В ноябре 43–го 19–летний партизан Александр Шкутов был определен в пулеметную роту — шло освобождение Гомельщины, и регулярные части пополнялись партизанами. Рота перешла Сож в районе Ветки, окопалась и — застряла перед немецкой линией обороны. Командир соседней роты пытался было поднять своих в атаку, да так и лег на бруствере под градом свинца... Пулемет из гитлеровского дзота отзывался очередями на каждое движение. Не высунешься...
Уничтожить точку вызвались два сержанта–разведчика. Долго мудрили, разглядывали окрестности, что–то просчитывали. Собрали у бойцов оставшиеся гранаты... Важная роль в их плане отводилась как раз новобранцу Шкутову с его высоким ростом. Уточнили:
— Гранату бросаешь далеко?
Следующие несколько часов ушли у бойца на то, чтобы под руководством разведчиков научиться подражать крику некой птицы. (Александр Кириллович пытается продемонстрировать мне крик птицы. Не получается. Смеется: «Долго не практиковался!..») Когда стемнело, сержанты растворились во мгле. А подробно проинструктированный и тщательно «декорированный» ветками рядовой Шкутов пополз в направлении дзота, стараясь держаться за копнами сена.
— Уж не знаю, сколько часов я эти двести метров преодолевал... Как немцы осветительную ракету пустят, так лицом в грязь уткнешься и лежишь.
Подобравшись к дзоту на расстояние броска, принялся осторожно и медленно окапываться. Где–то во мраке ухали совы. Около полуночи, когда окопчик был готов, Шкутов ответил ночным хищникам отрепетированным звуком. Совы отозвались. Так и общались на птичьем языке... Надев шапку на какую–то палку, боец приподнял ее над своим укрытием — и тут же получил в нее две пули. Значит, заметили. Тогда солдат изо всех сил бросил в сторону дзота гранату. Следом вторую. Разрывов, правда, почему–то услышал не два, а три...
— Ну, теперь вставай, дуй к нам, — уже на человеческом языке велели «совы» откуда–то из темноты. — Да не бойся, не убьют...
Внутри дзота валялся разбитый пулемет, лежали четыре уничтоженных гитлеровца... Оказывается, пока немцы охотились за Шкутовым и его шапкой, сержанты умудрились обойти огневую точку. Бросили в дверь противотанковую гранату...
Тогда на полу, среди обломков, Александр Шкутов подобрал трофей — золингеновскую бритву с выбитыми на вечном металле цифрами «1782». С тех пор не расставался с этой «раскладушкой», прошел с ней всю войну.
После той ночи были и более страшные эпизоды. За героизм Александр Шкутов получил боевые награды, в том числе орден Славы. В мирное время Александр Кириллович работал директором школы, получил два ордена Трудового Красного Знамени, звание заслуженного учителя БССР. Но по сей день хранит старинную бритву, которая напоминает, как он работал «отвлекающим фактором» и осваивал «птичий язык». Об одном жалеет:
— Сержантов тех тогда так и не наградили. Не до того было...
Фото автора.
