Из каких неведомых краев пришел в окрестности поселка Савинцы, что на Харьковщине, серый разбойник-волк, никому доподлинно не известно. Много бед причинил он жителям этого поселка и близлежащих сел. Особенно живущим рядом с лесом. Но домашнее хозяйство егеря Балаклеевского охотничьего хозяйства Сергея Александровича Пшеничного ему особенно приглянулось.
Что интересно и характерно было в поведении этого зверя, так это то, что в отличие от своих собратьев, промышляющих в населенных пунктах глухими ночами, этот бандит производил свои наглые набеги только среди бела дня. И если к другим людям волк врывался на подворья даже в присутствии их хозяев, то Пшеничным наносил визиты только в отсутствие Сергея, совершенно не воспринимая всерьез его жену Люду.
О, если бы он только знал о том, что стройная красавица Люда была с ружьем на «ты» и даже патроны постоянно заряжала мужу на охоту, то, может, и сейчас был бы жив. Хотя Люда, прекрасно владея охотничьим ружьем и отлично стреляя, категорически отказывалась от участия в любых охотах.
О том, что произошло в их дворе в последних числах ноября, мы, то есть мой старший брат Дмитрий, наш вечный друг и товарищ Николай Павлович Карпенко и я, узнали от самой горько плачущей Люды сразу после того, как наш друг представил нас семейству Пшеничных.
Затем Николай Павлович подошел к хозяйке дома и, нежно обняв ее за плечи, ласково спросил:
— А почему моя девочка плачет? Кто обидел? Назови нам этого негодяя, и мы накажем его!
— Не накажете, дядя Коля, я сама уже наказала его. За то, что он нашу Жульку убил!
— Кто убил?
— Волк! Вчера рано утром Сережа уехал в лес на нашей «Ниве» развозить животным зерновые отходы и веники, а я по хозяйству хлопотала. То в доме находилась, то во двор выбегала. А наш маленький Владик мультики с самого утра смотрел по телевизору, к нашему счастью, и поэтому во дворе не был. Я накормила уток и только к свиньям направилась с кормом, как вдруг через наш забор перепрыгнул громадный волчище. Не обращая на меня внимания, сразу откусил голову одной утке и только хотел еще одну схватить, как наша Жулька бросилась на него и вцепилась в горло. А я побежала в дом, схватила «вертикалку», зарядила ее, как потом выяснилось, заячьей дробью, а когда выбежала на крыльцо, то увидела, что волк терзает уже мертвую Жульку. От порога до него было метров двадцать, поэтому первым выстрелом я только ранила его. Дробь-то мелкая оказалась. Волк бросил терзать Жульку и кинулся на меня. Я подпустила его метра на два и вторым выстрелом почти разворотила ему голову. Потом подбежала к Жульке, а она вся разорванная. Вот и плачу я, дядя Коля, со вчерашнего дня.
— Ну а волк куда делся? Убежал?
— Да как же он убежит, дядя Коля, я же ему башку почти сняла выстрелом в упор, — рассмеялась наконец Люда. — Сережа еще вчера с него шкуру снял. Пойдемте покажу, она в сарае висит.
