Ответный ход: журналисты против артистов
17.12.2011
Совсем недавно в рубрике «Внутре шоу–бизнеса» наши исполнители высказались по поводу того, что их не устраивает в работе с журналистами. Эти тактичные люди обошлись без конкретных имен, констатировав в общем, что уровень белорусской музыкальной прессы низок и настоящих профессионалов в ней, как говорится, днем с огнем... Настал черед «обвиняемых» сказать свое слово, дать отлуп бывшим героям публикаций и предостеречь потенциальных от того, чтобы те не злили их пустыми ответами на заковыристые вопросы. К чести тружеников клавиатуры и «мышки», некоторые из них частично признали вину коллег. Журналисты — они ведь те еще «артисты». А потом обижаются, почему с ними не горят желанием общаться...
Когда я работала корреспондентом, с белорусскими исполнителями не возникало сложностей вовсе — они для меня были легендами, к интервью я готовилась тщательно, и все оставались мной довольны, мне кажется. Из музыкальной журналистики я ушла, когда закончились вопросы. Смотришь на артиста на сцене — и все понятно.
Приезжала к нам как–то Чичерина. Интервью никому не давала, но Максим Югов — в тот период организатор мероприятий — договорился с ней, что мы проедем от концертной площадки до гостиницы, и я смогу задать Юле несколько вопросов. Она отвечала односложно «да», «нет», даже «не знаю...». Я себя чувствовала очень плохо. Вышла из машины и подумала: зачем? Если не хочешь общаться и при этом не должен (бывают случаи исполнения обязательных договоренностей промоутеров, например), то стоило ли мучить себя и собеседника? Уверена, что если бы мы просто молча ехали, а я бы потом описала, что происходило вокруг, было бы лучше».
Тяжело разговаривать со звездами, принимающими во время интервью решение за меня: что писать, а что не надо. Первый аргумент, который слышу от них в подобных ситуациях: это будет неинтересно читателю! То есть получается, артист — журналист?! Категорически не согласен! Поэтому как автор своей публикации настаиваю на своем или вообще не пишу.
Я всегда прошу наших музыкантов быть открытыми. Не бояться событийности! Или, как в Москве молвят, пиара. Не важно, белый он или черный — о тебе все равно будут говорить «из утюгов». Ставлю в пример Солодуху, Тихановича, Сашу Немо, которые, если «натворили делов», удар держат. Также нет желания делать материал с «одноклеточными звездульками». Просто неинтересно».
Отказывали ли мне в интервью? Уж и не помню. Обычно наоборот: приходится говорить артистам, что моей газете эта тема неинтересна. Несколько раз срывались или с трудом давались интервью с россиянами, особенно со стареющими «секс–символами». Встречаются среди них персоны, которых лучше любить по телевизору, никогда не соприкасаясь в жизни. Уж очень от них яркое сияние исходит — ослепнуть можно. Ну и российская пресса, куда менее деликатная, нежели белорусская, настраивает их на агрессивный тон и защиту своего личного пространства.
Журналист в разговоре с собеседником должен быть подготовленным. Ну и уметь попасть в его настроение, что называется «отзеркалить», чтобы расположить к себе. Недавно наблюдал, как интервью журналистки закончилось на первой же фразе: «Расскажите о своем детстве». Артист ожидал совсем другого — хотел дать интервью о том, что у него происходит сейчас. Он тут же потерял интерес к корреспондентке. Она, как школьница, задавала один за другим заготовленные вопросы, а он методично ее отфутболивал, не желая раскрываться. Хотя можно было начать с того, что волновало его, а потом уже задавать те вопросы, которые были нужны газете».
Вспоминается такой случай. Второе или третье интервью в моей жизни. Я — юный, совсем начинающий автор — поехала к уважаемой группе вычитывать интервью с распечатанной бумажкой (не было у всех тогда интернета). Человек почитал текст и сказал что–то в духе «мне формулировка не нравится, я пойду покурю, а ты перепиши ее нормально». Я запомнила на всю жизнь, это произвело на меня неизгладимое впечатление! Музыкант не может править журналиста ни в чем, кроме фактических ошибок.
Мне крайне неприятно было выполнять такие редакционные задания, которые касались не творческой, а личной жизни. Когда необходимо узнавать, сколько бутербродов съел человек, приехавший на концерт, какие носки он привез с собой и правда ли, что участница проекта беременна. Честно признаюсь, последнее я и не пыталась выяснить. Из–за подобных поручений и перестала заниматься этой темой: странным кажется задавать посторонним людям вопросы, которые я не задаю близким друзьям.
Насколько журналист должен быть артистом... Артистом должен быть артист. Довольно глупо выглядит, когда из интервью очевидно, что известная личность бодается репликами с журналистом, считающим себя не менее популярным. А читатель или зритель вообще не понимает, что происходит».