкорни" собственного, ручного производства не только своих земляков, но и жителей Славгородского, Чериковского, Краснопольского районов, Смоленщины. На Дрибинщине шутят: "Знаете, почему у нас фамилии через одну одинаковые? Так шаповалы по домам ходили, деток народили, поэтому все кругом друг другу родня!"

По официальным данным, шаповальство (дословный перевод - валять шапку) зародилось на Дрибинщине в XIX веке. Версий его возникновения существует несколько.

- Согласно первой легенде тогдашний владелец имения Дрибин Оттон Цехоновецкий послал своих крестьян в Нижегородскую область, чтобы там они обучились шаповальскому ремеслу, - рассказывает сотрудница Дрибинского районного музея Жанна Климова. - Набравшись опыта, отбывавшие барщину крестьяне вернулись в родные края, где и распространили шаповальство, обучая этому нелегкому труду своих детей.

По второй версии владелец имения с целью увеличения населения (место это было довольно необжитое, пустынное - сам "фальварок" да несколько душ крестьян в деревне) пригласил селиться сюда всех желающих. Среди пришедших были и те, кто умел обращаться с овчиной, валять из нее шапки, валенки да варежки.

В старину шаповалы занимались отхожим и кустарным промыслом. Трижды в год те, кто помоложе, уходили работать по деревням. Помните поговорку: "Язык до Киева доведет"? Так вот, в музее говорят, что валенки довели одного дрибинского шаповала аж до Америки, откуда он посылал своей семье по 300 рублей в год - огромные по тем временам деньжищи!

К слову, секреты своего мастерства местные шаповалы всегда держали в тайне, передавая их из поколения в поколение, от отца к сыну. Даже свой, "катрушницкий", язык придумали, чтоб, не дай бог, не выведал посторонний технологию изготовления валяных изделий. На этом самом "катрушницком" языке ("катрушник" в переводе - вальщик) настоящие мастера разговаривают и по сей день. Валенки по-шаповальски - "шкорни", шапка - "катруха", кружка - "чахирка", иголка - "бодуха", деньги - "ховбы"... Благодаря этому языку шаповалы могли спокойно общаться между собой, не боясь быть рассекреченными. Сказывают, был случай, пришли в деревню, а хозяйка, заказавшая у них валенки, оказалась очень скупая, даже на стол не накрыла. Тогда один "катрушник" и говорит другому: "Жбаха - шкредьма, надо шкорни схалить!" Догадываетесь, что сие означает? Баба - жадина, надо валенки испортить!

Не знаю, смог ли мастер испортить валенки собственного изготовления, но одно знаю точно: валенки валять очень трудно. Работают местные шаповалы по старинке: в одиночку, вручную. На одну пару часов 6 - 8 уходит. Но дело того стоит - в такой теплой обуви в самую лютую стужу не холодно ни 80-летнему старику, ни малому ребенку.

Николай Сергеевич Ерофеев из деревни Гонтовля за неделю делает 10 пар валенок. Обучился он этому ремеслу совсем мальчишкой - 7 лет ему было, когда начал помогать своему старшему (12 лет разницы) брату выбивать овчину. Родился Николай Сергеевич в 1942 году, спустя несколько месяцев после того, как отец его ушел на войну, с которой так и не вернулся. Детей у матери на руках было шестеро, вот и приходилось с малых лет зарабатывать на кусок хлеба. В 16 лет Николай уже был заправским шаповалом и обходился без помощи брата. Сегодня в свои 62 года он уже и не вспомнит, скольких людей обул в теплые "сапожки". Говорит, когда был водителем в Дрибинском роно, всем тамошним работникам валенки смастерил. Да и своих детей, внучат да родных не обидел. Брату Володе, который живет в Волгоградской области, ребятишкам его не раз подарки собственного изготовления передавал. В 40-градусный мороз такая теплая обувь им там как нельзя кстати.

Пока работал (Николай Сергеевич уже на пенсии), приходилось очень нелегко. Зимой (работа у шаповалов сезонная) и в 4, а то и в 3 утра вставал, чтобы и по хозяйству управиться, и на валенки время выкроить. Чтобы хорошие валенки свалять - особое умение требуется. Труд ведь тяжелый, грязный. Перво-наперво печку надо хорошенько вытопить, дровишки годятся лишь дубовые да березовые. Потом овчину в мокрую скатерть уложить и бить больше часа руками, пока шерсть не сваляется. Затем отбитую шерсть катают всухую, а после два часа - в кипятке (!), пока не сядет. И только после этого ее разбивают до нужного размера на колодке.

За свою жизнь каких только валенок не делал гонтовльский "катрушник": и большущие мужские, и элегантные дамские, и крохотные - на двухлетнего малыша - детские. Лет 20 назад специально овец держал, да только пришлось от них отказаться - больно много ухода эти животные требуют. Было дело, за овчиной в Вязьму мотался, в районе в ту пору столько шаповалов было, что на всех ее просто не хватало.

Валенки продавал Ерофеев не только в округе, но и в Орше, Кричеве. За чудо-"сапожками" к нему даже из Москвы приезжали. Сегодня силы уже не те, чтоб по городам мотаться, работает мастер в основном на заказ, да время от времени продает свою продукцию в Горках. К слову, пик заказов приходится на Рождество и Новый год. Молодые родители заказывают под елку малюсенькие детские валеночки, взрослые дети - валенки для своих стареньких мам и пап. И для работников ферм это самая незаменимая обувка. В резиновых сапогах зимой особенно не находишься, а поверх валенок калоши натянул - и вперед!

Хорошо сделанных валенок взрослому человеку на три зимы хватает, непоседе-малышу, целыми днями бегающему по двору, - на 1 - 2 сезона. На одни взрослые "сапожки" уходит граммов 400 овечьей шерсти (мастера покупают ее по 14 тысяч за кило) и стоят они тысяч 20. Если шерсть приносит заказчик - валенки обойдутся раза в два дешевле.

Валенки у Ерофеева получаются - загляденье! Серые и белые, коричневые и черные. Для того чтобы они были "черными, как жуки", их еще в чугунке кипятить-красить надо.

Время от времени Николаю Сергеевичу приносят и заводские "катанки".

- Шерсть в них замочена на купоросе, оттого она быстрее сбивается, валенки ссаживаются, вот и просят люди, чтоб разбил, - рассказывает шаповал. - Приходится вываривать их в кипятке, разбивать, придавать форму и высушивать.

Своему ремеслу Николай Сергеевич обучил сына, который живет в деревне Темный Лес. Только 30-летний Сергей валенки валять не хочет - работа эта уж больно непростая. Зато 5-летний внучок Павлуша может часами зачарованно наблюдать, как дед разбивает овчину. И частенько просит: "Дедуля, давай помогу!" И, получив добро, старательно хлопает со всей мочи своими маленькими ладошками по овечьей шерсти.

Ерофеев признается, что уже подумывал о том, чтобы "завязать" с шаповальством. Только каждый год, стоит выпасть первым снежинкам, он мчится на рынок за овчиной и потом день-деньской стучит на кухне. Говорит, что без этого занятия он, как гармонист без гармони, уже просто не может жить.

К слову, в Дрибинском районном музее при содействии директора районного центра социального обслуживания населения Марии Ринг разработали программу развития шаповальства. Согласно задумке, при музее планируется организовать кружок, в котором 9 - 13-летние дети могли бы изучать старинное ремесло в теории (работники музея собрали массу полезной информации, начиная от "катрушницких" словечек до самой настоящей "брынды" - это станок, с помощью которого выбивается овчина). Практике малышню мог бы обучать кто-то из старейших мастеров. А затем дети продавали бы свои малютки-валенки в качестве сувениров в специально созданном магазинчике. Правда, чтобы воплотить в жизнь эту идею, нужны средства, которых у музея нет. Но будем надеяться, что этим мечтам все же суждено сбыться. Согласитесь, нельзя дать пропасть такому замечательному ремеслу.